— Я сестра Лидии.

* * *

Шарлотта Торнтон чувствовала себя дурой, а она ненавидела это ощущение.

Не то чтобы, думала она, это понравилось хоть кому-то, но она находила это особенно раздражающим, поскольку всегда считала здравый смысл одной из самых похвальных черт.

Она отправилась на прогулку, желая избежать навязчивой толпы гостей, которые наводнили ее дом в течение недели, предшествующей бракосочетанию ее старшей сестры.

Шарлотта не понимала, зачем Лидии понадобилось пятьдесят гостей, чтобы засвидетельствовать клятвы. И это, не считая всех тех гостей, которые прибудут в день самой церемонии.

Но Лидия так хотела, или вернее, их матушка хотела, а потому их дом был заполонен так же, как соседние дома и местные гостиницы. Шарлотту это сводило с ума. И потому, прежде чем кто-нибудь смог попросить ее спуститься и помочь с каким-нибудь ужасно важным делом, например, проследить, чтобы для герцогини Эшбурн был доставлен лучший шоколад, она надела амазонку и сбежала.

Однако, когда она достигла конюшни, она обнаружила, что конюхи отдали ее кобылку кому-то из гостей. Они настаивали, что ее мать дала им разрешение на это, но это не улучшило плохого настроения Шарлотты.

Она пошла пешком вниз по дорожке в поисках благословенной тишины и спокойствия и, не заметив, наступила в кротовую нору. Она еще даже не успела упасть, когда осознала, что подвернула лодыжку. Та уже успела распухнуть в ботинке, и, конечно, учитывая ход сегодняшних событий, она надела ботинки без застежек, а не те с тонкими черными шнурками, которые можно было бы легче и быстрее снять.

Единственным радостным моментом было отсутствие дождя, хотя с ее удачей в последнее время и серым небом над головой, она бы и на это не рассчитывала.

Теперь ее спасителем оказался не кто иной как Эдвард Блайдон, виконт Бервик, человек, который должен был жениться на ее сестре через три дня. По словам Лидии, он был законченным повесой и был абсолютно нечувствителен к нежным эмоциям женщин.

Шарлота не совсем поняла, что подразумевалось под «нежными эмоциями», и на самом деле слегка сомневалась, что у нее самой когда-либо были такие чувства, но все равно, это говорило не в пользу молодого виконта. Описание Лидии делало его похожим на невыносимого грубияна. Это самый подходящий тип человека для спасения дамы в затруднительном положении.

А он определенно выглядел, как распутник. Шарлотта могла не быть романтичной мечтательницей, как Лидия, но это не мешало ей обращать внимание на мужскую внешность и привлекательность. Эдвард Блайдон — или Нед, как его называла Лидия, — обладал самыми поразительными ярко-голубыми глазами, которые она когда-либо видела. У кого-то другого они бы казались женственными (особенно с этими длинными темными ресницами), но Нед Блайдон был высоким и плечистым, и каждый мог заметить, что под своей одеждой он был стройным и атлетичным, даже те, кто на это не смотрел, а она точно этого не делала.

О, хорошо, она смотрела. Но что она могла с этим поделать? Он нависал над ней, как какой-то свирепый бог, его мощный силуэт заслонял ей еле заметное в облаках солнце.

— Ах, да, — произнес он, немного снисходительно, с ее точки зрения. — Каролина.

Каролина? Их представляли друг другу не менее трех раз!

— Шарлотта, — коротко поправила она.

— Шарлотта, — повторил он, смущенно улыбнувшись.

— Каролина тоже есть, — природная честность вынудила ее признаться. — Ей пятнадцать.

— А посему, я полагаю, она слишком молода, чтобы гулять в одиночестве.

Подразумевалось, что она тоже слишком юна. Она прищурила глаза, услышав легкий сарказм в его голосе.

— Вы отчитываете меня?

— Даже и не думал об этом.

— Потому что мне не пятнадцать, — дерзко заявила она, — и я всегда гуляю одна.

— Я в этом уверен.

— Ну, пешком-то я гуляю не очень часто, — признала она, немного успокоенная его вежливым замечанием, — а верхом езжу.

— Так почему же вы тогда не на лошади? — спросил он, опускаясь рядом с ней на колени.

Она почувствовала, как ее губы неприятно скривились.

— Кто-то взял мою лошадь.

Он удивился.

— Кто-то?

— Какой-то гость, — вымученно ответила она.

— А-а, — он сочувственно произнес. — Похоже, их тут очень много разъездилось.

— Как нашествие саранчи, — пробормотала она прежде, чем осознала, что только что непростительно нагрубила человеку, который оказался вовсе не таким невоспитанным, каким его описывала ее сестра. Кроме того, саранча для одного человека была свадебными гостями для другого. — Извините, — быстро произнесла она, с сомнением глядя на него.

— Не извиняйтесь, — ответил он. — Почему, как вы думаете, я выехал на прогулку?

Она прищурилась.

— Но это ваша свадьба.

