Клэр Бенедикт - Из плена прошлого

– По размеру мне ничего не подойдет. – Она слегка улыбнулась. – Ваша бабушка до конца сохранила стройность кинозвезды. Но кое-что…

– Что угодно!

– У нее были прелестные шарфики, «от Гермеса», так мне кажется…

– Что ж, если это будет зависеть от меня, выбирайте, как я уже сказала, что хотите. Возможно, еще сумки, перчатки…

Кажется, Бетти уже считала само собой разумеющимся, что я останусь.

– Спасибо, обязательно, – сказала она, – но ведь и вы могли бы оставить что-нибудь себе.

– Нет, не думаю.

– Почему? Я догадываюсь, вы немного вините себя, но зря. Ваша бабушка не оставила бы вам дом, если бы считала вас виноватой в чем-то, случившемся много лет назад. Ведь вы были тогда совсем ребенком…

«Она всего лишь ребенок, Дэвид! Ее нельзя винить! Это тебя я не прощу никогда!»

Я вцепилась в край комода, чтобы не упасть, услышав голос бабушки. Сильный, ясный. Мне казалось, стоит обернуться, и я увижу ее – со сверкающими глазами на искаженном мукой лице, обращающейся к моему отцу.

А отец держит меня на руках…

Мне холодно, я вся промокла, лодыжка сильно ноет…

Но почти мгновенно образы, потускнев, исчезли.

– Вы хорошо себя чувствуете? – спросила Бетти.

– Да, немного устала. Плохо спала ночью.

– Знаете что? Мне пришла в голову хорошая мысль.

– Какая?

– Вы должны попросить помочь вам приятельницу вашей бабушки, миссис Брэдфилд, то есть когда у вас дойдут до этого руки.

– Правда?

– Да, они всегда вместе ходили по магазинам, у них одинаковый вкус. Она подскажет, что сделать.

– Правильно. – Я начала задвигать ящики. – Я и сама собиралась навестить миссис Брэдфилд. Может, даже сегодня…

– Погодите-ка. – Бетти поспешно подошла ко мне, помешав закрыть шкаф. – Кое-что вы можете сделать сейчас, неважно, останетесь вы здесь или нет.

– Что именно?

Она встала на цыпочки и достала с верхней полки большую картонную коробку. – По правде говоря, я из-за нее вас сюда и привела.

– Что там?

– Записки… сувениры, не знаю, как еще сказать. Ваша бабушка давно хотела все выбросить, но я не дала.

– Почему?

– Я надеялась, что наступит день, когда они будут кому-то интересны.

…Кто-то копался в коробке до меня. Пока я разглядывала ее содержимое, меня не оставляло то же странное чувство, которое я испытывала, разбирая вещи отца. Он знал, что умирает, у него было достаточно времени, чтобы привести бумаги в порядок, возможно, что-то уничтожить. А вот бабушка не могла знать о своей близкой смерти…

Бетти предложила мне расположиться за большим столом в гостиной, принесла кружку чаю и оставила меня в покое.

Я посмотрела на разложенные по столу вещи. Свидетельства жизни бабушки до замужества и позже. Она начинала как театральная актриса, потом стала сниматься в кино. Там были театральные программки, пачки газетных вырезок, старых и пожелтевших. И фотографии.

Она была прекрасна. Некоторые из фотографий – скорее всего кадры из фильмов – изображали Франсис вместе с другими актерами и актрисами, лица которых будили во мне какие-то смутные воспоминания. Потом мне на глаза попалась вырезка из газеты: на фото – очень красивый жених в военной форме и еще более красивая невеста – мои дедушка и бабушка. Навернувшиеся на глаза слезы мешали мне прочесть текст под фотографией.

Я поняла, что никому не отдам все это. Останусь я тут или нет – коробка с историей семьи принадлежит мне. Пусть мой отец лишил меня воспоминаний о бабушке и маме, но, по крайней мере, у меня есть эта реликвия.

Постепенно разбирая бумаги, я наткнулась на письма, адресованные бабушке и маме. По почтовым штемпелям и маркам можно было догадаться: большую часть из них дед написал, когда служил за рубежом. Я не стала читать их, мне казалось, что пока у меня нет на это права. Но придет время, и я их прочту.

Все пачки были аккуратно перевязаны ленточками. Но одна явно отличалась от других. В ней было всего три письма, и почерк на конвертах совсем другой. По штемпелю я определила, что их отправляли из Лондона, адресованы они были миссис Элен Лайлл, моей маме.

Я повнимательнее вгляделась в даты на штемпелях. Все три письма она получила тем самым летом, когда умерла.

Дверь в летний домик открыта и солнце заливает всю комнату вплоть до пыльных углов – призракам негде спрятаться. Тем не менее я вытащила кресло на середину, сбросила с него большую часть подушек и пледов и устроилась поудобнее. Мне хотелось прочитать письма, присланные моей матери, в тишине и покое.

Я медленно потягивала принесенный с собой кофе и медлила с началом чтения: хотелось отсрочить знакомство с фактами, которые могли мне не понравиться. Наконец я поставила пустую кружку на пол, вынула конверты из кармана и положила их на колени.

