Мелисса Андреа - Исцеление

Он изучал мое лицо, пытаясь найти тень сомнения.

— Ты уверена? — спросил он сильным и уверенным голосом.

Мне нравится эта черта Романа. Неважно, что он чувствует, он всегда такой спокойный внешне. И от этого в его объятиях чувствуешь себя в безопасности.

— Да.

Это слово сорвалось с моих губ за секунду до того, как он наклонился и снова прижался к моим губам. Внизу живота вспыхнул пожар, и я застонала ему в рот. Его тело прижалось к моему, подталкивая нас обоих в номер, и я услышала, как дверь со щелчком захлопнулась за нами.

Я открылась ему, впуская его язык, и снова из глубины горла вырвался крошечный стон, оседая на его губах.

Отстранившись, он прижался своим лбом к моему, закрыл глаза и выдохнул через нос.

— Эти твои коротенькие стоны сведут меня в могилу.

С трудом сглотнув, я вдохнула его запах.

— Прости меня, — извинилась я и облизнула губы.

Большим пальцем он очертил контур моей нижней губы, стирая с нее влагу.

— Никогда не извиняйся за то, что сексуальна, Саманта.

А затем снова нежно поцеловал, и я ощутила его сладкий вкус на языке. Притянув меня ближе, он провел руками по бокам и остановился на бедрах. Я почувствовала, как ткань платья натянулась на попе, когда он сжал ее в кулаках.

Оторвавшись от моего рта, его губы скользнули по моей щеке, и он нежно прикусил кожу на шее. Я склонила голову набок, наслаждаясь тем, что он делает. А потом Роман зарылся в мои волосы и начал целовать настойчивее. Потребность в том, чем мы занимаемся, усилилась за считаные секунды, и его поцелуи стали более отчаянными.

Отстранившись, он сделал глубокий вдох и снова продолжил целовать меня. Его язык ласкал мой, он посасывал мои губы и язык. Никто никогда не целовал меня так, как сейчас Роман. Это был нежный и сладкий поцелуй, но в то же время дикий и сексуальный.

Его пальцы начали спускаться от волос вниз к шее, пока не достигли воротничка платья, и он медленно потянул его вниз. Отступив на шаг, не отрывая от меня взгляда, он поглощал каждый открытый им кусочек обнаженной кожи. Казалось, словно я подарок, который он ждал всю свою жизнь, и наконец-то ему разрешили развернуть меня.

— Если хочешь, чтобы я остановился, скажи об этом сейчас. Не могу обещать, что смогу остановиться, после того как попробую тебя на вкус.

Рукава платья сползли вниз по рукам, прижимая их к моим бокам и обнажая шелковый лифчик. Его губы коснулись моих плеч, язык скользнул под бретельку лифчика, стягивая с плеча.

— Саманта? — он выдохнул мое имя. — Скажи мне остановиться, милая.

Где-то в подсознании я понимаю, что должна сказать ему остановиться, но губы не слушаются, и я не могу произнести ни слова. Вместо этого, я отошла от него и начала стягивать с себя платье. Его взгляд переместился от лифчика вниз к животу и еще ниже, а затем вверх, до тех пор, пока не остановился на моих глазах.

Когда платье упало вокруг ног, я переступила через него и встала перед ним в одном лифчике, трусиках и чулках.

— Саманта, — с мольбой выдохнул он мое имя. — Ты такая красивая.

И тогда он подошел ближе и прижался ко мне своим телом. Я провела руками по его груди и сняла с него пиджак. Он упал на пол у наших ног. Желая большего, я подалась вверх, прижалась к его губам и поцеловала его так, словно он принадлежит мне.

Повозилась с его галстуком, пока не ослабила его достаточно, чтобы стянуть через голову. Он улыбнулся мне мальчишеской улыбкой, и мое сердце моментально растаяло.

Я начала расстегивать пуговицы на его рубашке, а он стянул лямки моего лифчика и покрыл мои плечи и шею поцелуями. А затем мой лифчик исчез и Роман, зажав губами мой сосок, посасывал его, заставляя меня кричать от наслаждения. Нежные щелчки языком сменились посасыванием, и я почувствовала, как мое тело ожило.

Забыв, что расстегивала его рубашку, я просто разорвала ее. Пуговицы застучали по полу, и Роман нежно хмыкнул возле моей груди. Подняв голову, он поцеловал меня, всосав нижнюю губу в рот и слегка прикусив ее.

Развернув нас, он повел меня к кровати и уложил на нее. Стянув с меня туфли, он бросил их на пол, а затем взобрался на кровать поверх моего частично обнаженного тела, выборочно целуя обнаженные участки моего тела, мимо которых он продвигался вверх.

Зарывшись руками в его взлохмаченные волосы, я прижала его рот к своему телу, задыхаясь всякий раз, когда он лизал или нежно покусывал кожу. Раздвинув ноги, я позволила ему устроиться между ними, развести их еще шире и прижаться твердой выпуклостью, скрытой молнией брюк, к моим влажным трусикам.

Не спеша он завел ладонь под эластичную кромку шелковых трусиков и провел пальцем по пульсирующему комочку нервов. Я приподняла бедра, желая большего.

— Пожалуйста, Роман, — попросила я, кусая его за нижнюю губу.

