Джиллиан Карр - Из жизни звезд

— Ты заплатишь за это, Ева! Дорого заплатишь! Ты сама виновата! — его ладони приблизились к горлу Евы.

Чувствуя звон в ушах и видя белые круги перед глазами, Ева сунула руку в карман. Только бы у нее хватило сил.

Свет мелькнул и погас в ее глазах. Она резко ударила его ножом в пах.

Крик Билли заглушил раскаты грома. Он отпустил ее горло и отпрянул назад, схватившись за конец ножа, торчавшего в кровоточащей промежности.

Ева повернулась лицом к двери, но едва она схватилась за ручку, как дверь распахнулась.

— Ни с места!

Шесть гавайских полицейских и Моника бросились к Еве. Беззвучные красные и белые мигалки прорезали темноту за дверью.

Полицейские пронеслись мимо нее. Моника подхватила Еву на руки, и в это время раздались звуки сирены скорой помощи.

— Все в порядке, Эви Б… Все в порядке, — бормотала Моника, мешая истерический смех со слезами. — Я же говорила тебе, что все будет в порядке… А если я говорю, это гарантировано, — слезы градом покатились по ее щекам, когда она увидела изуродованные волосы и белое от ужаса лицо Евы.

Позади них Билли Шиэрз изрыгал ругательства, пока его связывали полицейские. По рации передали:

— Подозреваемый ранен. Истекает кровью. У нас двое убитых, один ранен.

Ева потянула Монику из помещения и запрокинула голову вверх, подставляя лицо под струи проливного дождя. Они вдвоем бессильно привалились к бамбуковой калитке.

— Мой ребенок, Моника! — прошептала Ева и стала исступленно обнимать подругу. — Теперь, слава Богу, ты будешь крестной матерью Я сделала это… Я спасла ребенка.

Адам сидел на диване в отеле Диснейленда, переживая захватывающие перипетии ручной видеоигры. Он не заметил, как по телевизору стали передавать выпуск последних известий, и не мог слышать слов диктора:

«…рассказ о кровавой драме на острове Мауи. Погибло два сотрудника охраны, двое госпитализированы, в том числе подозреваемый маньяк-убийца, который в течение нескольких часов держал в качестве заложницы знаменитую фотомодель Еву Хэмел, пока не был задержан. В силу случайного стечения обстоятельств была ранена молодая женщина по имени Тери Метьюз из Ливонии, штат Мичиган. Мисс Метьюз находилась на Мауи по приглашению журнала «Идеальная невеста». У нас пока нет сведений о ее состоянии, как и о состоянии мисс Хэмел, которая, как сообщают, беременна от известного автогонщика Нико Чезароне. Они принимали участие в мероприятии, проводимом журналом, в котором задействованы актриса Ана Кейтс и ее жених сенатор Джон Фаррелл, а также владелец журнала миллиардер Ричард Ивз и его невеста графиня Моника Д’Арси, она же главный редактор «Идеальной невесты». Однако ни Кейтс, ни Фаррелл не появились на Мауи, и официальных сообщений об их местонахождении не было. Подробности этой истории мы будем сообщать по мере поступления информации».

Похолодев, Эндрю бросился к телевизору переключать каналы. Си-эн-эн? Эй-би-си? Где еще он может получить информацию о Тери? Почему они не сказали, в какой больнице она находится?

Несмотря на работу кондиционера, с его лба ручьями стекал пот, пока он звонил по персональному номеру Тери, который она ему дала, в полицию Мауи и в Лос-Анджелес.

Адам был настолько поглощен игрой, что не заметил, как Эндрю собрал вещи и поставил чемоданы у двери.

— Нам надо ехать, дружище, — знаками сообщил он, опустившись на колени перед мальчиком и взъерошив ему черные волосы.

— Куда? — знаками спросил Адам, и в его серых глазах читалось ожидание какого-нибудь нового чуда.

— В аэропорт. — Эндрю старался сохранить бодрое выражение лица, но чувство тревоги переполняло его сердце.

Хорошо, что ему не надо было говорить, потому что голос сейчас бы выдал его.

— Мы должны навестить твою мать — Тери, — показал он. — Она нуждается в нас.

Тери лежала опутанная трубками и проволоками с подоткнутыми простынями, которые были такими же белыми, как и ее лицо. На мониторе у ее изголовья можно было видеть ритм биения ее сердца, наблюдая за которым Брайен мог заключить, что Тери дышала. Но ничего кроме страха он не испытывал.

Она была неземной, фарфоровой. Да и можно ли вообще, потеряв столько крови, все-таки остаться живой? Медицинские сестры были внимательными, но от ответов уклонялись.

— Мы не можем дать вам сведений, пока не приедет доктор, мистер Михаэльсон.

Брайен и Тамбурелли прилетели из Хило последним рейсом вскоре после того, как хирург присоединился к группе, занимавшейся поимкой Билли Шиэрза.

Брайен взглянул на часы: три часа ночи. Ева Хэмел и Моника Д’Арси вместе с Тамбурелли ушли всего пятнадцать минут назад, после того как ординатор пригрозил им, что надолго уложит их в больницу, если они не отправятся отдохнуть. Но Брайену казалось, что с того момента прошла целая вечность.

