– Больше нет.

– Откуда мне знать, что ты говоришь правду?

– Тебе придется поверить мне на слово, – ответил Джек.

Линнет взглянула не него словно на безумца.

– Поверить на слово? Ты признался, что лгал мне и что имеешь от меня тайны. Поэтому у меня нет абсолютно никаких причин тебе доверять. И тем не менее ты требуешь моего доверия? Но почему я должна тебе верить?

– Потому что я люблю тебя, – тихо сказал Джек. – Я понял это не сразу – только после того, как сказал тебе об этом. Но на самом деле… Знаешь, я думаю, что влюбился в тебя в тот самый момент, когда впервые поцеловал. А ты, Линнет, любишь меня. Поэтому мы поженимся. Я не укладывал тебя в постель, чтобы добиться твоей руки, но я не хочу, чтобы мой ребенок стал незаконнорожденным.

– Ты уверен, что будет ребенок?

– Нет, не уверен. Но у нас нет времени это выяснять. Поэтому мы поженимся, Линнет Холланд, даже если мне придется отнести тебя к алтарю, перебросив через плечо.

– Что вполне в твоем духе, Джек Федерстон. Ты же дикарь!

– Как бы то ни было, мы поженимся. Ты станешь моей графиней и будешь управлять поместьями.

– Что я буду делать? – Линнет в изумлении уставилась на Джека. – Ты доверишь мне управление поместьями?

– Кто-то ведь должен ими управлять… А я не смогу, поскольку буду очень занят африканскими инвестициями. Да, я буду этим заниматься, – заявил граф, заметив, что Линнет собиралась возразить. – И я не откажусь от сделки с твоим отцом, пусть даже тебе это не нравится.

– Ты никогда не спрашивал, почему мне это не нравится.

– Не спрашивал, потому что это очевидно. Тебе не нравится вмешательство отца в твою жизнь.

Линнет покачал головой.

– Не совсем так, Джек. Видишь ли, ты не понимаешь, во что ввязываешься. Мой отец использует тебя для получения дохода.

– Ну и что? Я тоже использую его для получения дохода. Ты что-то имеешь против доходов? Я думал, американцы всегда заботятся о деньгах.

– Он тебя покупает, Джек. Он делает так, чтобы ты был ему должен, чувствовал себя обязанным. Он манипулирует тобой.

– Нет.

– Поверь, именно так. А ты этого не понимаешь. Джек, я слишком хорошо знаю своего отца. Уж мне-то известно, что он за человек.

– Моя дорогая Линнет, неужели ты думаешь, что я не знаю, какой человек твой отец? Я вырос рядом с двумя самыми хитрыми, коварными и изворотливыми людьми Англии. По сравнению с моими отцом и братом Эфраим Холланд – ребенок. – Джек несколько мгновений всматривался в лицо девушки, потом со вздохом добавил: – Видимо, мне придется объяснить тебе все до конца. Мы с твоим отцом договорились, что каждый из нас внесет одну треть нужной суммы.

– И ты уверен, что все будет честно и справедливо?

– Я об этом позаботился. Потребовал, чтобы проценты распределялись следующим образом: тридцать три – ему, тридцать три – мне и тридцать четыре – Стюарту. Так как без знаний и связей последнего о надежных инвестициях и речи быть не может. Другими словами, у Стюарта – контрольный пакет.

– Джек, я знаю, что ты доверяешь своему другу, но…

– Позволь мне закончить, Линнет. Ты постоянно требуешь объяснений, а когда я пытаюсь их дать, тотчас начинаешь перебивать.

Она прикусила губу.

– Продолжай.

– Я телеграфировал Стюарту и спросил, хочет ли он этим заниматься. Герцог согласился, и мы решили обсудить все детали, когда он приедет, что и произошло два часа назад. Пока ты, любовь моя, хандрила в своей комнате…

– Я не хандрила!

– Пока ты хандрила, – твердо повторил Джек, – пока проклинала меня и желала моей душе попасть в ад, мы со Стюартом обсуждали наши планы. Когда же приедет твой отец, герцог потребует изменить условия. Стюарт будет настаивать, чтобы именно я получил тридцать четыре процента. Иначе он не согласится на сделку.

– Папа никогда не пойдет на это. Чтобы его зять получил больше…

– Пойдет, никуда не денется. Ведь Стюарт в этом деле – лицо незаинтересованное. И поверь, твой отец все же думает о твоей репутации, поэтому не станет со мной спорить. Он не захочет настраивать против себя и Стюарта, потому что это погубило бы сделку. Возможно, он попытается блефовать, но мы готовы к этому.

– Иными словами, вы с моим отцом собираетесь сыграть в покер, поставив на кон мою репутацию и мое будущее?

– Нет, мы будем играть в покер на приданое. Твоя репутация уже спасена, дорогая, и твое будущее определено. Ты выходишь за меня замуж. И кстати… – поспешно добавил граф, заметив, что Линнет снова собиралась возразить. – Твой отец, возможно, и впрямь очень хитрый и коварный, но он мечтает обзавестись связями в Африке. Он пытается проникнуть на этот континент уже давно – это мне известно от твоей матери. Так что он не откажется. И согласится на все наши условия. У меня будет контрольный пакет, Стюарт заранее со мной согласен, а твой отец ничего не сможет контролировать. Устав нашего совместного предприятия мы составим так, что его тридцать три процента не позволят ему определять, как компания будет управляться и куда мы станем вкладывать средства. У него не будет власти надо мной. Твой отец не сможет двигать меня как пешку на шахматной доске. Это я буду его передвигать. Ему это не понравится, но уверен, он никуда не денется.

