— Ты рехнулась, сучка? — подорвался с места парень.

— Ромео, иди ты… — и она конкретно указала адрес, с четким расписанием поездов и автобусов, а так же яркими описаниями пейзажей местности. Ему очень не понравилась географическая точка прибытия. Рома наотмашь ударил девушку по лицу. Такой ненависти она еще в жизни не испытывала, тем более к тому, кого действительно любила.

— Я заставлю тебя страдать так же, как ты меня! Я отомщу тебе! Я отберу у тебя то, чем ты так дорожишь! — Поклялась она.

— Что же это? — нахально поинтересовался он.

Она загадочно усмехнулась. Глаза заблестели сумасшествием. Ромео пробрала дрожь. А Юля быстро собрала вещи и ушла, хлопнув дверью. Он же кричал ей в след, что даже если она приползет на коленях, и будет лизать подошвы его грязных ботинок, великий Ромео не позволит ей вернуться в свою жизнь!

Глава 2

Ангелы свыше

На улице пронизывающе дул холодный ветер, забирался под одежду. Девушка поняла, что она совершенно одна не только в чужой стране и этом огромном мегаполисе, но и во всем мире. Правильное решение — сходить в посольство — украинка отбросила прочь! Ведь ответом на все проблемы будет только одно — возвращение на родину. Но сесть в самолет — значит проиграть Роме! Юля укуталась в старую потрепанную куртку, сцепила зубы и поддалась желанию просто идти, двигаться, даже бежать по темным скверам, мостовым… Куда-угодно, лишь бы прочь от предателя, от собственной глупости. Ведь только дура могла так легко обмануться очаровательной улыбкой и сладкими речами, которыми ее кормил Рома.

«Если тебя топят в большой луже и ты не можешь больше держаться на плаву — выпей эту лужу!» — подумала девушка, уверяя себя в собственной силе. Однако, спустя два часа блужданий, она растеряла пыл, а с ним и ориентацию в пространстве.

Смахнув глупую слезу со щеки, Юля поняла, что окончательно заблудилась. Было темно, холодно. Незнакомые дома, заборы, полисмены где-то вдалеке. Ей хотелось попросить кого-нибудь о помощи, но… та сама пришла. Прямо из-за угла. Обрушилась практически на голову, в прямом смысле слова — из окна второго этажа на девушку упал ребенок, сбив ее с ног и повалив на мостовую. Юля ушиблась и тихо ругалась про себя.

— За что мне это? — ворчала она, ударившись головой о каменную кладку.

— Простите… — «Падший ангел», оказался девчонкой лет шести-семи с кудрявыми хвостиками и большущими серыми глазами. Она напомнила Юле кое-кого из мрачного прошлого, о котором так хотелось забыть. Ком подступил к горлу, когда девушка встретила взгляд этих огромных серых глаз. Ангелочек испуганно огляделся и, услышав позади шум, попытался улизнуть, растворившись в ночи. Но Юля не могла этого допустить. Она ухватила малышку за рукав.

— И куда ты такая шустрая собралась? — хриплым, надрывным голосом спросила девушка.

Милое создание со всей силы ударило схватившую ее тетеньку по коленке. Юля взвыла от боли, но пальцы не разжала, ухватившись обеими руками за противную малявку. Как раз в этот момент из двери ближайшего дома выскочила худая взволнованная женщина, одетая в один только халат.

— Не отпускайте ее! — вскрикнула она.

— Вы ее мама? — сходства между этими двумя, впрочем, было, хоть и слабое.

— Нет. Я воспитательница этого детского дома, — честно ответила женщина и присела перед беглянкой на корточки. — Люси, ну почему ты опять собралась бежать? Разве это выход бродить по улицам?

Юля адресовала сказанное самой себе и тоже задумалась.

— Я не хочу обратно. Там Дениэл и Джош! — малышка скрестила руки на груди и надула губки. — А еще овсянка и мисс Мэри. Она меня терпеть не может!

— Кто? Мисс Мэри или овсянка? — неожиданно для себя рассмеялась Юля, и оба взора обратились к незнакомке.

Девочка показала язык и отвернулась, отказываясь пояснять. А вот воспитательница более пристально принялась рассматривать украинку, остановив внимательный взгляд на большой сумке.

— Я — Меган Литтлс. — Улыбнулась она и протянула незнакомке руку. — Воспитатель и заместитель руководителя этого заведения. Спасибо, что удержали мою беглянку.

Юля пожала ладонь приветливой англичанке и, быстро переведя свое имя для удобства общения, произнесла:

— Джулия Крапивина, очень приятно, и не за что!

— Простите, это не мое дело, но позвольте узнать, куда вы так поздно идете? Может, вам нужна помощь?

Юля потупила взгляд, погладила сумку, словно в ней вся ее жизнь, и с трудом проронила тихим-тихим голосом:

— Нужна, — призналась девушка. — Я, можно сказать, такая же беглянка, как и это маленькое чудо!

Меган Литтлс верила, что на все есть воля Божия, и раз уж этим поздним вечером у приюта ей повстречалась странная иностранка, значит, она оказалась не спроста здесь.

— Идемте! — добрая самаритянка очень сурово подпихнула девушку ко входу.