Моника. Она фактически спасла Тери жизнь. Изрезала себе запястья осколками стекол, но освободилась от пут и успела вовремя вызвать помощь, не дав тем самым Тери окончательно истечь кровью. С перевязанными запястьями Моника, не теряя присутствия духа, носилась по этажам больницы, наведываясь то в палату Евы, то к Тери, оптимистично заявляя Брайену, что Тери уже лучше и что все будет в порядке.

Брайену так хотелось в это верить!

Он устало поднялся со стула. При слабом освещении лампы дневного света, укрепленной над головой, Тери напоминала увядшую лилию. Губы ее потрескались и пересохли. По длинным пластиковым трубкам в ее вены по капле поступала кровь. Еще утром она была такой оживленной, так смеялась под лучами солнца, а черные волосы ее развевались по ветру, когда они резвились перед камерой Антонио.

Сейчас это было как бы уменьшенное и бледное изображение, вроде того, что начинает появляться в бачке при проявлении фотографии.

Брайен ласково дотронулся до ее щеки. Он так по-скотски вел себя с ней, когда они ходили в супермаркет за покупками. Тогда его через край переполняли злость и уязвленное самолюбие. Тери просила у него всегда лишь одного — его любви.

И он любил ее. Но знает ли она об этом сейчас, когда ей так нужны любовь и силы, чтобы выжить?

— Я люблю тебя, Тери, — прошептал он. — Боже, как я люблю тебя! Я верю, что ты слышишь меня… Может, еще не поздно. Я говорил тебе, что нашел свою старую модель железной дороги для Адама. Я представляю, сколько удовольствия доставит она нам троим. Мы можем установить ее в подвале на столе для пинг-понга, а когда у нас появится своя квартира, Адам сможет смонтировать ее в своей комнате, если пожелает. Держись, малышка! Я с тобой буду все время. Я люблю тебя…

На кровать легла тень.

— Я тоже люблю ее, — сказал Эндрю, который стоял возле кровати.

Невольно ладони Брайена сжались в кулаки. Усилием воли он заставил их разжаться и повернуть лицо к Эндрю Леонетти.

— В таком случае у одного из нас будут проблемы, — Брайен глубоко вдохнул и повторил слова, которые произнес Эндрю при их первой встрече в Ливонии:

— Возьмите стул, приятель, ночь обещает быть длинной…

Они сидели, шагали, вглядывались в лицо Тери.

Глаза Тери все время оставались закрытыми. В восемь часов пришла медицинская сестра, чтобы заменить трубки. Внезапно Тери открыла глаза и застонала.

— Спокойно, не шевелись, Тери, — бодрым голосом сказала сестра. — Все хорошо, ты в больнице и дело идет на поправку.

— Брайен… я хочу видеть Брайена…

Эндрю был на ногах и при первых словах сестры наклонился над кроватью.

Тери всмотрелась в его лицо.

— Эндрю, — прошептала она и коснулась его руки. Лицо ее было отекшее и бледное, как воск. — А где Брайен? Я хочу Брайена, — просительно сказала она, морщась от боли. — Где он?

Лицо Эндрю потемнело. Он отступил на два шага назад. Брайен выдвинулся вперед и наклонился к Тери.

— Я здесь, малышка, — он посмотрел ей в глаза, протянул руку и коснулся ее волос. Тери казалась такой слабой и истощенной, что у него сжалось сердце. Но все же она была в сознании, смотрела на него и держалась за его руку. — Я был рядом с тобой всю ночь и не собираюсь уходить, — сказал Брайен. — Ты меня напугала до смерти. Если ты не хочешь идти со мной под венец, то есть другие способы отделаться от меня.

— Кто тебе сказал, что я не хочу идти с тобой под венец? Я вообще не хочу расставаться с тобой.

Эндрю как-то сразу ссутулился. Он отрешенно смотрел на Брайена и Тери, чувствуя пустоту в душе. Тери уже позабыла о нем. Она вся словно растворилась в Брайене.

— Я так испугалась, — произнесла она. — Брайен, я думала, что никогда больше не увижу тебя.

Она с трудом выговаривала слова. Но это были самые лучшие слова, которые Брайен когда-либо слышал.

Они не заметили, как Эндрю Леонетти повернулся и вышел из комнаты.

Джон Фаррелл хлопнул дверцей и прислонился к машине, пытаясь собраться с мыслями перед предстоящим разговором. Ана была уже в номере, автомашина, которую она взяла напрокат, стояла под высоким мамонтовым деревом. Она так мало чего сказала по телефону, когда просила его о встрече, что у него осталась уйма вопросов. Прошла почти неделя с того момента, когда Ана без объяснений покинула дом его родителей и словно исчезла с лица земли.

Такое невозможно простить. Ни слова в течение недели! Этому нет оправдания.

И все-таки он пришел. Он выслушает ее, а затем покажет ей заявление пресс-секретаря, которое будет сделано утром.

Джону показалось, что у него зашел ум за разум, когда в тот вечер он прочитал ее загадочную записку: «Джонни, случилось нечто из ряда вон выходящее. Прости, что покидаю тебя так неожиданно. Объясню позже». После этого он сходил с ума, не имея никаких вестей от нее. Затем тревога и страхи сменились гневом и яростью. Репортеры домогались его день и ночь. Моника Д’Арси чуть не сожгла телефонную линию между Мауи, Род-Айлендом и департаментом. Но хуже всего было выносить полные сострадания и упреков взгляды родителей, которые старательно избегали упоминания имени Аны.