Но вместо того, чтобы поцеловать меня, он просто тянется к ремню безопасности и перекидывает его через мое тело, после чего защелкивает.

Я резко вздыхаю, чувствуя облегчение и одновременно отпуская все. Но затем Себастьян снова протягивает свою руку к моей, поглаживая чувствительную кожу на внутренней стороне моего запястья. И я ощущаю, как уходит напряжение. Мужчина дышит медленно, размеренно, когда заводит двигатель, и я понимаю, что мое собственное дыхание подстраивается под его.

Какое странное ощущение, быть на одной волне с другим человеком. Это не то, к чему я привыкла, так что я не знаю, как на это реагировать. Я имею в виду, что есть часть меня, которая не хочет ничего, кроме как прижаться к телу Себастьяна и позволить себе впитывать его тепло, чтобы избавиться от холода, который я чувствую с тех самых пор, как несколько часов назад покинула кабинет мужчины.

Но есть и другая часть меня, которая хочет выбраться из этого автомобиля прямо сейчас. Чтобы рвануть в безопасность моей собственной машины, моей собственной жизни... той, которая не имеет никакого отношения к богатым владельцам казино с их пристрастиями к доминированию. Той, которая не имеет никакого отношения ни к чему, кроме ожидающих обслуживания столов и попыток свести концы с концами. Это не шикарная жизнь, но она – моя, и я сама ее выстроила.

Тянусь к ручке двери, еще раз подумывая о том, чтобы сбежать. Но Себастьян трогается с парковки, выруливает на улицу Стрип, и становится слишком поздно. Я упустила свой шанс. Или, по крайней мере, это то, что я себе говорю.

– Я живу на востоке, – говорю ему спустя минуту, уже готовая к тому, чтобы показать куда ехать. В конце концов, парни вроде Себастьяна не тусуются в той части Лас-Вегаса, в которой живу я.

– Я знаю. У меня есть твой адрес, – мужчина не прикасается ко мне, но его голос теплый, вибрирующий, и ощущается как настоящая ласка. Так что на осознание его слов у меня уходит несколько минут.

Когда это происходит, мне становится тревожно.

– Как ты узнал мой адрес?

– Посмотрел в твоем личном деле, – он не выглядит раскаивающимся... или обеспокоенным от того, что нашел в нем.

Однако моя тревога мгновенно перерастает в панику. Мое заявление и поддельные документы были достаточно хороши, чтобы получить работу в качестве официантки, и то лишь потому, что менеджер по персоналу их толком не рассматривал. Но как только кто-то начнет копать, мои дипломы и официальное изменение имени, не продержатся и пяти минут против любого, кто серьезно что-то ищет.

– Ты заглядывал в мое личное дело? Зачем?

Я пытаюсь выглядеть спокойной, беззаботной, словно меня ничего не трогает, но часть беспокойства должно быть отражается в моем голосе, потому что Себастьян бросает на меня заинтересованный взгляд.

– Потому что я хотел отвезти тебя домой. Это казалось самым подходящим способом, чтобы выяснить, где ты живешь.

– Более подходящим, чем спросить у меня?

– Когда я думал, что мне придется выносить тебя из казино на своем плече – да, – теперь мужчина улыбается, но в его теплом взгляде присутствует настороженность. И я не знаю, потому ли это, что Себастьян уже начал копаться в моем прошлом, или потому, что он думает, будто я наброшусь на него с кулаками. В любом случае, если я продолжу нервничать, то только подогрею любопытство мужчины... заставлю его думать, что мне есть, что скрывать.

Это на самом деле так, но он не должен об этом узнать. Никто не должен.

Именно поэтому я через силу улыбаюсь ему, и отвечаю:

– Туше.

Чем меньше я буду говорить, тем менее подозрительным будет Себастьян. Или по крайней мере это тот план, которого я собираюсь придерживаться... чтобы не сойти с ума, ведь ничего другого мне не остается.

Себастьян снова обращает на меня внимание, а потом переводит взгляд на дорогу... только на улицах Лас-Вегаса может быть такое плотное движение в столь поздний час. Это одна из вещей, которые я люблю, и ненавижу, в этом городе. Здесь так легко заблудиться.

– Ты восприняла это лучше, чем я думал, – в его словах сквозит вопрос, который заставляет меня усомниться в своем решении. Возможно, я слишком легко сдалась.

Не знаю. Тяжело судить, ведь я едва знаю Себастьяна, не говоря уже о том, как он отнесется к подобным вещам или как отреагирует на них. Даже трудно представить, будет ли все в порядке, учитывая, что сейчас все далеко не так. Помимо беспокойства о мошенничестве с заявлением, мой разум все еще работает как-то странно. Нечеткий и тяжелый, словно мозг завернут в хлопок, а тело проваливается в грязь. Это не позволяет мне ясно мыслить.

Мне сложно понять, как переиграть этого мужчину, хотя существует часть меня, которая желает, чтобы мне не пришлось делать этого вообще.

На самом деле, у меня даже нет сил, чтобы оказать сопротивление. Если честно, моей энергии едва хватает на то, чтобы откинуть голову на спинку сиденья и уставиться в ночь.

– Дело уже сделано, верно?

– Да.

