Ольга Егер - История Одной Оптимистки

— Ладно, наверное, пора спать. Сладких снов, Эрик!

— И тебе, Джули.

На кухню девушка вернулась уже более довольная, и даже счастливая. Но ничего рассказывать о мелкой ссоре с Блайдом не стала.

Неделю яркая звезда музыкального поприща не имела чести видеть начинающую певичку. Возможно, оттого парня и охватывало дурное настроение, желание поскандалить хоть с кем-нибудь. Вдохновение тоже исчезло и не появлялось с того самого дня, когда он в последний раз мог позволить себе легкий флирт с одной рыжей девчонкой. Менеджер постоянно подшучивал по этому поводу, и в результате Эрик сбежал от назойливого друга. Взял сигареты и пошел на лестницу, туда, где раньше прятался вместе с украинкой, чтобы вытребовать у нее поцелуй. Но место уже было занято! На верхней ступени сидела печальная рыжая муза. Она обнимала собственные колени, пряча лицо на согнутых руках. Блайд прокашлялся. Девушка приподняла голову. Помутненные зеленые глаза мельком скользнули по музыканту и снова спрятались под рыжей челкой. Девушка протянула руку ладошкой вверх и потребовала:

— Давай сюда!

— Что? — не понял Эрик.

— Сигареты! Давай!

Музыкант рассмеялся, посмотрел на пачку, зажатую в руке, и передал ее девушке. Но она не собралась курить, скомкала коробок и заявила:

— Еще раз увижу — укушу! — пообещала грозная леди.

— Тебя совсем загоняли? — догадался Блайд, уселся рядом.

— Я и раньше не лентяйничала. Но после такого! Я даже пошевелиться не могу! А у меня еще вокал… — простонала она.

Парень ухмыльнулся, передвинулся, сел на ступеньку выше, позади девушки, прижав ее коленями с двух сторон так, что Джулия оказалась, словно в кресле. Теплые руки коснулись шеи и плеч, медленно, нежно, но сильно массируя ноющие мышцы. И она снова застонала, на этот раз от удовольствия.

— Я сейчас превращусь в лужицу… — промямлила расслабившаяся певица.

— Тогда мне придется идти за тряпкой, — рассмеялся Блайд и через секунду спросил уже вкрадчиво. — Все так тяжело? Не жалеешь?

— Нет! — отклоняясь к нему, назад, почти примостив голову на его плече, ответила она. — Если уж ступила на эту скользкую дорожку, то сворачивать поздно!

— Так хочешь отомстить бывшему парню? — вопрос прозвучал с холодным сарказмом.

— Это, конечно, входит в мои планы… — ощущая его дыхание на своей шее, отрешенно говорила Джулия. Она настолько расслабилась, что, когда его губы впились в кожу, оставляя синяк, даже не смогла сопротивляться.

— Ты рехнулся? — повернулась к парню девушка, завопив как ужаленная. — Если Сыр или Генри увидят — мне конец!

Как бы она не злилась, Эрик все равно ехидно ухмылялся. Джули вскочила на ноги и сбежала вниз по ступенькам, чтобы музыканту больше не захотелось оставить на ее теле еще какой-нибудь дурацкий знак отличия.

— Знаешь? — блестящие глаза, колючие, но теплые, смотрели на него с вызовом. — Приоритеты немного изменились! Я хочу оказаться с тобой на одной сцене, мистер Блайд!

В его взгляде и улыбке проявились совершенно далекие от холодной надменности эмоции. Он был доволен. Смотрел на рыжую девчонку, на синяк-отпечаток своих губ, который она так старательно пыталась прикрыть тканью кофты. А Джулия побежала вниз более живенько, выкинула в мусорное ведро его сигареты и отправилась на следующий круг ада, призванный сделать из нее настоящую певицу. Но в зале она только и могла думать о том, как ей больно и хочется присесть. Что поделать — с природой не поспоришь, а она именно сегодня решила наградить свою дочь «праздничными днями». Утреннюю тренировку и танцы Джулии удалось выдержать. Даже справилась с желанием упасть на пол, свернуться калачиком, прижать руки к животу и рассказывать всем, как яро она ненавидит своих мучителей! Честер заметил болезненную бледность девушки, но не спешил уменьшать нагрузку. А тут, как на зло, еще и Генри пожаловал на репетицию, — лично посмотреть на успехи подопечной. Немка Ди с опаской поглядывала на признаки болезни, поэтому поблажливо относилась к украинке. И только продюсер с недовольной миной восседал на стуле, требуя полной отдачи. Джулия, стиснув зубы, втягивала воздух, собираясь с силами, и пела. Посреди занятия у нее внезапно пошла кровь из носа. Почувствовав головокружение, девушка села на пол. Ди и Чес бросились к ней, готовые посильную помощь.

— Все нормально… — не позволив к себе прикасаться, она вытирала платком красную жижу, льющуюся из носа. Менеджер принес салфетки и отвел больную к окну. Прохладный воздух не вернул чувства, и мир все еще кружился в бешеном танце.

— Если не можешь выдержать такую нагрузку, что будет дальше? — внезапно отчеканил со своего места продюсер, извлек из внутреннего кармана флакончик с виски и отпил.