– А почему бы тебе просто не получить приданое? Зачем вступать с ним в партнерство?

– Потому что я могу очень многому научиться у твоего отца. Рядом с ним и Стюартом я стану настоящим бизнесменом. Не хочу, чтобы он просто дал мне денег за то, что я на тебе женился. Впервые в жизни у меня появился шанс честно заработать себе на жизнь, получить полезные знания и занять достойное место в обществе. Я смогу что-нибудь построить, сделать нечто значительное… Этот шанс мне дала сделка с твоим отцом. Когда он предложил мне такую возможность, я не мог не ухватиться за нее.

Джек улыбнулся и, взяв любимую за руку, продолжил:

– Пойми, Линнет, всю жизнь у меня не было ничего. И я сам был ничем. Был вторым сыном, никчемным и ни на что не годным. Недавно я говорил тебе, каким отцом я никогда не стану. Так что у тебя есть представление о том, каким был мой отец и каким было мое детство. Я отказался от надежды когда-нибудь иметь что-то свое еще до того, как мне исполнилось десять лет. Когда же мой брат умер, я стал графом и унаследовал поместья. Но это ничего не изменило, потому что отец с братом заложили и перезаложили абсолютно все, что имели.

– Позволю себе все-таки перебить тебя и сказать, что считаю твоего отца и брата ужасными людьми, – заявила Линнет.

– Я полностью согласен с такой оценкой моей семьи, но прошу тебя, поверь, что я не такой. Ты можешь не верить ни одному моему слову, но хоть в это ты должна поверить.

– Я верю. Но тебе придется постараться, Джек Федерстон, чтобы убедить меня в том, что я должна выйти за тебя замуж.

– Я рад, что ты перестала бегать от меня и решила дать мне шанс, – с улыбкой сказал Джек.

Линнет улыбнулась ему в ответ.

– У каждого человека должен быть шанс, Джек. Что ж, говори.

Граф ненадолго задумался, понимая, как много зависело от того, что он сейчас скажет. Сделав глубокий вдох, он проговорил:

– Когда мы встретились, ты посчитала, что наткнулась на очередного охотника за богатой невестой. И была абсолютно не права. Мне еще не исполнилось и двадцати, когда я твердо решил, что никогда не женюсь на деньгах. Поэтому я постепенно привыкал к мысли, что вообще никогда не женюсь, так как не смогу содержать семью. А потом ты вошла в бальный зал… Я взглянул на тебя и понял, что никогда не видел таких потрясающих глаз. Позже, когда мы были в пагоде и слышали голоса твоей матери и миссис Дьюи… – Джек шумно выдохнул и вновь заговорил: – Пожалуй, я потерял голову. В тот момент я хотел только одного – остановить Ван Хозена. У меня не было никаких хитроумных планов, и я не собирался делать тебе предложение. И не собирался целовать тебя, чтобы скомпрометировать. Ничего такого я не планировал, это мне не свойственно. Я человек импульсивный, и тебе придется это принять, когда мы поженимся. Потому что я вряд ли изменюсь.

Линнет фыркнула и пробормотала:

– Да, я помню, что сравнила тебя с американскими горками.

Джек ухмыльнулся.

– Зато твоя жизнь никогда не будет скучной.

Девушка внимательно посмотрела на него, и Джеку показалось, что ему, скорее всего, не придется нести ее к алтарю, перекинув через плечо.

– Ты никогда не расскажешь, почему преследовал Ван Хозена?

– Нет, Линнет.

Она прикусила губу и задумалась.

– Но собираешься передать мне управление своими поместьями?

– Да. – Граф взял ее за руки, и на этот раз Линнет не сопротивлялась. – Как я уже сказал, мне придется заниматься другими делами. И я тебе доверяю. Кроме того, поместья спасут твое приданое, так что будет справедливо, если ты и станешь ими заниматься.

– Но я не знаю, как управлять английским поместьем.

Джек засмеялся.

– Я же буду рядом… И смогу помочь при необходимости. Но не думаю, что тебе понадобится особая помощь. Ты ведь настоящий армейский генерал! Все мои управляющие через неделю будут вздрагивать при звуках твоего голоса. Не сомневаюсь, ты сумеешь превратить Федерстон-Гейт – старый и полуразвалившийся – в прекрасный дом для нашей семьи. У нас будет полдюжины детей, таких же упрямых и своевольных, как их мать.

– Значит, это я упрямая?! – возмутилась Линнет. – А может, кто-то другой?! – Она высвободила свои руки, и Джек подумал, что все его усилия оказались тщетными, что Линнет все равно его отвергает. Но тут она вдруг обняла его за шею и проговорила: – Ты, Джек Федерстон, – самый упрямый и своевольный человек на свете. И если наши сыновья будут похожи на тебя, то очень даже хорошо, что я – армейский генерал.

Радость Джека не знала границ, но он старался сохранить невозмутимость.

– Наши сыновья должны быть законными, так что тебе лучше выйти за меня замуж, – заметил он.