— Ублюдок! Не смей затыкать мне рот! — отчеканил высокомерный богатенький мальчик, запустив поднятый с земли камень через ограду и угодив предметом прямо в голову Дориана.

Такое событие заставило Джоша совершенно позабыть о причине ссоры с извечным врагом. Ну подумаешь, обзывался, пытался макнуть головой в унитаз! Гораздо важнее, что тот, кто обижает моего врага — достоин мести большей, чем предназначалась первому!

— Ты как? — взволнованно спросил Джош.

Дениэл и еще трое ребят из Центра собрались вокруг пострадавшего.

— Ничего! Царапина! — вытирая кровь, заливающую глаза, ответил Дориан, борясь за сознание.

— Посмотри! Эти девчонки вида крови боятся! — хохотнули из-за забора.

То, что произошло далее, развивалось слишком быстро, чтобы кто-то смог разобраться в хаосе, творившемся за пределами Детского Центра. Джош, Дориан, включая своих друзей, молниеносно и ловко перепрыгнули через высокую ограду, отделявшую их от того мира, где живут более счастливые дети, у которых есть родители. Троица мальчиков из академии дрогнула, когда их окружили. А потом…


— Что они сделали? — поставив торт на стол, шокированная услышанным, Джули смотрела на директора и Меган испуганными глазами.

— Да, сотрясение мозга, многочисленные переломы… — устало ответила директор.

— Но вы же понимаете, что эта троица сама напросилась? Они же вызвали конфликт, бросив камень! У Джоша голова разбита! — возмущалась Джули. — Что сказал Дениэл? Кстати, что вообще наши бандиты делали в учебное время на улице?

— Не знаю. Отпросились. Вышли на улицу, а там… Мы пытались заставить их извиниться, но… — пожала плечами Меган, которая всей душой переживала за своих мальчишек.

— Что теперь будет? — этот вопрос повис тяжелым мечом в воздухе над шеями мальчишек из Центра.

— Родители обратились в полицию… Они приходили сюда и закатили скандал! Я такое пережила! Мне стоило больших усилий, чтобы отговорить их от более радикальных действий! — подбирала слова директор, мечтая, наконец, бросить эту работу. — Они требуют извинений…

Джули не находила себе места. Она пыталась сделать жизнь этих детей хоть чуточку легче. А милые детки, словно специально, усугубляли положение.

— Мама, я… — вспоминались ей собственные слова, застрявшие в горле, когда семь с лишним лет назад она пятнадцатилетней девчонкой стояла на пороге родного дома, собираясь уйти навсегда. А мама стояла, смотрела на нее, будто на пустое место, и молчала. Если бы она тогда остановила… Если бы сказала, как любит… Может быть, сейчас все сложилось иначе…


Юля скрипнула зубами. Поднялась наверх, врываясь по очереди в цитадель девочек и мальчишек.

— Все встали и спустились в холл! — громко провозгласила ночная няня, включив свет в девичьей комнате.

Недовольные тоном голоса и несвоевременной побудкой, девочки шептались и злились, но скидывали одеяла, обувались и плелись вниз. Та же история произошла в крыле мальчиков.

Дети в пижамах, сонные усаживались на ковер перед нервничающей, сердитой девушкой. Джош прекрасно понимал, по какому поводу их собрали, и готовился принять наказание. Да, она так и поступит, потому что она взрослая, а все взрослые — предатели. Они бросают своих детей, эгоистично устремляясь к победе в карьере, деньгам, развлечениям! Взрослым не нужны дети. Дети для них обуза. Поэтому в этом Центре так много одиночек с разбитыми сердцами и многие не видели своих родителей.

Джули перестала метаться. Собралась с духом и села на ручке кресла, скрестив руки на груди. Ее взгляд прошелся вдоль недовольных лиц первых рядов сидящих на полу детей. Потом остановился именно на Джоше, и он принял этот вызов, так же гордо ответив на него.

— Надеюсь, все в курсе, что сегодня произошло? — громом прозвучал в тишине холла ее голос.

— А так это из-за Джоша? — раздался девичий голос. — Так это из-за него нас подняли так рано?

— Джоанна? — оборвала ее нянечка. Меган стояла в стороне и наблюдала за происходящим.

— Значит так! Чей бы это ни был проступок, но делить наказание за него будут все.

По толпе пронесся недовольный шепот, кто-то больно пихнул в спину Джоша и тот чуть снова не разразился злостью.

— Тихо! — прикрикнула на них Джули. — Если кому-то есть, что сказать! Я выслушаю! Но сначала, внимательно слушайте меня! Джоанна, твой отец бросил тебя в парке, пообещав вернуться. Но так и не пришел. Что ты чувствовала, когда поняла, что тебя бросили?

Ее жестокие холодные слова ранили не только сердце недавно возмущенной девочки, но и Меган, которая не верила в подлое использование информации, о которой знали только учителя и психологи. Она не понимала, зачем Джули мучит этих детей.

— Дерек, — обратилась к следующему девушка. — Ты вообще не знал своих родителей! Тебя передавали из одного приюта в другой…

Мальчик с красивыми синими глазами насторожился.

— Каково это, чувствовать себя ненужным? — болезненный вопрос адресовался не только ему, а всем присутствующим.

