— Послушай, Люси, а что, собственно, вы собираетесь делать в этой вашей Остраве? — странно, что этот простой вопрос пришел мне в голову только сейчас.

— Да ничего особенного… Просто выпьем по стакану сухого мартини и отправимся в обратный путь.

— По стакану — чего?!! — у меня перехватило дыхание. До сих пор я считала, что любимым напитком Люси являлся томатный сок.

— Ты прекрасно расслышала. Я сама предпочитаю коньяк, но Жерар всегда заказывает мартини, — это было несомненным «понтом» и издевательством, но мысли по поводу наклонностей дочери и, что самое главное, этого великовозрастного ценителя крепких напитков и маленьких девочек, лезли в голову, вопреки моей воле.

Пока я подыскивала достойный ответ, машина свернула к обочине и остановилась. Расплатившись с шофером, выгрузившим наши рюкзаки прямо на грязный асфальт, я обнаружила чуть поодаль небольшую группу длинноволосых ребят. Они таращились на меня во все глаза, ощетинившись, словно дикобразы. Люси топталась за моей спиной — должно быть, бедняжке было очень несладко! Я и сама почувствовала себя довольно неловко — этаким незваным гостем на чужом пиру.

Неизвестно, сколько еще могла продолжаться эта пантомима, если бы не была прервана появлением еще двух персонажей, вылезших из затормозившей рядом с нами машины. Первым выпрыгнул светловолосый мальчик, за ним — длинный худой тип приблизительно моего возраста. Он повернулся к нам — и лучезарная голливудская улыбка застыла на его чересчур красивом лице. Не представляю, как выглядела я сама — вряд ли лучше эрцгерцога Фердинанда в том момент, когда у него под ногами разорвалась бомба, брошенная террористом.

Вчерашний знакомец, разделавший «под орех» мой несчастный «фольксваген», предстал передо мною во всем своем великолепии! Отсутствие фрака и бабочки могло ввести в заблуждение кого угодно, только не меня, — эта смазливая рожа всю ночь не давала расслабиться моим усталым мозгам, являясь в самых жутких кошмарах.

— Жаклин, позволь представить тебе Жерара, о котором я так много рассказывала! — Люси поспешила воспользоваться возможностью разрядить обстановку.

Мы сдержанно пожали друг другу руки, на губах Жерара мелькнула саркастическая усмешка.

Стоявшие поодаль мальчишки, как цыплята наседку, окружили своего великовозрастного приятеля. Я молча прислушивалась к их трескотне, но не могла понять ни единого слова, — новый сюрприз окончательно вышиб меня из колеи.

Белокурый сынок Жерара (копия папаши, исправленная и дополненная) по-хозяйски обнял за плечи мою Люси. Она искоса взглянула в мою сторону, женственно-мягко потянулась к мальчику и, хихикнув, что-то шепнула на ухо. Его рука плавно скользнула по ее спине и повисла, как плеть, не находя себе места. Я отчаянно пожелала о том, что засунула валокордин на самое дно рюкзака.

Наконец «совещание на высшем уровне» было закончено и Жерар, вероятно выбранный парламентером, сообщил мне, что мы будем стартовать в том порядке, в котором приехали на место встречи; я поеду с Люси, он — в паре с собственным сыном. На это нечего было возразить, и я отошла в сторонку, потянув за собою мрачную, как туча, Люси.

Первые пары уехали довольно быстро — ребят охотно сажали в машины. Чаще всего останавливались водители огромных грузовиков и рефрижераторов: двое болтливых мальчишек — прекрасная гарантия от сна за рулем во время дальнего рейса.

Нас оставалось четверо. Люси вышла на обочину с самым независимым видом и принялась «голосовать», заранее напялив рюкзак на спину. У малышки явно не было никаких сомнений по поводу того, что ее посадят гораздо быстрее, чем меня — старую развалину. Вероятно, она была права, потому что роскошный серый «мерседес» распахнул перед нею дверцу, едва она вылезла на обочину. Я нагнулась, чтобы приподнять свою нелегкую ношу, и тут же вскинула глаза, услышав резкий хлопок и рев вновь заработавшего мотора. Мощно рванувший с места автомобиль обдал меня облачком пыли и противным запахом выхлопных газов. Я медленно выпрямилась и застыла с разинутым ртом, бессмысленно провожая взглядом удалявшуюся машину, к заднему стеклу которой прилипли, сплющив носы, две наглые рожи. Одна из них принадлежала моей рыжекудрой Люси, вторая — мини-Жерару.

Я не слышала, как «большой» Жерар подкрался ко мне сзади, и вскрикнула, как вспугнутая ворона, когда он положил руку мне на плечо. Я немедленно стряхнула с себя этот чужеродный предмет и развернулась всем телом, чтобы получше рассмотреть его бесстрастную физиономию.

— Скажите, вы являетесь режиссером этой безобразной комедии? — я сдерживалась, как могла, но мой голос все же предательски дрогнул.

Лицо Жерара удивленно вытянулось, утратив свою античную симметрию.

— Вы что — совсем идиотка? Неужели можно было предположить, что я принесу себя в жертву, согласившись составить компанию такой мегере, да еще в подобных обстоятельствах и на весьма длительный срок?

Мое молчание предвещало бурю, но эта перспектива нисколько не смутила столь самоуверенную личность.

— Постойте, постойте… — он театрально приложил ухоженную руку ко лбу. — Уж не вообразили ли вы, что я специально, склонил детей к этому «кошмарному преступлению» ради удовольствия насладиться вашим обществом? Не стройте иллюзий на мой счет, дорогая, — укрощение диких животных вовсе не является моим хобби!

Эта фраза глубоко потрясла меня своей наглостью, но и несколько остудила. Орать, рвать на себе волосы, бросаться на него с кулаками — значило полностью оправдать все его предположения на мой счет. Я сумела промолчать, сжав кулаки и скосив глаза в сторону. Боковым зрением я наблюдала за тем, как он достает сигарету, прикуривает и глубоко затягивается.

Выпустив изо рта голубоватое колечко, он протянул сигарету и я машинально взяла ее. Покуривая неожиданно предложенную «трубку мира», я пыталась принять правильное решение. О том, чтобы остаться дома, пустив все на самотек, не могло быть и речи. Пускаться в погоню самостоятельно, предварительно уточнив у Жерара маршрут — бесполезно, учитывая мои невероятные географические познания. К тому же, кто может поручиться, что этот красавчик не наплетет мне заведомую чушь, дабы избавить «бедных детишек» от преследований «мегеры»? Оставалось только одно — навязаться Жерару в попутчицы и терпеть его дальнейшие издевательства. Я решительно шагнула к проезжей части и подняла руку.

Вероятно, мой вид не внушал доверия — мы торчали на месте уже полчаса без всякого результата. Наконец меня осенило! Господи, ну и дура, — не могла додуматься до этого раньше! Мы же можем воспользоваться машиной Жерара или взять какой-нибудь автомобиль в прокатной конторе! Я немедленно поделилась идеей со своим спутником, который молча наблюдал за моими попытками, прислонясь к дорожному ограждению.

Его реакция потрясла меня. Он взглянул на меня с видом честного игрока, только что уличившего в плутовстве завзятого карточного шулера, и объяснил, что пользоваться своей или нанятой машиной нельзя, — они так не договаривались!

— А о том, что мы с вами едем вдвоем — договаривались? — бросилась я с места в карьер.

— Нет. Но если дети поступили с нами нечестно, это вовсе не значит, что мы должны начать с ними сражаться их же оружием. Преподав мне урок педагогики, Жерар вышел к дороге, поднял руку, и рядом с ним тут же притормозил синий «седан», в который он впихнул сначала два рюкзака, а потом и меня. Плюхнувшись рядом со мною на заднее сиденье, он захлопнул дверцу и улыбнулся сидевшей за рулем женщине средних лет.

Глава 2

Париж — Жуаньи

Хозяйка «седана» возвращалась домой в Жуаньи из Парижа, куда ездила за покупками. Она болтала без умолку, обращаясь преимущественно к Жерару — именно он подавал ей ответные реплики; к тому же любая женщина предпочтет общаться с фантастически красивым и столь же любезным мужчиной, а не с угрюмым растрепанным существом своего пола. Впрочем, я была даже благодарна Жерару: его разговорчивость позволила мне отключиться и остаться в неведении относительно цен на виноград в Жуаньи, фамилий кандидатов в мэры — там же, дальнейших планов племянницы местного бакалейщика и прочих, не менее захватывающих, вещей.

«Седан» еле полз в правом ряду, стало ясно, что опасность нагнать «мерседес» нам совершенно не угрожала. То есть наоборот — мои мысли начинали несколько путаться — это дети могли не беспокоиться о подготовке к горячей встрече со мной!

— Послушайте, а что вы собираетесь делать, когда мы их догоним? — я сообразила, что вопрос Жерара относился ко мне.

«Да он, к тому же, и ясновидящий!» — открытие мало меня порадовало, и я ответила не совсем любезно:

— То же, что сделал бы на моем месте любой нормальный человек — запихну Люси в машину и отвезу обратно в Париж!

— Каким образом? Вы что, драться с нею собираетесь? Уговорить ее вряд ли удастся…

Я озадаченно примолкла — Жерар был абсолютно прав. Он прикоснулся к моей руке (пальцы были прохладными и сухими) и вполголоса произнес:

— Я понимаю, что меня это не касается… Но мне кажется, что лучшее из того, что мы можем предпринять, — это постараться держать их в поле зрения, не обнаруживая своего присутствия. В крайнем случае всегда успеем вмешаться!

Он уже говорит о нас «мы». Я давно отвыкла от этого местоимения; отец Люси еще лет пять назад сумел от него отучить. «Я», «ты», «он» уверенно вытеснили только что прозвучавшее «мы». Я с удивлением обнаружила, что это слово не было мне неприятно, как и осторожное прикосновение пальцев Жерара.

Время приближалось к полудню. Стало нестерпимо жарко, хотя в машине и были опущены все стекла. Горячий ветер не приносил облегчения, только ставил торчком мои коротко подстриженные волосы и покрывал влажную кожу тонким налетом дорожной пыли. Нельзя раскисать! Я решила попробовать придать себе человеческий вид и потянулась через Жерара к карману своего рюкзака, где должны были находиться косметичка.