— Пожалуйста, что, милая? Скажи мне, чего ты хочешь, — сказал он мне в шею, непрерывно целуя и посасывая.

Он был повсюду, даже в моих мыслях. Мое тело пело от его внимания, я была возбуждена и хотела его ласк.

— Ты мне нужен.

Это все, что я смогла сказать. Все, о чем могла думать. Он нужен мне, чтобы погасить огонь, вспыхнувший внутри меня. Он нужен мне, чтобы принести облегчение, которое, уверена, он может мне подарить. Он просто нужен мне. Роман изменил меня — научил улыбаться и смеяться — постепенно вернул девушку, которой я когда-то была.

— Ты понятия не имеешь, как твои слова влияют на меня, — сказал он, проводя пальцем по складочкам и распределяя по ним влагу.

Я снова приподняла бедра и задохнулась от ощущений, которые начали зарождаться от его прикосновений. Потянувшись вниз, накрыла рукой его руку и вжала ее в свое тело.

Еще.

Хочу еще. Мое тело жаждет этого.

Наконец, его палец скользнул внутрь и начал мягко массировать тайную чувствительную точку, медленно подталкивая меня ближе к краю. С моих губ сорвался всхлип и крошечные стоны, которые я не могла остановить.

А потом он вытащил палец и его рот двинулся вниз по моему телу. Его губы едва прикасались к коже, вынуждая меня корчиться на простынях. Стянув с меня трусики, Роман швырнул их на пол и наклонился, чтобы поцеловать внутреннюю сторону бедра.

— Сегодня ночью я собираюсь попробовать каждый миллиметр тебя, — сказал он напротив моей киски.

И затем сдержал свое обещание, лизнув ее языком и всосав в рот клитор.

— Ты так хороша на вкус, милая. Как сладкий грех.

Он снова стал посасывать клитор, а затем ввел в меня два пальца. Мои бедра открылись ему, и я прижала руками его голову, желая большего. Роман наслаждался мной — я и представить себе не могла, что такое возможно — мурлыча от удовольствия в мою влажную плоть, словно это лучшее лакомство, которое он когда-либо пробовал.

Пока он двигал пальцами внутрь и обратно, во мне начало накапливаться напряжение, которым управляли его прикосновения. Он контролировал мое удовольствие. Разгадал шифр, как открыть меня, и теперь медленно использовал его.

Я взлетала все выше с каждым движением его языка, каждым движением пальцев внутри меня, пока, наконец, не оказалась на краю, громко умоляя Романа дать мне то, чего я так сильно жажду.

А затем я кончила, выкрикивая его имя, словно он единственный, кто удерживает меня на земле. Я увидела звезды, и мое тело взорвалось от удовольствия, которое Роман продолжал доставлять мне. Закрыв глаза, я растворилась в ощущениях, а когда открыла их, увидела его, нависшего надо мной.

Он быстро стащил с себя брюки, стянув их вниз по ногам. Я же обмякшая лежала перед ним, но мышцы внутри меня сокращались, требуя большего.

Роман стянул брюки и устроился у меня между ног. Его горячий член прижался к моему входу, снова разжигая внутренний пожар. Обняв его за шею, я притянула его к себе для поцелуя и ощутила свой вкус на его языке.

— Я больше не могу терпеть. Хочу тебя в себе, Роман. Пожалуйста, — умоляла я.

— Все что угодно, — задыхаясь, сказал он возле моих губ. — Все что попросишь, Саманта. Я весь твой, милая.

И затем он задвигал бедрами, уничтожая каждую клятву, которую я дала девять лет назад, и завершая мое превращение в ту девушку, которой я когда-то была.

Потерявшись в Саманте, я двигал тазом так, словно не могу проникнуть достаточно глубоко. Я входил в нее снова и снова, и в комнате раздавались ее сладкие стоны.

Ее горячая упругая плоть обхватывала мой член и крепко сжимала всякий раз, когда я погружался в нее. По спине прошла дрожь удовольствия, а затем, достигнув копчика, выстрелила прямо в член, и с моих губ сорвался стон наслаждения.

Она великолепна во всех отношениях — отвечает на каждое мое движение и прикосновение. Ее ногти впиваются мне в спину и в зад, причиняя острую боль и смешиваясь с моим удовольствием.

— Да, Роман. Ты так хорошо ощущаешься. Так. Хорошо, — постоянно повторяла она.

Мне хотелось сделать так, чтобы ей было хорошо — чтобы она ощущала себя так же, как ощущаю себя я. И всякий раз от ее слов по бедрам распространялось удовольствие, все ближе подталкивая меня к краю.

Я погружался в нее, наполняя ее собой. Прижавшись губами к ее губам, я ловил издаваемые ею звуки, и они смешивались со звуками, которые издавал я.

— Я так близко. Не останавливайся, — выдохнула она возле моих губ.

Я почувствовал, как она сжимает меня, и понял, что в любую секунду она взорвется и меня омоет волной ее сладости.

— Давай, милая. Дай это мне, — поощрял ее я, ускоряясь и быстрее двигая бедрами.

Закрыв глаза и запрокинув голову, она прикусила губу, открыла рот и громко закричала. Ее тело напряглось, мышцы вокруг меня начали сжиматься, пока она сильно и долго кончала, покрывая мой член своей теплой влажностью.