Все трое его работников резко повернулись в мужчине, надеясь, что им всего лишь послышалось.

— Может, на сегодня достаточно? — испуганно спросила репетитор по вокалу.

— У нас нет времени останавливаться! — отрезал Генри. — Если она не встанет сейчас же и не продолжит, значит, я зря потратил на нее свое время.

Только размазав кровь, Джулия поднялась, вернулась на исходную точку — перед зеркалом, рядом с пианино, и подала знак Диане, что готова продолжать.

— Но, — робко попыталась остановить ее женщина.

— Что нас не убивает, делает сильнее! — проговорила решительная украинка, и не дожидаясь проигрыша, запела. Урок продолжился. Сдерживая боль, головокружение, не обращая внимания на испуганные взгляды менеджера и преподавателя, девушка отчаянно следовала инструкциям педагога. Чтобы помочь самой себе, она закрыла глаза, слушая только два голоса: собственный и репетитора. Чистый, красивый звук, исходящий из самой середины, поразил преподавателя. Глядя на измученную девушку, женщина боялась услышать хрип и тишину, но Джулия держалась молодцом, хоть и было видно, как ей тяжело дается просто ровно стоять. Генри совершенно спокойно наблюдал за всем.

— Достаточно! — остановила девушку репетитор, но Джули уже не слышала никого. Она пела и пела, а потом упала в обморок.

Пришла в себя спустя полчаса от отвратительного запаха нашатыря под самым носом. А над ней стоял уже знакомый доктор, которого она вызывала однажды для Эрика. Мужчина улыбнулся.

— Вот, уже хорошо! — заговорил он. — Вы — музыканты, странные люди. Я бы сказал мазохисты!

— Привет! — хрипло прогундосила пациентка.

Она села, прислушиваясь к ощущениям.

— Слишком слабая, чтобы стать звездой! Поднимайся и иди собирать вещи! — Сказал Генри, снова обращая все негодующее внимание на себя. — Если ты не можешь работать, то даже говорить не о чем! Возвращайся в свою страну! Зачем Харман только навязал мне тебя?

Присутствующие были поражены. Диана усиленно пыталась понять причину, по которой он говорит эти глупости. Ведь буквально месяц назад примчался и умолял ее заняться новым юным дарованием, нахваливал девчонку, которую сейчас сам и унижает.

— Тебе нужно отдохнуть! — вынес диагноз доктор, оглядываясь на разбушевавшегося продюсера.

— Нет! — Процедила девушка, сжала плечо Уильяма, силясь подняться и, пошатнувшись, устояла. — Я могу работать! Прямо сейчас! Учитель?

Ошарашенный преподаватель переводила испуганный взгляд с продюсера на подопечную и обратно, потом на доктора. Она не знала, что делать и как работать с певицей, в данный момент больше напоминающей оживший труп. Но пока решала, Джули снова запела, и Диане пришлось вносить коррективы по ходу. Генри сложил руки на груди, уселся в обратно на стул, вслушиваясь в переливы девичьего голоса. Репетиция продолжалась еще несколько часов, и Уильям не покидал помещения, ожидая, когда упертая рыжая девица рухнет на пол второй раз. Он засекал время. По его подсчетам, даже слишком смелым, не на долго должно было хватить ее боевого настроя.

— Хорошо, — одобрительно кивнул Генри в самом конце. — Ты меня убедила! У тебя есть время прийти в себя до завтра. После обеда продолжите по старому расписанию.

Как только он вышел, Джули распласталась на полу в обмороке и снова была приведена в чувства доктором. Она тяжело села на колени, согнулась пополам, прислонив лоб к холодному полу.

— Зачем ты так себя изматываешь? — неодобрительно отнесся к ее труду док.

— Так надо! — прошептала чуть живая девушка и про себя добавила: — Я должна!

Уил посоветовал Честеру немедленно везти ее домой. У менеджера возражений не было. Он поднял вялую девчонку на руки и понес к черному ходу. Но абсолютно незамеченным выйти не смог. В коридоре его видели. Блайд и Роберт так и застыли на месте, с ужасом рассматривая, как безвольно болтаются бледные, будто кукольные руки, свисающие с плеч крупного мужчины, несущего девушку.

— Привет! Я вот всегда говорил, что музыканты — сумасшедшие! Я помню, как вел себя ты несколько лет назад. В принципе, и сейчас таким остался! А она точная твоя копия! Только в два раза упертее! — раздался рядом с Эриком знакомый голос, заставив парня дрогнуть.

— Привет! — повернулся к нему Блайд. — Что случилось?

— Истощение. Нервное перенапряжение! — пожал плечами док.

— Тебе, когда ты болел, повезло, что она рядом была и смогла уложить тебя в постель. А ее только ампутация ног заставит лежать и не дергаться! Хотя… — мрачно хмыкнул Уил.

Роберт, раскрыв рот, переводил до безобразия круглые глаза с одного говорившего на другого. И замечал, как меняется в лице его друг. Он уже догадывался, с какой просьбой парень обратится к нему.

— Роб отме… — начал было Эрик, быстро шагая к стоянке, после прощания с доком.

— Сейчас сделаю! — перебил его менеджер и, усаживаясь на переднее сидение, раскрыл блокнот, достал телефон, чтобы отменить все встречи на остаток дня.