Даты все еще хорошо различались, так что я легко нашла первое из писем, присланных незадолго до смерти мамы. Имя, адрес и номер телефона отправительницы были написаны на этикетке, которые обычно приклеивают к первой странице письма или обратной стороне конверта. Четырнадцать лет назад миссис Джейн Фрирз жила в Айлинге, неподалеку от того места, где какое-то время квартировали мы с отцом. Может быть, я встречала ее на улице и не догадывалась, что она знает моих родителей. Возможно, эта дама все еще живет по тому же адресу. Я начала читать.

«Дорогая Элен, ты наверняка ошиблась. После твоего звонка я думала и думала о том, что ты сказала, и, знаешь, тут все не сходится.

Дэвид всегда тебя обожал, и, надо прямо мазать, ты этим пользовалась! Никогда не поверю, чтобы он в такой период сделал что-то, способное поставить под угрозу ваш брак.

Да, я хорошо знаю, что некоторые мужчины именно тогда, когда их жены тяжело переносят беременность, пытаются, мягко выражаясь, утешиться на стороне. Моя собственная судьба тому пример.

Предположим, что Дэвид не смог устоять, хотя я в это не могу поверить. Однако его никогда – абсолютно никогда – не привлекла бы она!

Мне кажется, что в последнее время он несколько удручен, вот и стремится иногда побыть один, без тебя и твоей матери. Не забывай, он просто не может совсем отказаться от своей работы. И уж во всяком случае, я не думаю, что ему нравится жить за счет семьи своей жены, даже если он ц начинающий гений! Дэвиду необходимо, чтобы ты верила в него и его способность сделать себе имя. Не стоит стараться постоянно удерживать его подле себя – ведь он должен работать. Хоть раз в жизни попытайся понять чувства другого человека.

Если ты дочитала до этих строк, не порвав мое письмо в клочки, прости меня за прямоту, но я должна была высказаться. Никто другой тебе этого не скажет, даже твоя мать, хотя она человек весьма здравомыслящий.

Теперь ты понимаешь, почему я не стала говорить всего этого по телефону. Зная тебя, я уверена: ты бросила бы трубку, не дав мм высказаться.

Надеюсь, мы из-за этого не поссоримся, ведь я очень дорожу нашей дружбой. С тобой всегда весело, к тому же ты единственная не винила меня в том, что я сотворила со своей жизнью.

Пожалуйста, подумай хорошенько. Не разрушай свою жизнь. Ты ведь ждешь ребенка! У тебя все будет хорошо.

Напиши или позвони. Я хочу услышат твой голос, даже если ты начнешь на меня орать.

С любовью, Джейн».

Я сложила письмо и сунула его в конверт. Постаралась не обращать внимания на шум ветра и крики чаек и осмыслить прочитанное. Много раз потом я перечитывала это письмо, оно всегда меня глубоко трогало, но уже тогда, в первый раз, я с обидой заметила, что Джейн ни разу не упомянула обо мне. Приятельница моей матери умоляла ее подумать об отце, о будущем ребенке. А как же я?

В том, что отец меня любит, я никогда не сомневалась и с детской уверенностью предполагала, что и мать тоже любит меня. Теперь я стала в этом сомневаться.

Мне не терпелось узнать, как мама прореагировала на это письмо, и я взяла следующий конверт.

«Дорогая Элен!

Я почувствовала большое облегчение, когда ты позавчера позвонила. За эти три недели я много раз собиралась сама позвонить тебе, но боялась, что ты не станешь со мной говорить.

После нашего разговора я много думала об услышанном от тебя и по-прежнему полагаю, что ты поступаешь неправильно. Нанять частного детектива – это звучит так некрасиво! Как сможешь ты смотреть в глаза мужу, если наймешь человека следить за ним, а в результате слежки выяснится, что он ни в чем не виноват?

Эта тайна будет стоять между тобой и мужем всю оставшуюся жизнь. Но скорее всего, мысль о совершенном поступке так измучит тебя, что в один прекрасный день ты все скажешь Дэвиду. Не уверена в том, что он сможет тебя простить. Вот тогда ты действительно потеряешь все!

Я все еще считаю, что существует совсем простое объяснение поведению Дэвида, и кроется оно в том, как ты ведешь себя.

Знаю, знаю! Тебя тошнит, болит голова, пальцы распухли – даже обручальное кольцо пришлось снять, а все, что тебе требуется, – лишь сочувствие любимого человека. Однако ты добиваешься его способом, который вынуждает мужа тебя избегать. Порочный круг, верно?

Умоляю, не делай ничего такого, о чем ты будешь сожалеть всю оставшуюся жизнь!

Я хочу, чтобы ты перечитала это письмо столько раз, сколько понадобится, чтобы убедиться в моей правоте. Звони мне в любое время дня и ночи. Я по большей части дома. Ты ведь знаешь мою ситуацию – застряла тут с двумя детьми, которых хоть и му. Самое время тебе воскликнуть: «А что я говорила!»

Я всегда в твоем распоряжении.

С любовью, Джейн».

Эти письма были адресованы моей матери, и тем не менее в них явственно проглядывался характер именно ее, а не написавшей их женщины. Мама тяжело переживала беременность и не могла держать себя в руках. Впрочем, она, похоже, отличалась сложным характером. Ее приятельница Джейн явно хорошо относилась к ней и стремилась ей кое-что втолковать, но понимала, что при этом рискует их дружбой. Да, моя мать была трудным человеком.