Роберт поклонился Элдсуайт.

– Я скоро вернусь. Даю слово. – Следуя за священником, он направился к двери.

Гарольд вскочил с постели, торопливо надел рубашку и стал искать башмаки.

– Сожалею, леди Элдсуайт. Мне пора идти завтракать. После чего я должен сходить в часовню и поблагодарить Бога за то, что в очередной раз счастливо избежал женитьбы. – Он учтиво поклонился. – И покорно прошу меня извинить, – добавил он, подняв на нее глаза. – Я не хотел вас обидеть. Вы – настоящая красавица, чистая и непорочная, в чем я ничуть не сомневаюсь. – Он скривил губы и рассмеялся. – Вы обладаете многими достоинствами, но подозреваю, вы уже предложили их моему брату.

Шея и щеки Элдсуайт стали пунцовыми. Ее душил гнев. Она повернулась к двери, чтобы удалиться.

– Вы не умеете притворяться. Вы так же без ума от моего брата, как и он – от вас.

Элдсуайт остановилась.

– Епископ не так глуп. Король – тоже. Они не собирались выдавать вас за меня, зная, что вы откажетесь стать моей женой. Вы и мой брат – игрушки в их руках. Вами обоими крутят, как хотят. Все вышло так, как запланировали король и епископ. Им даже удалось заставить вас выйти замуж якобы добровольно. О, бедняжки женщины, вас так легко обвести вокруг пальца!

Элдсуайт охватили сомнения. Подозрение закралось ей в душу. Неужели все, что произошло в этой комнате, инсценировано? Боже милостивый! Неужели Роберт, который мог довести ее до исступления своими пылкими поцелуями, – подлец? Что, если, несмотря на то что Роберт все отрицал, он с самого начала знал обо всем, что затеял король? «Ну ничего, – успокаивала она себя, невольно сжав кулаки, – он дорого за это заплатит».

Она гордо вскинула голову.

– Не надо злорадствовать, милорд Гарольд. Отправляйтесь на молебен и поблагодарите Бога за то, что не вы – мой будущий муж.

Гарольд рассмеялся. Сложив ладони перед собой, он возвел глаза к небесам:

– Непременно, леди Элдсуайт. А еще я помолюсь о погибшей душе моего дорого братца. Он только что совершил сделку с дьяволом, согласившись взять в жены злую ведьму.

Элдсуайт облокотилась на поручень галереи. Сверху она наблюдала за слугами, которые сновали по залу в новых нарядных одеждах. Они накрывали столы, пододвигая к ним стоявшие у стены длинные дубовые скамьи. Дети весело смеялись и играли с собаками, а дворецкий подсчитывал кружки и столовое серебро.

Возле Элдсуайт прохаживался Роберт.

– Я слышал, трубадуры будут петь сегодня о колдунье, которая может заставить боевого коня гарцевать и знает снадобье от Черной смерти.

– В песнях трубадуров много преувеличений, – заметила Элдсуайт, притворившись, будто наблюдает за служанкой, расставлявшей на столах свежие цветы.

Роберт усмехнулся:

– Не могу с вами не согласиться, миледи. А если правда, что существует на свете такая колдунья, клянусь сохранить это в тайне.

Элдсуайт прислонилась к холодной каменной колонне и стала наблюдать за слугой, который нес поднос с дымящимися мисками, наполненными соусом, и блюдами с жареной на вертеле дичью и рыбой. Столы ломились от яств и сверкали золотой и серебряной посудой.

Приглашенные на праздник бродили по залу – разряженные в цветные шелка и увешанные драгоценностями дамы и господа. Какая-то молодая девушка показала на галерею и что-то прошептала подружкам. Задрав головы, они принялись разглядывать Роберта. Боже милостивый! Неужели здесь все женщины его вожделеют? Роберт был одет в пышный дорогой наряд: черный бархатный жакет с отороченными мехом соболя гофрированными рукавами и накладными плечами. Жених привлекал взоры всех женщин. Элдсуайт с трудом оторвала от него взгляд.

Элдсуайт понимала, что в качестве будущей жены такого красавца будет находиться в центре пристального внимания и под прицелом множества завистливых и придирчивых взглядов. Она пригладила свои заплетенные в косы волосы и поправила бледно-голубое платье из тончайшей мягкой шерсти, с вышитой серебром горловиной и серебряным орнаментом по подолу и такой же окантовкой на расширявшихся книзу рукавах. Это было ее самое лучшее, любимое платье, которое сидело на ней словно влитое.

Краешком глаза Элдсуайт следила за женихом. Интересно, понравился ли ему ее наряд?

Роберт с восхищением осмотрел невесту с ног до головы и сунул ей в руку маленькую бархатную сумочку:

– Это подарок. В честь нашей помолвки.

Элдсуайт открыла сумочку и вынула из нее серебряный перстень. На перстне был изображен встающий на дыбы единорог с рубиновым глазком. Единорог был обрамлен жемчугами и аметистами.

–. У меня нет слов, Роберт. Перстень просто великолепен.

Глаза Роберта засияли от гордости.

– Это был первый приз, который я завоевал в Смитфилде, – сказал он. – Хотя впоследствии к этому призу добавилось множество других, этот мне дороже всех. Я хочу, чтобы он теперь был у вас. – Он надел перстень Элдсуайт на средний палец.

– Я… У меня для вас нет подарка.

