двигается, что вызывает во мне восхищение. Возможно, это из– за того, что его глаза не

задерживаются слишком надолго на ком– то одном. Может, из– за того, что я чувствую в нем

легкую настороженность по отношению к нам.

Когда он встает лицом к классу, его взгляд вспыхивает, встречаясь с моим собственным –

на крошечное мерцание секунды, – и потом опять, как призма улавливающая свет, потому что он

смотрит дважды. Этого короткого промежутка между ударами сердца достаточно, он замечает

мою незамедлительную симпатию. Черт возьми, как быстро он осознает это. Это должно быть

случается с ним постоянно – восхищенные взгляды со всех сторон класса – но для меня так быстро

увлечься совершенно чуждо. У меня в груди, в моих легких – дикие животные, рвущиеся из своей

клетки.

– О, боже, – бормочет Отэм рядом со мной. – Его улыбка делает из меня идиотку.

Ее слова – слабый отголосок моих собственных мыслей: его улыбка станет моей

погибелью. Это чувство вызывает во мне беспокойство, резкий крен, что говорит мне, – он мне

нужен, или мне будет плохо.

Рядом со мной она разочаровано вдыхает, не обращая внимания на мой собственный

внутренний крах.

– Очень жаль, что он – мормон.

Глава 3.

Во второй половине дня понедельника мы свободны от домашнего задания, мама сегодня

дома раньше и считает это знаком, что ей нужно свозить своих детей по магазинам. Моя сестра,

Хейли, взволнована подобной возможностью – накупить еще больше похоронной одежды. Я

соглашаюсь поехать, хотя без особого энтузиазма, в основном потому что знаю, если останусь сам

по себе, я могу провести несколько часов за ноутбуком со множеством открытых вкладок, пытаясь

узнать как можно больше о Себастиане Бразере.

К счастью, Отэм увязывается с нами. Суперсила мамы, похоже, в ее сверхъестественной

способности подбирать самую уродливую одежду для своих детей. Именно поэтому, Отэм –

замечательная группа поддержки. Но, к сожалению, непосредственная близость всех троих

означает, что любое мобильное исследование о Себастиане должно проводиться скрытно. Отэм

может удивиться, если застукает меня, гуглившего картинки с нашим сексуальным ассистентом.

Мама и Хейли знают, что мне нравятся мальчики, но в данном случае мама не придет в восторг,

когда узнает, что объект моей нынешнего интереса – сын местного епископа.

Организованная религия – то, что в нашем доме воспринимается с не очень большой

теплотой. Мой отец – еврей, но много лет не посещал Храм. Мама выросла в СПД, только чуть

севернее отсюда, в Солт– Лейк– Сити, но в возрасте девятнадцати лет отказалась от церкви, после

камин– аута ее младшей сестры, моей тети Эмили, в старших классах, и ее родители и церковь

отвернулись от нее. Конечно, меня тогда не было, но я слышал несколько историй и вижу мамину

венку на лбу, которая проступает, когда заходит речь о любом аспекте узколобости церкви. Мама

не хотела разрывать отношения со своими родителями, но, как и любой нормальный,

милосердный человек, не могла оправдать отчуждение того, кого любила, из– за кучки старых

правил в книге.

Тогда, вы можете спросить, почему мы здесь, живем в самом чрезвычайно– мормонском

месте в мире? Так же, как ни странно, из– за мамы. Два с половиной года назад крупный супер–

нагруженный софт, основанный здесь, переманил ее из Google, где она была единственным

инженером– программистом женского пола и в основном отбивалась от атак всех вокруг.

NextTech предложили ей место генерального директора, но вместо этого она попросила должность

главного технического директора, которая шла почти с неограниченным бюджетом на развитие

технологий. Сейчас ее команда разрабатывает какое– то программное обеспечение

голографического 3– D моделирования для НАСА.

Для любой другой семьи с шестизначным доходом, чуть ли не экономя в Саус– Бей,

решение могло бы быть простым. Бо́льшая зарплата в месте, где прожиточный минимум может

вписаться в наш крошечный шкаф в Пало– Альто? Сделано. Но из– за маминого прошлого,

решение о переезде было мучительным. Я все еще помню звуки споров родителей поздними

вечерами, когда предполагалось, что мы с Хейли должны были спать. Папа считал, что это

возможность, от которой она не может отказываться, и та, которая будет подпитывать ее

воображение. Мама согласилась – но волновалась, как это отразится на ее детях.

Точнее, она волновалась, как это отразится на мне. За два месяца до поступившего

предложения, я признался родителям, что бисексуал. Ну, «признался» слишком сильно сказано.