Юля не успела толком ничего рассказать, как оказалась внутри огромного старинного дома с классическим английским интерьером: резные колонны, большой диван, камин, лестницы. Она осматривалась по сторонам, а Меган, не выпуская малышку из рук, знакомила ее с местными правилами и традициями. Детский центр, как выяснилось, делился на сектора: учебный, спортивный и жилой. Последний (проще назвать общежитием) тоже имел отделения: взрослое (подростки от 11 и старше) и детское (возраст варьировался от 5 и до 11). В каждом отделении были наставники-соглядатаи, как обзывали их воспитанники, но на самом деле — няньки утренние и вечерние. Центр был большим, и дети жили здесь до распределения в новые семьи. Грубо говоря, это был приют для бездомных, которых отлавливали полицейские.

Кудрявую Люси переправляли из одного детдома в другой, пока она не попала сюда. Родителей она совершенно не помнила, а к воспитателям она имела определенные претензии и постоянно проявляла упертый характер. Меган пришлось приложить немало усилий, чтобы уложить девочку спать, а потом, на всякий случай, запереть все окна. После этой процедуры мисс Литтлс поселила незнакомку на ночь в пустующей комнате в младшем крыле. Обстановка там была скудная: пыль, кровать, столик и шкаф. Но Юля не привередничала — это лучше, чем ночевать на улице. Однако перед тем, как провалиться в сон, ей пришлось поучаствовать в допросе, устроенном Меган и той самой мисс Мэри — поварихой. Женщины напоили девушку чаем со сладостями и потребовали рассказать животрепещущую историю ее побега от бывшего возлюбленного.

— Да. Неприятно, — рассматривая кружку в своих руках, заключила Мег.

— И он тебя бил? — вздохнули женщины.

Ладонь девушки невольно потянулась к щеке, на которую пришелся удар. Меган, заметив движение, вспыхнула от злости к подлецу-мужчине, посмевшему причинить слабой девчушке вред. Ей тоже когда-то довелось стать жертвой домашней тирании, и терпеть выходки пьяницы-мужа. Даже в пылу одной из сор, она потеряла так и не рожденного ребенка. А потом поняла, что больше так жить не может. Абсолютно случайно заглянула в церковь. Помолившись, вернулась домой, собрала вещи и покинула жестокого супруга. Лишенная способности родить своих детей, она решила воспитывать чужих. Вот и пришла шесть лет назад в этот приют няней. А теперь занимала пост заместителя директора.

На столе просторной кухни стояли чашки, сливки для чая (вкус которых Юля совершенно не понимала и считала традицию добавления молочного продукта в черный чай, по меньшей мере, странной), пирожные и печенье. Повариха поставила на стол торт, считая, что с горечью жизни лучше всего помогает справиться сладкое!

— Ты будешь работать у нас. Завтра поговорим с нашей начальницей, и ты останешься здесь! Как ты к детям относишься? — на всякий случай поинтересовалась Мэри.

Юля замялась, задумалась. Большим ребенком всегда был Рома. При воспоминании о нем, ее лицо перекосило жуткой гримасой и обе женщины слегка отодвинулись.

— Люблю… жутко! — сквозь зубы выдавила девушка, а потом рассмеялась, напомнив себе фрекен Бок из сказки о Карлсоне. Следом за ней развеселились англичанки.

— Справишься с нашими сорванцами? — спросила Меган, уставшая от ночных смен.

— Посмотрим. Либо они меня, либо я их! — честно призналась Юля, еще сама не зная, чего ожидать от будущего. Но оно уже дышало ей в лицо, так что оставалось только принять его неизбежность.

Утром девушка отправилась на поиски дополнительной работы. Ведь только абсолютная занятость помогает излечиться от сердечной боли. Изо дня в день она мило улыбалась посетителям автозаправки, а по вечерам носилась коридорами Центра за сорванцами младшего отделения, пытаясь уложить их спать, отобрать недозволенные игрушки и утихомирить драчунов. Неугомонные воспитанники испытывали нервы девушки на прочность, портя ее одежду, обмазывая ручку ее комнаты клеем, подбрасывая лягушек под одеяло — в общем, украшали грустные будни доступными им способами. Юля, ставшая для них мисс Джули, приняла приглашение к войне и сначала присылала к вражескому лагерю парламентера — Меган. Но так как даже строгая защитница ничего не смогла сделать, Юля решила бороться с детьми их же оружием — пакостничать. Однажды девушка подбила повариху на сумасшедшую выходку: пробраться в комнату мальчишек и обмазать их зубной пастой. Правда, Мэри зачем-то притащила с собой кетчуп. Утром повариха сама удивлялась, как могла согласиться на подобное! И хохотала, рассматривая забавные рожицы только проснувшихся детей. Меган не одобряла такие методы борьбы, но поняла, что поучать молоденькую нянечку бесполезно.

Воспитанники сдаваться не собирались и придумывали забавы более жесткие: в шампунь нянечке подмешали неизвестную жидкость, после которой Юле пришлось не только подстричься, но и сменить цвет волос. Из жгучей брюнетки, она превратилась в рыжую девицу, к тому же коротко стриженую. Кричать и ругаться — бессмысленно. Поэтому Юля шепотом выдала несколько непечатных слов и посмотрелась в зеркало. Зеленые глаза на общем фоне казались почти коричневыми, а контрастные волосы делали внешность более яркой. В общем, она решила, что все равно собиралась менять имидж и психовать тут нечего. Люси (наконец переметнувшаяся под флаги воспитателей), Меган и Мэри только поддержали перемену в облике девушки, желая ее хоть как-то утешить. Джош в это время придумывал новую каверзу: «А почему бы не навестить комнату няньки и не устроить из ее нижнего белья экспозицию прямо на улице?» Следующим утром Юля гонялась за мальчишкой, а поймав, дергала за ухо и тащила в угол. Война продолжалась…