Кэтрин Дэннис - Исцели меня любовью

– С благословения короля, согласны ли вы, леди Элдсуайт, дочь Олдрика, графа Креналдена, выйти замуж за сэра Роберта Бретона, сына Рольфа, брата Гарольда, графа Хиллсборо?

Рука Элдсуайт дрожала, когда Роберт пожал ее. Элдсуайт учащенно задышала. Пресвятая Дева Мария, как это непросто! Связать себя священным обетом, поклясться мужчине быть верной ему до гроба – душой и телом. Пусть даже этот мужчина – не кто иной, как Роберт. Ведь все могло обернуться для нее гораздо хуже, напомнила себе Элдсуайт. На месте ее жениха сейчас мог стоять брат Роберта, Гарольд. Трус, лежебока и бабник. Интересующийся только охотой, любитель пропустить кружку-другую.

Епископ откашлялся.

– Согласна, – мгновенно очнувшись, скороговоркой ответила Элдсуайт, желая лишь одного: чтобы это мучение поскорее закончилось.

Священник продолжал:

– Передаете ли вы сэру Роберту на основании супружеского права в качестве вашего приданого замок Креналден со всей примыкающей к нему землей?

– Передаю.

Боже мой! Что она натворила?!

Епископ обратился к Роберту:

– Берете ли вы, сэр Роберт, леди Элдсуайт себе в невесты и даете ли обещание жениться на ней и стать хозяином ее собственности и ее господином?

От последних слов священника лоб у Элдсуайт покрылся испариной. Прощай, свобода! Когда у нее не было ни земли, ни титула и она была незамужней, у нее по крайней мере была свобода. А теперь закон обязывает Элдсуайт подчинять свое тело и душу мужчине, доверять которому она по-прежнему опасалась. Мужчине, который ни разу не сказал, что любит ее. Роберт сжал ее руку.

– Да, – уверенно сказал Роберт. – И я прогоню Джона Гилроя из замка Креналден и освобожу от его гнета земли Креналдена. Я верну замок и земли их законной владелице – леди Элдсуайт.

Его преосвященство поднял кубок я обвел взглядом сидевших за столом.

– В таком случае пусть будут разосланы объявления об их помолвке. Через две недели леди Элдсуайт и сэр Роберт станут мужем и женой!

Толпа радостно загудела и разразилась возгласами «ура» и веселым гиканьем. Все ликовали от души.

Роберт наклонился и поцеловал руки Элдсуайт.

– Эти крики «ура» звучат в нашу с вами честь, Элдсуайт. За столь короткое время народ Хиллсборо полюбил вас, миледи.

Элдсуайт убрала руку.

– Не все меня полюбили. – Элдсуайт украдкой бросила взгляд в ту сторону, где сидела леди Маргарита.

Леди Маргарита была бледна. Не поддерживай ее леди Анна, она лишилась бы чувств.

Роберт сжал кулаки. Его глаза гневно сверкнули.

– Мнение леди Маргариты о нашей помолвке не…

Гарольд вскочил на ноги и поднял кубок.

– За моего брата и леди Элдсуайт! Желаю вам много любви, много детей и много удовольствия во время их создания. – Он зашатался и рухнул на стул под веселый хохот и одобрительные возгласы гостей.

Возмущенный дерзостью брата, Роберт укоризненно взглянул на него, но вынужден был ему поклониться, как того требовал этикет.

В этот момент заиграли музыканты. Слуги принесли и передали гостям бубенчики. Люди стали выходить из-за столов и собираться в центре зала. Мужчины выстроились в шеренгу, женщины в другую, напротив. Танцоры повернулись друг к другу, ожидая барабанной дроби.

Слуги завязали Роберту бубенчики вокруг запястий. Он поднялся и обратился к Элдсуайт со словами:

– Миледи, это танец для жениха и невесты.

Слуга завязал бубенчики на руках Элдсуайт. Роберт повел невесту в центр зала.

– Элдсуайт, в вашем сердце по-прежнему граф Глостер? Вы любили его, когда пообещали ему стать его женой? Любите ли вы его до сих пор?

Элдсуайт обошла в танце вокруг Роберта, хлопая ладонями в такт барабанам. Так вот почему у него такой расстроенный вид.

– А вы любили леди Маргариту? Любите ли вы ее до сих пор? – ответила Элдсуайт вопросом на вопрос. Элдсуайт пододвинулась к Роберту, пока они в танце двигались вокруг друг друга, позвякивая бубенчиками. – Вы любите меня? Или вы, так же, как и король, используете меня, приспосабливаете к своим нуждам, чтобы добиваться своих целей? Чтобы возвыситься над вашим братом и заявить права на мою землю?

Роберт покраснел, внезапно осознав, что все люди в зале смотрят на них с Элдсуайт. Понизив голос, он сказал:

– Я только что у всех на глазах торжественно обещал взять вас в жены – вас, и только вас. Моей супругой станете вы, а не какая-то другая женщина. Неужели может быть что-то важнее этого? Я буду честен и стану править вашим народом разумно и сдержанно, проявляя к нему справедливость.

«О, Пресвятая Дева Мария! До чего же упрям этот мужчина!» – думала Элдсуайт. Она презрительно фыркнула.