— Да, — сухо заметил он, — моя, не так ли?

— Вообще-то да, — ответила она, приняв его вопрос буквально, хотя она знала, что ответа он не ждал, — ваша.

— Я поведаю вам один маленький секрет, — сказал он, прикасаясь к ее ботинку. — Можно?

Она кивнула, затем постаралась не заплакать, когда он потянул ботинок с ее ноги.

— Свадьбы, — заявил он, — придуманы для женщин.

— Предполагается, что в ней должен участвовать хотя бы один мужчина, — возразила она.

— Верно, — согласился он, наконец снимая ботинок. — Но, скажите честно, разве от жениха требуется еще что-то, кроме слова «согласен»?

— Он должен сделать предложение.

— Чушь! — Он фыркнул, не согласившись. — Это занимает краткий миг, а за ним следуют месяцы. К моменту самой свадьбы о нем уже никто не помнит.

Шарлотта знала, что он прав. Ей никогда не делали предложения, но она спросила Лидию, что именно сказал виконт, когда просил ее выйти за него замуж, а Лидия только вздохнула и ответила: «Я не помню. Я уверена, что-то ужасно обычное».

Шарлотта сочувственно улыбнулась будущему зятю. Лидия никогда не говорила о нем хорошо, но он абсолютно не походил на плохого человека. На самом деле она даже почувствовала некое родство с ним, поскольку они оба сбежали из Торнтон-Холла в поисках покоя и тишины.

— Я не думаю, что вы ее сломали, — сказал он, слегка нажимая на ее лодыжку.

— Нет, я уверена, что нет. Наверняка, завтра будет лучше.

— Неужели? — спросил Нед, скривив губы в сомнении. — Я не уверен в этом. Пройдет не меньше недели прежде, чем вы сможете ходить без неприятных ощущений.

— Только не неделя!

— Ну, возможно, и нет. Я определенно не врач. Но вы все равно какое-то время будете хромать.

Она тяжело вздохнула.

— Хороша же я буду в роли подружки невесты, вы так не думаете?

Неду не приходило в голову, что ей предложили стать подружкой невесты; по правде говоря, он мало уделял внимания деталям бракосочетания. Но у него очень хорошо получалось изображать интерес, поэтому он вежливо кивнул и пробормотал нечто невразумительное, а затем постарался не выглядеть таким изумленным, когда она заявила:

— Может быть, теперь мне не придется этого делать! — Она взглянула на него, явно взбудораженная, ее широко распахнутые серые глаза заблестели. — Я могу свалить все на Каролину и спрятаться на задних рядах.

— На задних рядах?

— В церкви, — объяснила она. — Или на передних. Мне все равно где. Но, возможно, теперь-то мне не придется принимать участие в этой злосчастной церемонии. Я… Ох! — Она прижала ладонь к губам и покраснела. — Я извиняюсь. Это же ваша злосчастная церемония!

— Надо признать, она действительно ужасна, — ответил он, не сумев справиться с веселым удивлением.

— Это все из-за желтого платья, — пожаловалась она, словно эти слова все объясняли.

Он взглянул на ее зеленую амазонку, абсолютно уверившись в том, что ему никогда не понять женской логики.

— Извините?

— Я должна буду надеть желтое платье, — пояснила она. — Лидия выбрала для меня желтое платье, как будто самого моего присутствия на церемонии недостаточно.

— Э… А почему церемония должна быть такой ужасной? — спросил Нед, внезапно почувствовав страх.

— Лидия же знает, что я отвратительно выгляжу в желтом, — продолжала Шарлотта, не обращая внимания на его вопрос. — Как жертва чумы. Прихожане с воплями разбегутся из церкви.

Нед должен был почувствовать тревогу при мысли, что его свадьба превратится в массовую истерию; но вместо этого обнаружил, что такая картина ему нравится.

— А что не так с церемонией? — вновь спросил он, вспомнив, что она не ответила на предыдущий вопрос.

Она поджала губы, ощупывая пальцами лодыжку, не обращая на него особого внимания.

— Вы видели программу?

— Э… нет. — Он начинал думать, что это было большой ошибкой с его стороны.

Она взглянула на него с явным сочувствием в огромных серых глазах.

— Лучше бы вы посмотрели, — это было все, что она произнесла.

— Мисс Торнтон… — сурово произнес он.

— Она очень длинная, — ответила она. — И там будут птички.

— Птички? — отозвался он, задохнувшись от приступа кашля.

Шарлотта подождала, пока он оправится, затем ее лицо приняло нарочито невинное выражение и она спросила:

— А вы не знали?

Он нашел в себе силы только нахмуриться.

Она рассмеялась, ее смех был сочным и музыкальным, затем она выпалила:

— Вы совсем не такой, каким Лидия вас описывала.

А это уже было интересным.

— Правда? — вкрадчиво спросил он.

Она сглотнула, явно пожалев о вырвавшихся словах. Но должна же она была сказать хоть что-то, поэтому он терпеливо ждал, пока она не попыталась поправиться: