– Она наследница? Богатая? Я, возможно, ее знаю.

– Лола никогда не была наследницей. Она танцовщица и хористка.

– Хористка? – переспросила Линнет. Конечно, она была тепличным растением, но все же знала, что мужчины часто водили компанию с такими женщинами. Ее воспитывали в убеждении, что женщины такого сорта не обладали высокими моральными качествами, поэтому благовоспитанной девушке не следовало ревновать. Но она, вероятно, оказалась невосприимчивой к подобным принципам.

Собравшись с духом, Линнет спросила:

– Она была вашей любовницей?

– Нет, конечно. У меня никогда не было средств, чтобы содержать любовницу. – Джек невесело рассмеялся. – Лола была любовницей Дениса, виконта Сомертона.

– Вашего друга Сомертона? Одного из тех, кто присутствовал на балу у миссис Дьюи? Вы влюбились в любовницу своего друга?

– Так получилось, – сухо проговорил Джек. – И я был не один такой. Понго тоже в нее влюбился. И Ник. Мы все в тот или иной момент были в нее влюблены. Кроме Стюарта, по-моему. А Лола… Это была Женщина с большой буквы.

Ревность Линнет немного утихла. По ее мнению, список любовников был слишком длинным.

– А кто такие Понго, Ник и Стюарт?

– Мои лучшие друзья. Друзья с самого детства. Понго – граф Хейуард. Он тоже был на балу в Ньюпорте. Понго – его прозвище. Только не надо меня спрашивать, как он его получил. Если честно, не помню. Никто из нас не помнит. Ник – это лорд Трабридж. Все это было задолго до его женитьбы на Белинде. А Стюарт – герцог Маргрейв.

Линнет взглянула на собеседника с явным недоверием.

– Вы все это придумали?

Граф решительно покачал головой.

– Нет-нет! Видит бог, я говорю чистейшую правду. С чего вы взяли, что я придумываю?

– Разве это не очевидно? Как могут четверо мужчин влюбиться в одну женщину и остаться при этом друзьями?

Джек рассмеялся.

– Ну, если честно… Любовь немного испортила наши отношения. Ник и Денис долго не разговаривали. Не помогло и то, что Понго случайно подстрелил Ника, когда целился в Дениса. Правда, это произошло… по-моему, из-за барменши. Но она оказалась причастной из-за желания отомстить Лоле, так что тоже считается. В общем, это долгая история… – с усмешкой добавил Джек.

– А вы тоже поссорились с кем-нибудь из друзей? Или, может быть, из-за женщины?

– Слава богу, нет. Я остался в стороне. Много пил и страдал на расстоянии. Через некоторое время Денис вернулся в Лондон, Лола уехала в Америку, и мы помирились. Мне кажется, что только Денис до сих пор неравнодушен к ней. Но если вы его спросите об этом, то он будет все отрицать.

– Я вам завидую, – призналась Линнет. – У меня, конечно, тоже есть друзья, но дружба, которая выдержала такие испытания, – это нечто особенное.

– Совершенно верно, – кивнул Джек. – И я пойду на все ради друзей. – Голос графа был тихим, но в нем звучала непоколебимая убежденность, не оставлявшая сомнений в его искренности.

Линнет внезапно встревожилась.

– Вы говорите так… решительно. Мы же теперь с вами друзья, правда?

– Да, конечно, – согласился Джек.

И этот простой ответ почему-то сразу же успокоил Линнет. Но тут граф пристально посмотрел ей в глаза, и девушка снова занервничала. У нее вдруг пересохли губы, и она облизала их, что немедленно привлекло внимание Джека. Его густые длинные ресницы чуть опустились – теперь он явно смотрел на ее губы. Линнет тотчас вспомнила пагоду… и все, что там происходило.

«Боже, что же это такое?!» – воскликнула она мысленно. У нее перехватило дыхание, и все тело, казалось, пылало.

– Послушайте, Федерстон… – раздался вдруг голос Хансборо, стоявшего у двери. – Федерстон, вы же не собираетесь удерживать мисс Холланд при себе весь вечер?

– Вы правы, – отозвался Джек. Взглянув на Линнет, добавил: – Конечно же, игра должна быть честной. – Он отступил от перил, но не сразу направился в гостиную. Склонившись к девушке, прошептал ей на ухо: – Кстати, о честной игре… Я ответил на ваши вопросы. А это значит, что завтра – ваша очередь отвечать на мои.

Сердце Линнет билось так сильно, что она не сразу нашла в себе силы заговорить.

– Quid pro quo? – с трудом произнесла она.

– Именно так. – Джек склонился к ней еще ниже, так что Линнет ощутила тепло его дыхания. – И тогда настанет моя очередь ревновать. – Не сказав больше ни слова, он ушел в гостиную.

Глава 12

Хансборо явился очень не вовремя. Но Джек твердо решил, что заставит Линнет ответить на все вопросы, и на следующий день он с нетерпением ждал возможности поговорить с ней.

Белинда обещала устроить так, чтобы каждый из поклонников Линнет ежедневно проводил с ней какое-то время, но его очередь подошла только ближе к вечеру. У Джека не было выбора – пришлось томиться в ожидании, пока Линнет совершала утреннюю верховую прогулку с Каррингтоном, сидела за столом рядом с Тафтоном за ленчем и играла в крокет с Хансборо. Джек подозревал, что Белинда устроила все именно так намеренно – считала, что он заслужил такое ожидание. Но даже если и так, он не сомневался: его время рано или поздно придет.