Своим выпускным проектом в школе мама создала не отслеживаемое программное обеспечение,

которое помогало работодателям следить за тем, чем занимались их сотрудники. Оказалось, что

оно настолько удобное в использовании и с приятным интерфейсом, что была разработана

потребительская версия и продана чуть ли не в каждый дом Штатов с работающим компьютером.

Вероятно, мне стоило сложить дважды два и догадаться, что мои родители тоже будут

использовать ее в нашей домашней сети перед открытием того, что я могу просматривать порно на

телефоне.

Это был неловкий разговор, но, по крайней мере, привел к компромиссу: я мог посещать

определенные сайты, а они не будут отслеживать меня онлайн так долго, сколько я не буду

маячить в местах, как выразилась мама, «которые дадут мне нереалистичные ожидания того,

каким должен быть секс или о том, как должны выглядеть тела».

В итоге мои родители, ярые противники мормонов, переехали с дочерью– эмо и сыном–

геем обратно в Страну Чудес Мормонов. Чтобы компенсировать свое чувство вины и убедиться,

что я защищен любой ценой (в переводе: быть очень, очень осторожным в том, кто я есть), мои

родители создали в нашем доме гейскую «пещеру гордости». Мы с Отэм проводим большую часть

времени у нее в доме, а Хейли ненавидит практически всех (и никто из ее злобного клана не

приходит к нам), поэтому очерки ЛГБТ, PFLAG5– брошюры и радужные футболки вручались мне

со спонтанными поцелуями и несменным гордым взглядом. Мама подкладывает иногда в мою

наволочку наклейки на бампер, которые обнаруживаются, когда острый уголок ночью встречается

с моей щекой.

«НИЧТО НЕ БУДЕТ ПРЕЖНИМ, ЕСЛИ НЕ БУДЕТ ТЕБЯ!»

«СМЕЛОСТЬ – КАЖДЫЙ ДЕНЬ БЫТЬ СОБОЙ В МИРЕ, КОТОРЫЙ ТВЕРДИТ ТЕБЕ

БЫТЬ КЕМ– ТО ДРУГИМ»

«ЛЮБОВЬ НЕ ЗНАЕТ ГРАНИЦ».

«НОРМАЛЬНО – ЭТО ПРОСТО ШКАЛА НА СТИРАЛЬНОЙ МАШИНЕ».

Отэм находит их в разных местах на протяжении многих лет, но отмахивается от них с

бормотанием, «Господи, Сан– Франциско».

Забавно думать сейчас об этом в машине, тайно пролистывая с отвисшей челюстью

фотографии Себастиана, потому что я начинаю представлять, что они произносятся в моей голове

его низким, мягким голосом. Даже при том, что Себастиан заговорил сегодня всего лишь три раза,

этот звук все еще кружит пьяной пчелой в моей голове.

Привет, ребята.

Ох, книга выходит в июне.

Я здесь, чтобы помочь вам, когда это потребуется, поэтому пользуйтесь мной.

Я почти пропал, когда он произнес это.

Поиск по сети не дает мне ничего, что я уже бы не знал. Большинство результатов по

«Себастиан Бразер» – снимки из стейкхауса в Омахе, ссылки на статьи о Семинаре, или

объявления о книге Себастиана.

Google– картинки, вот где я срываю джек– пот. Там есть снимки, где он играет в бейсбол и

футбол (да, сохраню эту), и несколько с его интервью местным газетам. Когда я нажимаю на них,

его ответы немного рассказывают о нем – они кажутся довольно механическими – но он в

галстуке на большинстве снимков, а в сочетании с его волосами? Я уже готов завести папку с

порно коллекцией Себастиана Бразера.

Серьезно, он – самый сексуальный парень, которого я когда– либо видел лично.

Facebook – тупик. Аккаунт Себастиана заблокирован (естественно), поэтому я не только не

могу посмотреть его фотки, но и не могу узнать его семейный статус. Не то, чтобы меня это

волнует, или будет волновать через несколько дней. Он – красавчик– мормон. Эта вспышка

безумного увлечения ни к чему интересному не приведет. Я не позволю – мы по разные стороны

очень толстого забора.

Закрываю все окна браузера в своем телефоне, пока не пал жертвой самой худшей из

возможных преследований в соцсетях: бесполезной охоты на его Snapchat или Instagram. Даже

сама идея наткнуться на сэлфи сонного, полуголого Себастиана наносит ущерб моей нервной

системе.

В торговом центре мы с Отэм следуем за мамой, пока она петляет между стоек в мужском

отделе Nordstrom. Я – скучающая марионетка в их руках. Мама приводит меня к столу с

5 PFLAG – (Parents, Families and Friends of Lesbians and Gays) – «Родители, Семьи и Друзья Лесбиянок и

Геев» - некоммерческая организация, объединяющая членов семей геев, лесбиянок, бисексуалов и