Роберт достал из-под одежды зеленый речной камешек на кожаном шнурке и помахал им перед Элдсуайт.

– Вы уже подарили мне вот это, – сказал Роберт, обнял ее и поцеловал в губы.

Элдсуайт прильнула к Роберту, на мгновение позабыв о том, что он – один из Бретонов и что она стоит с ним в главном зале замка Хиллсборо, потому что дала согласие выйти замуж за человека, которого ненавидел ее отец.

Заиграли трубы, возвещая о начале ужина, и Роберт оторвался от губ Элдсуайт.

Он улыбнулся ей, и его чарующая улыбка рассеяла все сомнения Элдсуайт. Она знала, что сейчас ее ждет, – в присутствии всех она даст торжественный обет, что станет женой Роберта.

Любуясь невестой, не сводя с нее восхищенного взгляда, Роберт повел ее вниз по лестнице.

Двери в главный зал отворились, и знать прошествовала к возвышению, минуя стоявших у столов крепостных и свободных граждан, ремесленников и их жен. Когда Элдсуайт и Роберт присоединились к процессии, заиграли волынки.

Его преосвященство шел впереди. За ним с важным видом семенил Гарольд, одетый в шитый серебром жакет с эмблемой единорога на груди. Ha голове у него был надет синий берет с перышком. Гарольд весело подмигнул Элдсуайт.

Наклонившись к уху Элдсуайт, Роберт прошептал:

– Мой брат обожает пиры и веселье. Вот увидите: еще до окончания вечера он заснет над своим кубком.

Элдсуайт поджала губы: Роберт приревновал ее к брату. Подумал, что она им очарована. Господи милостивый! Ведь красивее Роберта в зале нет мужчины. Неужели он этого не понимает?

Когда лорд Хиллсборо поднялся на возвышение, в зале воцарилась тишина.

– Добро пожаловать на наше торжество, уважаемые гости. – Он поклонился епископу, который стоял справа от него. – В честь нашего высокого гостя наслаждайтесь стоящими на столах обильными яствами.

Толпа одобрительно загудела, раздались приветственные возгласы. Затем все разом замолчали, потому что в центр зала вышел священник замка, отец Биди.

– Прежде всего, люди добрые, давайте склоним наши головы. О Отче наш, благослови этот дом и людей, которые здесь собрались. В этот вечер мы оставили в стороне наши разногласия. Мы просим тебя ниспослать нам хороший урожай, мягкую зиму и дружную весну. Аминь. – Он перекрестился и воздел вверх руки. – Пришло время для радости, для забав и песен. Больше всего мы благодарим духовенство и желаем ему хорошо повеселиться. – Он озорно посмотрел на епископа, чей благодушный вид свидетельствовал о том, что он не станет порицать любимого в народе священника за святотатство.

Под громкие аплодисменты и возгласы «аминь» в зале появилась длинная вереница слуг. Они наполняли бокалы собравшихся гостей и предлагали кувшины воды для омовения рук. У столов сновали подавальщики – слуги с блюдами, наполненными яствами. Фаршированный зелеными яблоками, жаренный на вертеле поросенок, запеченный лебедь при полном оперении, языки жаворонков и ягненок, тушенный в козлином молоке, – все это было торжественно преподнесено гостям под звуки фанфар и труб.

Элдсуайт ела из одной тарелки с Робертом. Он отрезал кусок оленины и поднес его к ее губам.

– Мясо нежное и сочное. Доставлено прямиком с полей Хиллсборо, недалеко от реки, где ваша семья охотится на наших оленей. – Он улыбнулся.

Элдсуайт проглотила кусочек и сказала:

– На наших с вами оленей. Надеюсь, от этого их вкус не станет хуже. Именно возможность поохотиться разжигает ваши аппетиты, – с кислой миной добавила Элдсуайт.

Роберт удивленно приподнял брови.

В камине потрескивал огонь. Возле него грелись оруженосцы и юноши, готовившиеся к посвящению в рыцари, которые переговаривались и перемигивались с девушками за столом.

Роберт не налегал на еду, но приправленное специями и подслащенное медом вино пришлось ему по вкусу. Выпив, он снова наполнил бокал. С трудом оторвав взгляд от жениха, Элдсуайт отправила в рот засахаренную сливу. Знакомый с детства вкус неожиданно напомнил ей о родном доме, о замке Креналден. И Элдсуайт стало грустно.

Его преосвященство поднялся из-за стола и покосился на леди Маргариту, которая с деланной скромностью, потупив взор, сидела за столом. Присутствие на торжестве Маргариты Саттон раздражало епископа. Он поднял серебряный кубок:

– Уважаемые гости, предлагаю тост. В этот день, пятого июля, мы объявляем о помолвке сэра Роберта Бретона, второго сына Рольфа, бывшего графа Хиллсборо, брата Гарольда, в настоящее время являющегося графом Хиллсборо, и леди Элдсуайт, графини Креналден.

В комнате воцарилась тишина.

– Так выпьем же за семейства Бретон и Креналден. Пусть отныне между ними воцарится мир!

Тишина в зале стала почти гробовой. Боже мой, неужели так скоро? Элдсуайт взглянула на Роберта. Он слушал слова епископа, затаив дыхание. Епископ повернулся к Роберту:

– Встаньте и возьмите за руку леди Элдсуайт, сэр Роберт.

Роберт и Элдсуайт поднялись. Роберт взял руку Элдсуайт в свои ладони.