Когда же гости начали собираться на южной лужайке к вечернему чаю, невестка отвела его в сторону и, сообщив, что Линнет и ее мать решили вместо чая срезать цветы к ужину, вручила ему корзинку. Пять минут спустя Джек уже был в розовом саду, где предложил дамам свою помощь. Взглянув на Хелен, он понял, что она «предпочитала» розовые кусты, росшие в самом дальнем уголке сада. Граф невольно улыбнулся. Он знал, что Хелен отдавала ему предпочтение. Конечно же, она считала, что для репутации ее дочери будет лучше, если она выйдет именно за него. И, кроме того, наверное, выражала благодарность за спасение своей дочери от Ван Хозена. Как бы то ни было, Джек не собирался упускать благоприятную возможность. Остановившись рядом с Линнет, он улыбнулся ей. Она взглянула на него искоса и проговорила:

– Если вы пришли помогать, то напрасно. У меня нет лишних ножниц.

Джеку не пришлось долго думать над ответом.

– Я здесь для того, чтобы приносить и уносить. – Он указал на ее корзинку, наполненную только что срезанными цветами, и на свою – пустую.

Линнет передала ему корзинку и пошла дальше вдоль клумбы. Двигаясь следом, Джек решил, что лучше перейти прямо к делу, потому что до ужина оставалось совсем немного.

– Вчера мы не закончили разговор, – сказал он.

– Разве?

– Не увиливайте. Вы оставили меня в неведении и прекрасно это знаете.

– И вы, конечно, из-за этого не спали всю ночь?

– Нет, не всю.

Линнет улыбнулась.

– Мне бы не хотелось стать причиной вашей бессонницы, – пробормотала она. – Да, я была влюблена в Конрада. – Она снова вернулась к прерванному занятию. – Надеюсь, вы получили ответ, которого так ждали.

– Да, но вы задали мне не один вопрос, а два десятка.

Линнет срезала очередной цветок, положила его в корзинку и взглянула на графа, изображая удивление.

– Вы их считали?

– Ну разумеется! Quid pro quo. Так что у меня в запасе еще девятнадцать вопросов.

Линнет фыркнула и срезала подряд три цветка.

– Значит, мы играем в вопросы и ответы?

«Обольщение – это всегда игра», – подумал Джек, но решил не делиться с собеседницей своими мыслями.

– Почему бы и нет? Игры – это очень забавно. Да, кстати, это не я устанавливал количество, а вы. Накануне я ответил на все ваши вопросы. Теперь ваша очередь. Так будет честно.

– Да. Конечно… Вы же никогда не поступали нечестно… – Линнет положила в корзинку очередной цветок. – Хорошо, задавайте ваши вопросы. И будьте уверены, я их пересчитаю.

– Насколько я понимаю, ваша мать одобрила кандидатуру Конрада. Но не думаю, что ее одобрил ваш отец. Он вообще не слишком жалует мужчин с нашего берега океана, я прав?

– Да, верно. И Конрад – одна из причин. – Линнет снова пошла вдоль клумбы, выискивая подходящие цветы. – Но мама – другая. Она вбила себе в голову, что я обязательно должна выйти замуж за мужчину с титулом. Мама считает, что брак с английским пэром сделает мой мир… «более широким», чем брак с американцем, – именно так она выражается.

– И она права. Никербокеры скучны и чопорны. В Лондоне и в Париже чувствуешь себя намного свободнее, чем в Нью-Йорке.

– Знаю. Так вот, когда все это случилось, я решила, что раз уж должна выйти замуж, то только за британского пэра. Хотелось бы, конечно, выйти замуж по любви, но если не получается… В общем, я решила, что в качестве жены пэра получу больше свободы, чем имеют жены никербокеров. Имея титул, я смогу заниматься благотворительностью, управлять поместьями, участвовать в политических делах или бизнес-проектах мужа – и все это в Нью-Йорке невозможно.

– А вы хотите вести именно такую жизнь?

– Раньше я об этом не думала. Любовь, брак, дети – все это должно быть в жизни любой женщины, и мне тоже всегда так казалось. А вот моя мать смотрела на вещи шире. Когда же я познакомилась с Конрадом, мама выяснила, что английский брак больше похож на партнерство, чем американский. Ухаживая за мной, Конрад рассказал ей, какой станет моя жизнь в Англии, и она пришла к выводу, что здесь мне будет лучше.

– А вы сами что думали?

– Ох, я вообще тогда ни о чем не думала, жила одним днем и… – Линнет замолчала, но Джек понял, что она хотела сказать.

– Вы были влюблены, верно?

– Да. И была глупа, как потом выяснилось. Ну что, ваше любопытство удовлетворено?

Граф с улыбкой покачал головой.

– Нет, не совсем. К тому же у меня в запасе еще восемнадцать вопросов.

– Но ведь вы уже задали пять…

– Только два. Утверждения не в счет.

Линнет фыркнула и передернула плечами.

– Вы всегда так играете? Всегда устанавливаете правила в ходе игры?

– Вовсе нет. А если считать утверждения вопросами, то моя квота даже повысится. – Граф усмехнулся. – Вы вчера очень много говорили, Львица.