Екатерина Кариди - Испытание

Все они строили свои планы. Все собирались использовать Сашу в своих целях. Планы были разные, но сходились в одном. Рабыне номер 44 в них отводилась незавидная роль.

Скоро будет два месяца, как она здесь.

А в родном Универе скоро начнутся занятия… Удастся ли ей когда-нибудь вернуться туда, в нормальную жизнь?

— Не стоит накручивать себя, от этого жить легче не станет. Делом лучше заняться, делом.

Сеанс самовнушения на сей раз подействовал, Саша стала рыться в учебниках, а то как-то подзабросила все, так и последнее что знала, из головы выветрится за ненадобностью. Должно оставаться что-то, что поможет держаться «в седле», якорь какой-то. Пусть это будет хотя бы гранит науки. Лучше средство от избавиться от дурных мыслей — занять их решением математических задач, или физических, или химических, или социологических… Да хоть каких.

В гости пришла маленькая гурия номер 32, сегодня вид у нее ужасно загадочный, а глаза просто сияли. Она для приличия поспрашивала Сашу о том, о сем, а потом не удержалась и выпалила шепотом:

— Кажется, я беременна.

И стала забавно пританцовывать на месте. Саша, конечно, порадовалась за девочку, хотя, куда ей ребенка, она сама еще ребенок, но потом ее обдало ужасом: Месячные-то так и не пришли…

Нет. Нет-нет-нет! Срочно вернуться к разговору!

— Поздравляю, теперь тебе нужно лучше питаться и больше отдыхать. Обязательно ешь свежие фрукты. И побольше.

А мысли метались в панике:

— Неужели?! Нееееет… Пусть это не будет правдой…

Девочка номер 32 что-то щебетала, Саша кивала, и даже вставляла реплики к месту, благо дитя было так увлечено собой, что ее мало что интересовало. А потом как-то пришло спокойствие и уверенность. Странная, непонятно откуда идущая уверенность, что все будет хорошо, и она здесь надолго не останется.

Вздохнуть полной грудью, перестать паниковать. Еще ничего не известно. На крайний случай, у нее есть азиаткины кремы. Ничего ужасного не случилось. Во всяком случае, пока.

Счастливая, уже от одной мысли, что она может быть беременной, девчушка убежала по своим делам, а Саше подумалось, что надо отвлечься, чтобы дурь в голову не лезла. Что там за шум во дворе опять? А пойти да послушать, в чем там дело…

Кажется, номер 45 нашла себе новых «девочек для битья». Она последнее время часто зыркала в Сашину сторону неприязненным взглядом, но даже близко не подходила, да и мелкую гурию вроде оставила в покое. Теперь она донимала двух подружек-блондинок номер 38 и 41. Так и есть, стакан с соком чудесным образом перевернулся у номера 45 в руках и бедняжки оказались все в «сиропе». Девчонки фыркая и возмущаясь ушли к себе, кое-кто улыбался, Анна сказала рыжей пару слов холодным менторским тоном, на что та ответила кислой улыбкой, типа не лезьте не в свое дело, а рыжая Рита откровенно хохотала. Почему-то ей не пришло в голову брать блондинок под свое крылышко, вероятно была уверена, что и без нее справятся. Остальным было безразлично. Хотя нет, восточные глаза номера 6 загадочно светились, она явно примеривала на номер 45 какую-то ей одной известную комбинацию.

Да. В зоопарке без перемен.

— Вы тут хотели чем-то себя занять, мамзель Савенкова, вот вам шанс.

Саше вспомнилось, что раньше к ней подходили во дворе эти две «Памелы Андерсон» номер 38 и 41. Что-то говорили про свои мечты, тоже хотели себе домики. Так почему бы и нет? Саша прошла по галерее к апартаментам номер 41, обе подмоченные блондинки находились там. Постучалась, вошла. На нее устремились недоуменные и настороженные взгляды девчонок, закутанных в полотенца. Саша криво улыбнулась своим мыслям, а вслух сказала:

— Как обсохнете, приходите ко мне.

— Зачем?

— Ну, — развела руками Саша, — Будем дома мечты строить…

Она поразилась удивлению в глазах девушек, сменившемуся легким смущением:

— Так ты не для того, чтобы посмеяться… Сейчас мы придем, — высокомерные стервозные блондинки просияли детскими улыбками и вдруг стали тем, кем собственно и являлись — молоденькими девчонками.

Они пришли минут через пятнадцать, одетые в простые спортивные костюмы, мокрые волосы чуть подсушили феном и распустили. Похожи, почти близнецы. Об этом Саша и спросила:

— Вы не сестры часом?

— Нет, — рассмеялась номер 38, - Даже не родственницы. Я из Москвы, а она из Саратова. Но мы почти все время вмести, и нас часто путают. Да и туда, к хозяину, тоже обычно ходим вдвоем…

После этих слов девушки как-то сникли, а номер 41 сказала:

— Ты вроде собиралась дом строить.

— Один на двоих? — пошутила Саша.

— Да, — на полном серьезе ответили девушки, — У нас ведь близких людей — только мы. Мы привыкли, нам вместе хорошо.

