— Как же попасть в другие помещения? — слегка раздраженно спросила она.

— Я пытаюсь возродить клубную систему, — отозвался наконец Вадим, — где люди будут находиться среди своих, а значит, чувствовать себя защищенными. Члены клуба должны знать, с кем они встретятся здесь, и иметь гарантии от случайных вторжений чужаков. Иначе получится обычный кабак, — закончил Вадим презрительно. — Этот же бар — для всех желающих. Или, скажем, для тех, кто еще не получил членской карточки.

Он подвел женщин к стене и сдвинул переливающийся шелк в сторону. Близорукая Дина разглядела лишь тонкую полоску, куда Вадим вставил пластиковую карточку. Двери быстро разъехались, освобождая узкий проход.

— Прошу, — обратился Вадим к Дине.

Она проследовала вперед и двери за ней тут же закрылись. Вадим повернулся к Вике и, взяв ее за руку, подтянул на полшага к себе.

— Эта система пропускает только одного человека и не даст любопытному проникнуть вслед за членом клуба, — сказал он, глядя ей в глаза, и поцеловал руку.

Молчаливый их диалог продолжался: смысл сказанного вслух не имел ни малейшего отношения к тому, о чем он спросил взглядом. «Ты будешь моей?» Взгляд полыхал напряжением, собеседник не был уверен в ответе и это ему страшно не нравилось. Вика не успела подумать о том, что даже если ответит ему отказом, он не услышит ее «нет». Она это почувствовала, и уровень адреналина в крови в тот же миг стремительно пополз вверх. Острота ощущений подстегивала.

Вадим ждал. Виктория должна была ответить.

— Замечательно, — сказала она, не отводя взгляда, и на губах ее медленно проступила улыбка.

В ту же секунду дверь снова открылась, Виктория шагнула за порог и не заметила искры безумной радости, мелькнувшей в глазах собеседника. Она прошла в другую комнату и присоединилась к Дине, которой молодой человек с рацией объяснял устройство пропускной системы. Еще через секунду появился Вадим и продолжил экскурсию.

Ремонт в этом помещении не закончился и на половину. В центре красовалась круглая площадка, причудливое освещение которой им с гордостью продемонстрировал хозяин.

— Это помещение для неофитов. Здесь ведутся наиболее сложные работы. Ведь что нужно новичку? Максимум атрибутики и прочего, что способно поразить воображение. Чтобы потом было о чем рассказать. Здесь должно быть собрано все, к чему у человека нет доступа в домашних условиях.

— Интересно, что бы это могло быть? — скептически поинтересовалась Дина.

— Так, разные электронные игрушки.

Вадим явно не был расположен распространяться на эту тему и Дина снова посмотрела на него недоверчиво.

— Ничего особенного, — добавил он, поймав ее взгляд, — подсмотрел на Западе. Потом покажу каталог.

Удовлетворившись расплывчатым ответом, Дина остановилась перед массивной дубовой дверью, покрытой инкрустацией с перламутром.

Она осторожно тронула ноготком резьбу.

— Это все настоящее? Не слишком ли роскошно?

— Эта дверь для тех, кто переходит на следующую ступень, — Вадим толкнул ее и пропустил женщин вперед, в широкий холл, миновав который, они оказались в следующем зале. — Она и должна быть роскошной. Каждый из членов клуба должен мечтать отворить ее. А мечта обязана быть красивой, — он обернулся к Вике.

— Я заметила, что с другой стороны дверь обычная, — сказала она.

— Правильно, — кивнул Вадим не сводя с нее глаз, — так и должно быть: когда мечта становится реальностью, приукрашивать ее нет смысла.

Маски сброшены, как шелуха, истинная сущность не рядится в маскарадные костюмы… Здесь не будет излишеств ни в оформлении, ни в развлечениях, зато предполагается комфорт, доведенный до абсолюта.

— Если я соглашусь стать совладелицей этого клуба. — потирая руки сказала Дина, — то стану заходить именно сюда.

Она прошла дальше и не видела с какой иронией посмотрел на нее молодой человек с рацией.

Следующий зал напоминал лабиринт, потому что был разбит на участки, окруженные стенами в половину человеческого роста. Каждый такой участок имел отдельный вход.

— Место для уединения, — Вадим обвел глазами комнату. — Только для посвященных. Максимальная изоляция от магнитных и других видов излучений, экологически чистые материалы, мраморный пол, ковры ручной работы… Словом — рай. В принципе здесь остались только отделочные работы. Прислушайтесь…

Вадим закрыл дверь, и они погрузились в тишину. Сюда действительно не проникали никакие звуки, даже разговоров рабочих из соседней комнаты не было слышно.

Дине стало не по себе, и она поспешила пройти дальше. Но следующая дверь не поддалась, и она обернулась к Вадиму.

— Опять какие-нибудь хитрости?

— На этот раз — нет. Собирался устроить там свой кабинет, а пока комната доверху забита строительным материалом и попасть туда можно только с черного хода, извините.

Дина внимательно посмотрела на план.

— Но здесь нет этой комнаты. И не показано, где черная лестница.