— Теперь, Джош… Ты бродил по улицам. Ты спал, где придется. Тебя забирали в полицию за воровство, пока не появилась Меган и не поручилась за тебя, не забрала сюда…

Дети молчали, тая злобу и ненависть, давясь слезами и болью открывшихся ран. Но Джули была непреклонна. Она знала, на что идет. Понимала: ударь по больному месту, заставь думать, дай им общего врага и они объединятся! Пусть даже этим загадочным «злобным лицом» придется стать самой.

— У каждого из вас своя жуткая история, свои скелеты в шкафу! — снова заговорила она. — Вы не нужны родителям, вы не нужны никому. У вас и нет никого! Никто не скажет вам: «Моя маленькая, Мередит! Сладких тебе снов!», «Грейс, завтра мы пойдем в зоопарк! Ты ведь так этого хотела!», «Герберт, я верю в тебя, ты станешь настоящим футболистом!». Потому что в вас никто не верит, потому что так распорядилась жестокая судьба…

Меган попыталась остановить девушку, схватив ее за локоть. Но Джули оттолкнула ее руку.

— Все вы одиночки. У каждого своя беда, и вы несете ее молча! А теперь посмотрите по сторонам. Фред, сколько здесь человек?

Парень оглянулся, посчитал и произнес сквозь зубы число: 30.

— И заметьте, это не все, кто обитает в этом здании. Но если вашу самую важную беду — одиночество — разделить на 30, сколько останется на каждого? А если все проблемы делить на такое число? Разве не станет легче?

Дети, включая и помощницу директрисы, не понимали ничего, но уже перестали злиться.

— Как бы вы не ненавидели эти стены, учителей и воспитателей, но только здесь вы можете обрести то, что вам всем необходимо! Любовь, поддержку, семью. Меган любит вас, как родных, и волнуется за каждого! Кто тащит вас в медпункт, когда видит ссадины на коленках? Кто успокаивает и вытирает ваши слезы?

Все вдруг действительно задумались. Детские глаза устремились к заместителю директора, и каждый вспоминал, сколько эта женщина сделала для них.

— Она здесь не просто так! Она жертвует своей личной жизнью, карьерой, всем, лишь бы помочь вам! А вы так неблагодарно отплачиваете ей! — пристыдила Джули, и муки совести впервые задели сердца всех без исключения. — Теперь, Джоанна, что касается твоего восклицания! Да, вы все здесь из-за Джоша, Дениэла, Дориана, и еще одной сладкой троицы. Учитесь делить беды на всех. Учитесь делиться радостью на всех. Учитесь жить все вместе и держитесь друг за друга так крепко, как только можете! Вы — семья. Все, кто в этой комнате — одна большая семья. Дружная она, крепкая ли — все зависит от вас. Помните сказку о трех поросятах. Слабые дома легко разрушить. Если, начиная с сегодня, будете укреплять свои отношения, поддерживать не только друг друга, но и воспитателей, то никто и никогда не сможет сломать вас, вашу дружбу и вашу веру! Только вы есть у себя, но при этом у каждого из вас есть еще как минимум 29 пар рук, ног и столько же сердец, бьющихся в унисон! — Сказав это, Джули устало развернулась и ушла в свою комнату.

Услышанное от нянечки, да и все произошедшее в целом, обсуждалось воспитанниками заведения в каждой комнате Центра. Джули же, измученная прошедшим днем, погрузилась в сладкий мир сновидений, где все не так плохо: где можно отпустить Ромео самый настоящий щелбан, а этому наглому супер-стару Блайду доказать, насколько она лучше его, и эти двое до утра бы просили прощения за все, что совершили… Но Юля ни за что бы их не простила! Заставила бы пол целовать!


Утром изменилось очень многое. Сам воздух казался свежее, с примесью аромата перемен. Меган ощущала это, настороженно наблюдая за воспитанниками. Она сидела за столиком столовой. Дети вели себя тихо, угрюмо и странно. Вчера им всем сделали очень больно. «Врач», в чьих руках оказался ранящий нож, сидела как ни в чем не бывало над чашкой с кофе и смотрела на клубящийся легкий дымок. Меган понимала, что Джули права, но ее метод был очень грубым, жестоким.

— Не смотри так на меня! — буркнула девушка. — По-другому объяснить им что-либо нельзя! Ты же сама это знаешь!

— Знаю, но это было так… — вздохнула Меган, продолжая считать недавнюю речь девушки уж больно жесткой.

— А что вчера произошло? — вмешалась директриса, решившая посетить столовую и удивляясь гробовой тишине в помещении.

— Да так… Я называю это групповой терапией! — объяснила Джули. — Хотя Меган считает это внеклассным собранием кружка юного садиста…

Внимание директрисы привлекла маленькая, немного диковатая девочка с небрежно заплетенной косичкой. Она сидела в самом дальнем углу у окна, пугливо, как загнанная дикая зверюшка, оглядывая присутствующих и дергаясь от каждого движения рядом с ней.

— Новенькая? — удивилась Джули.

— Сегодня рано утром привезли. Она спала в парке на лавке, там ее полицейские и подобрали. Судя по синякам на теле, она от кого-то сбежала. — Не сводя глаз с девочки, прокомментировала директриса.