– Так вот, я не собираюсь переживать об этом. Кроме того, я устала, и тот факт, что ты посмотрел мой адрес и погуглил его в сети, спас меня от того, чтобы рассказывать тебе как добраться до моего дома, что уже может считаться победой для нас обоих, – последние мои слова звучат нечленораздельно, но я этого почти не замечаю. Мне так сложно удерживать открытыми свои глаза. И дело не в том, что я так сильно хочу спать, а в том, что я морально истощена.

Себастьян не прикасается ко мне, но затем его грубая рука оказывается на моей голой коленке, что ощущается лучше, чем следовало бы.

– Спасибо.

– За что?

– За то, что позволила позаботиться о тебе.

Слова, будто эхом отражаются от стен автомобиля, и кажутся более важными, чем могли бы быть. Я через силу заставляю мышцы работать, когда открываю глаза, и поворачиваю голову для того, чтобы посмотреть на Себастьяна.

– Ты говоришь так, словно у меня был выбор.

Мы останавливаемся на красный сигнал светофора, и вдруг мужчина впивается в меня своим пронизывающим, словно лазерная указка взглядом зеленых глаз.

– Со мной, у тебя всегда есть выбор, Ария.

Он звучит настолько уверенно, когда произносит эти слова, будто хочет, чтобы я услышала в них нечто большее, более глубокое, чем то, о чем мы говорим. На мгновение я теряюсь во взгляде мужчины и глубине его голоса. Себастьян кажется единственным, кто удерживает меня в этом мире, пока я плыву. Единственным, кто удерживает меня на земле.

Эта мысль действительно меня смущает. Особенно, когда он начинает поглаживать меня по внутренней части колена своими сильными, мозолистыми пальцами. Глубоко внутри живота разгорается пожар, спирали которого проходят сквозь меня. Этот странный вид тепла, оказывается заглушен тем фактом, что я чувствую себя так, будто дрейфую вне своего тела. Далеко от собственного разума.

Ничто не имеет значения, даже осознание того, что я не хочу, чтобы он прекратил ко мне прикасаться. Особенно это.

Остальная часть поездки до моей квартиры проходит в молчании, по крайней мере, пока мы не сворачиваем на темную стоянку. Я направляю его к своему парковочному месту, ожидая, парочку пренебрежительных комментарием о том, где живу. Это самый плохой район Вегаса... очень плохой... и мой дом – один из худших. Развалюха, с плохим ремонтом, отчаянно нуждающаяся в нескольких слоях краски... или горючего, чтобы сжечь до основания... это неподобающее место для жизни. Простое передвижение от машины до квартиры в ночное время суток, может оказаться большой проблемой, особенно когда рядом тусуются местные банды.

Но это было всем, что я смогла себе позволить, когда сбежала из своей прежней жизни и устроилась на работу официанткой. Теперь, когда я начала работать в зале с высокими ставками и мои чаевые стали в миллион раз больше, то я должна быть в состоянии позволить себе намного лучшие условия для проживания. Если я продержусь на этой работе чуть дольше, чем сейчас, и смогу убедить себя, что деньги действительно не исчезнут у меня из-под носа, то найду квартиру получше. Ничего шикарного, ничего из того, к чему привык Себастьян... или где привыкла жить я, есть кое-что важнее этого. Безопасность.

Как бы то ни было, Себастьян не осуждает меня. Просто паркует свой первоклассный «Мерседес» между соседским избитым «Форд Эскорт» 1990-го года выпуска и еще более ветхим «Шеви», который я раньше не видела.

– Тебе необязательно меня провожать, – торопливо говорю я ему, протягивая руку к дверной ручке. – Отсюда, я смогу дойти сама.

Себастьян просто смотрит на меня с непроницаемым выражением лица, когда выключает двигатель и вылезает из машины.

Прекрасно. Это то, что я получаю за беспокойство о его машине, которая будет стоять здесь – и которая должна остаться в целости и сохранности – после того, как он проводит меня до квартиры. Он может и не беспокоится о ней, но это только потому, что он не знает этот район. Даже не знаю, стоит ли мне что-то говорить, или, если судить по напряженности его плеч, это будет неважно. Себастьян намерен благополучно доставить меня до моей квартиры.

Я начинаю самостоятельно вылезать из машины, но он оказывается рядом до того, как я ставлю обе ноги на землю. После чего мужчина придерживает для меня дверцу авто одной рукой, протягивая мне другую. Мне не нужна его помощь, я вполне способна сама выйти из машины, чтобы дойти до своей квартиры. Но когда его рука – тёплая, грубая и такая безупречная – оказывается на моей пояснице, я принимаю решение не делать из мухи слона.

Кроме того, мои ноги ощущаются слегка неустойчивыми, будто мышцы в них совсем забыли, как двигаться без его прикосновений. Все эти чувства должны волновать меня, но мне на это уже наплевать. Все, чего я хочу, это свою кровать, одеяло и Себастьяна, который свернется калачиком рядом со мной.

Тот факт, что этого не произойдет... потому что я не могу позволить этому случиться, и он, вероятно, этого не захочет... посылает сквозь меня волну отчаяния. Которая не имеет смысла, учитывая, что я никогда не нуждалась в мужчине, который бы нянчился со мной. Я пытаюсь выпрямить спину, отстраниться, но Себастьян уже обхватил меня рукой за талию, притягивая мое тело ближе к себе. И даже тот факт, что я уверена, мне стоит бороться с этими чувствами, ощущается слишком хорошо. Мужчина ощущается слишком хорошо.