— Мы собирались сделать стену глухой, поэтому и не указали.

Дина глубоко вдохнула воздух.

— Запах потрясающий. Вы что, храните там благовония?

— Я же сказал — стройматериалы. Кажется, так пахнет какая-то финская краска. Каковы общие впечатления?

— Впечатляет, — подумав сказала Дина. — Но вы, кажется, и без наших денег справляетесь…

— Деньги всегда не помешают, — ответил Вадим. — А партнер просто необходим: я часто в разъездах, кто-то ведь должен присматривать.

Доверять управляющему — глупо. Вы когда-нибудь видели честных управляющих?

Экскурсия завершилась, и сердце Виктории забилось гулко и часто. Время разглядеть Вадима получше у нее было: впервые ей попался такой любопытный партнер.

Направляясь к выходу. Дина спросила как бы между прочим:

— Что привело вас на похороны моего мужа? — и затаила дыхание.

Они были осторожны как три охотника, но только двое из них знали наверняка, что не останутся сегодня без трофеев.

— Ирина попросила помочь. — Вадим смотрел на Дину с улыбкой.

Дина по всем правилам драматического искусства изобразила изумление и, неприязненно поморщившись, спросила:

— Вы знакомы с этой…

— Представляю, как вам неприятно, — в голосе Вадима промелькнули нотки такого же театрального раскаяния, — но не могу вам лгать.

С Ирой меня познакомили друзья, когда я искал партнера. Она как раз собиралась вложить деньги…

— И что же теперь? Уже не собирается?

— Я как-то не удосужился поинтересоваться.

Не видел ее с самых похорон.

— Да? — Дина была вполне удовлетворена ответом, но продолжала разыгрывать ревнивое раздражение. — Почему же?

Нагнувшись к Дине, Вадим почти ласково сказал ей на ухо:

— Да вы не хуже меня это знаете.

Дина бросила быстрый взгляд на Викторию и замолчала.

Идея вложить деньги в подобное предприятие Дине понравилась, она аккуратно сложила в сумочку документы, переданные ей Вадимом для изучения, и, вернувшись в бар, они выпили по фужеру шампанского.

Усадив Дину в машину рядом с водителем, Вадим осторожно взял Викторию за руку и, дождавшись пока Дина опустила стекло, сказал полувопросительно:

— С вашего позволения, я похищаю вашу дочь…

Дина бросила тревожный взгляд на Вику, растерянно пожала плечами, и в тот же момент машина рванула с места…

Они стояли на улице до тех пор, пока машина не скрылась за поворотом.

— Почему она распоряжается твоими деньгами? — спросил Вадим.

«Где твое слабое место? Почему мать помыкает тобой?» — услышала Вика.

— Меня не интересуют деньги.

— Ты знаешь какое у тебя имя?

— Какое?

— Не существующее.

— В каком смысле?

— Его нет в святцах. А значит у тебя нет святого покровителя.

Вадим смотрел на нее изучающее.

— Имя не настоящее. Тебя как будто нет, ты — не реальная.

— Это плохо? — с вызовом спросила Виктория.

— Для кого?

Они рассмеялись.

Глава 9

Костя Санников возвращался с работы переполненный двумя чувствами. Первое — чувство всеобъемлющего счастья — делало его походку медленной и вальяжной, исполненной несколько неуместной на улице торжественности. Второе — страх, что первое чувство может оказаться ошибкой, — заставляло вдруг ускорять шаг и поспешать к дому, задыхаясь от безумной догадки: такого полного счастья не бывает, все — сон, она ушла…

Но он возвращался домой вот уже седьмой день, а счастливый сон не прекращался: Лариса открывала ему дверь, неизменно улыбаясь, сажала ужинать и с нетерпением ждала рассказа о сегодняшних его клиентах…

После сеанса гипноза, проведенного Мариной, Лариса переменилась. Она часто сидела погруженная в собственные мысли, беззвучно шевеля губами или улыбаясь чему-то.

— Ты ведь собиралась искать своих, — напомнил ей как-то Костя. — Когда начнешь?

— А я уже начала, — она посмотрела на него так странно, что Костя не рискнул уточнить, как именно она это делает.

Днем Лариса занималась с Николаем Савельевичем специальной гимнастикой и каждую ночь не выходила из его комнаты, пока он не засыпал.

Костя подслушал однажды, как Лариса что-то тихо то ли напевает, то ли бормочет, сидя у его кровати.

— Ты не пытался помочь отцу? — спросила она Костю.

— Помочь можно только тем, кто хочет, — вздохнул он. — Ты и сама знаешь.

— Знала, — кивнула она. — Но сейчас я знаю и другое. Есть люди, которые не только никогда не попросят о помощи, но и не примут ее. А если и принимают хоть какую-то малость, то не рады этой помощи, а уязвлены ею. Они умеют отдавать, а брать не умеют и не хотят.

— Ну вот, — развел руками Костя. — Это как раз про отца.

— Конечно. Потому что такая цель, как поправить собственное здоровье для таких людей слишком ничтожна и эгоистична. Они палец о палец не ударят, чтобы помочь себе. Но если есть высокая цель, касающаяся близких людей…