– Вы еще не покорили меня, Роберт Бретон. Точно так же, как вы пока не отвоевали у неприятеля мою землю и мой замок. Вы сами сказали, что не стоит делить шкуру неубитого медведя. И еще вы совершенно справедливо заметили, мы спорим о том, что может никогда не случиться.

– Надеюсь, что это случится. В этом заинтересованы и вы, и я. Пусть каждый из нас получит то, к чему стремится. Хоть и по разным причинам.

Барабаны смолкли. Звон бубенчиков стих. Все собравшиеся в зале смотрели на жениха и невесту. Не желая на глазах у всех продолжать спор, который взволновал их обоих, до предела накалив атмосферу, Элдсуайт улыбнулась Роберту и присела в реверансе.

В ответ он подчеркнуто вежливо поклонился ей и проводил на место. Судя по выражению его лица, Роберт был расстроен. Гости чинно расселись за столами, чтобы продолжить трапезу. Трубадуры переместились в центр зала. Один из музыкантов ударил по струнам мандолины, поклонился Гарольду, а затем епископу и торжественно объявил:

– А теперь пришло время для песни. Мы только что прибыли с королевского двора и сейчас исполним любимую песню королевы.

У музыканта оказался приятный тенор. Мелодия была красивой, но печальной. Гости начали свистеть и стучать кружками по столу, выражая неодобрение. Они считали, что на таком веселом празднике печаль неуместна.

Гарольд поднялся из-за стола.

– Ради Бога, сыграйте нам что-нибудь повеселее, любезный господин. После этой слезливой и благочестивой песенки мне хочется чмокнуть в губы прелестную леди Маргариту. – Он сложил губы трубочкой и неверными шагами двинулся туда, где сидела ошеломленная Маргарита, с притворной стыдливостью прикрыв рот ладонью.

Епископ стукнул кубком по столу.

– Садитесь, лорд Хиллсборо. Ведите себя прилично, как подобает человеку вашего положения. А вы трубадуры, сыграйте и спойте нам другую песню.

Трубадур снял колпак с бубенчиками, отвесил глубокий поклон его преосвященству, а затем еще раз поклонился остальным гостям.

– Я исполню для вас балладу, которую сочинил сам специально для сегодняшнего праздника. Эту балладу я буду исполнять впервые.

Голосом чистым и сильным трубадур пропел без аккомпанемента:

Толпа завыла, гости стали стучать кружками ло столу. Пьяные мужчины улюлюкали, женщины едва сдерживали хохот.

Все взгляды устремились на Элдсуайт. Трубадур поклонился и так и остался стоять, склонившись в поклоне. Словно ждал, что его вышвырнут из зала за непристойную песню.

Элдсуайт сидела за столом, не поднимая глаз. Она ожидала, что ее разгневанный жених выскочит из-за стола и схватит трубадура за тонкую шею. Однако Роберт, встав из-за стола, поднял чашу с вином:

– Позвольте мне провозгласить этот тост в честь прелестной леди Элдсуайт, которая согласилась стать моей женой, хранить мне верность и дарить наследников.

Роберт обнял Элдсуайт за талию, приподнял, наклонился над ней и поцеловал в губы.

Элдсуайт прильнула к нему, и гости взревели от восторга.

Наклонившись к самому уху Элдсуайт, Роберт прошептал:

– Все уверены в том, что мы страстно любим друг друга. Давайте не будем разочаровывать тех, кто пришел нас поздравить.

– Ах нет, сэр Роберт. Прошу вас, имейте терпение. Дождитесь первой брачной ночи.

Взяв его лицо в ладони, Элдсуайт страстно поцеловала Роберта.

Толпа одобрительно загудела, а музыканты заиграли веселую мелодию.

Когда Элдсуайт выпустила Роберта из объятий, он сказал с тяжелым вздохом:

– О, если бы я знал, какое тяжкое испытание вы для меня здесь приготовили, я отнес бы вас наверх еще три часа назад.

Она отвернулась и небрежно бросила ему через плечо:

– Я не могу спать нигде, кроме дамской опочивальни, как того требуют правила приличия. А там все постели уже заняты, и для вас не найдется места.

Громко заиграли флейты и. волынки, заглушая шум в зале. Гости переключили внимание с жениха и невесты на удивительные по красоте торты, которые разносили слуга. Торты изображали сказочных зверей и птиц, домики и диковинные корабли. Один из тортов был испечен в форме замка Хиллсборо – с крепостной стеной и башенками. Дворецкий велел слугам разрезать их.

Роберт осушил кубок и окинул зал мрачным взглядом.

– Подозреваю, что сегодня будет сделано еще немало выпадов и прозвучит много прямых оскорблений в мой адрес. Кто-то подговорил трубадура исполнить мерзкую балладу. И я намерен выяснить, кто совершил эту подлость. – Он искоса взглянул на брата, который, развалившись на стуле, пожирал глазами хорошенькую девушку.

Когда в зал вошла служанка с огромным серебряным подносом в руках и остановилась перед Робертом, гости притихли.

Увидев то, что лежало у него на подносе, Роберт округлил глаза от удивления.

На подносе было нечто, напоминавшее по форме лошадь. Покрытая траурной тканью, она лежала на боку, вытянув ноги.