— Ладно, красавицы, озвучивайте пожелания, — Саша взялась записывать все, что мечтали иметь в своем доме две блондинки, ругая при этом последними словами того, кто лишил их нормальной жизни, наградив взамен этим суррогатным существованием.

Получился у девочек, судя по их пожеланиям большой средиземноморский дом с бассейном и залом для занятий танцами и аэробикой, а еще студия для занятий живописью. Бог ты мой, кто бы подумал, что номер 41 пишет маслом? А вот, поди ж ты… Саша оживилась:

— А что ты обычно рисуешь?

— Ну, я люблю пейзажи. Реку любила рисовать, поля, морские пейзажи… Но и портреты мне тоже неплохо удавались.

— Умммм! Портреты, — Саша поиграла бровями, — Портреты, говоришь?

— Ой, намек понят, — ответила девчонка номер 41, - Только краски, кисти и холсты достать бы…

— Так закажи!

— А можно?

— А откуда у меня по-твоему ноут? Сказала и принесли. А ты что, никогда не рисовала тут?

— Так я думала, что это никому не нужно… Здесь-то…

А номер 38 как-то невпопад сказала:

— А я тогда аквариумных рыбок попрошу. Раньше у меня такие были! Я их разводила…

И обе девчонки вдруг неожиданно расплакались о своей загубленной жизни. Появились было охранницы, оценили обстановку и ушли. Девушки успокоились, посидели еще немного, а потом засобирались к себе, уходя, номер 38 обняла Сашу и шепнула на ухо:

— Мы думали ты гадина, как они все тут, а ты нормальная девчонка. Спасибо тебе.

Девчонки ушли, а Саша вдруг задумалась. Ведь у каждой есть свои заветные желания, интересы, разбитые мечты, в конце концов. Не родились же все законченными гаремными стервами, только и мечтающими о том, как бы влезть поперед всех в постель к хозяину. У каждой была какая-то цель в жизни. И что же теперь? Забыть обо всем, превратиться в растение?

Плохая идея.

— А вдруг завтра катаклизм? Война, цунами, землетрясение? Или, извините, падишах сдохнет? Ай-ай-ай… Возьмет падишах, и сдохнет раньше ишака… Оооо… Как грустно… Мамзель Савенкова, у меня просто слезы наворачиваются, — Саша невольно улыбнулась своим мыслям, — Исчезнет солнце, и что? Погибнут растения? Черта с два! Растения должны выжить! Значит, надо научиться жить без солнца. И надежду на катаклизм не терять. Если судьба закрывает все двери, то непременно откроются новые. Это закон. Диалектика. Ээээ… мамзель Савенкова, вы такие умные слова знаете, я просто склоняюсь в восхищении…

Самоирония это хорошо. Самоирония очень помогает отвлечься от того, что безжалостно сверлит мозг тревожными вопросами. Ибо, закон Мерфи, что дерьмо непременно случается, никто не отменял, и это тоже диалектика, блин.

— Все! Будут бить — будем плакать.

Только что-то часто в последнее время плакать хочется…

Все сегодняшние планы оказались перечеркнуты. Арсению пришлось срочно вылететь и решать проблемы на месте. И проблемы не так, чтобы смертельные, но неприятные. Как бы ему не хотелось остаться и продолжить приручение самой желанной и самой… самой… его женщины, придется отложить это все на несколько дней, возможно, на неделю.

Когда вертолет с утра пораньше увез любимого хозяина, номер 18 и номер 6 с удовлетворением переглянулись. Совместные усилия тех, кто контролирует ситуацию с «большой земли» увенчались маленьким успехом. Теперь нужно еще сделать кое-что здесь. Девушки выглядели улыбчивыми и рассеянными, но временами, когда считали, что никто не наблюдает, у них нет-нет, да и проскальзывали пронзительные взгляды. А Саша наблюдала, потому как в наполеоновские планы девиц была посвящена, и ей надо было не прозевать свой «катаклизм».

Вот номер 6 подсела к девице номер 45 и о чем-то с ней начала беседовать. Та сначала смотрела неприязненно, а потом так прониклась, что уже заглядывала в рот хитрой гаремной долгожительнице. Через некоторое время они ушли к номеру 6 в комнаты, а номер 18 ушла в конюшню.

Саша вернулась в комнату, служившую ей кабинетом, и привычно взглянула на камеру. О! А камера-то не работает… а все эти дни работала, не выключалась.

Молнией проскользнула догадка. Теперь ясно, кто включает — выключает именно эти, внутренние камеры. Хозяин хренов! Вуайерист проклятый! Чтоб на него понос напал! Чтоб он обкакался на своей деловой встрече, блин.

— Мамзель Савенкова, я горжусь вами!

— Спасибо, матушка. Я гениальна, я это знаю. Вы лучше ответьте, матушка, как вы залететь умудрились?

— А что я, что сразу я? И потом, еще ничего не известно! Чего заранее в истерику впадать?! Тест бы…

Но привлекать лишнее внимание не хотелось. А потому Саша решила пойти в конюшню, да поделиться своими революционными догадками с Анной. Ей показалось, это может быть очень важно.

Анна, увидев Сашу входящей в конюшню, слегка удивилась, но изобразила благожелательность. Естественно, она ведь леди. Воспитание, шарм, такт… и т. д. и т. п.