Я смотрела в потолок и задавалась вопросом, как чувствует себя человек, держащий чью-то жизнь в своих руках, а затем, смотрящий, как она ускользает прочь. Как Айзек. И когда это я начала называть его по имени? Я чувствовала, что проваливалась в сон, и закрыла глаза, приветствуя его. И проснулась от собственного крика.

Кто-то держал меня, я извивалась то влево, то вправо, чтобы вырваться. Я закричала снова, и почувствовала горячее дыхание на шее и лице. Треск, и дверь спальни распахнулась. Слава Богу! Кто-то здесь, чтобы помочь мне. И тогда я поняла, что была одна, погружённая в остаток сна. Здесь никого не было. Никто не нападал на меня. Айзек склонился надо мной, произнося моё имя. Я слышала, как кричу, и мне было так стыдно. Я закрыла глаза, но не могла остановиться. Не могла отделаться от ощущения жестоких, безжалостных рук на своём теле, разрывающих, давящих. Я закричала громче, пока мой голос не отрастил ногти и не вонзил их в горло.

— Сенна, — произнёс доктор, и не знаю, как я услышала его сквозь шум, который создавала, — Я собираюсь прикоснуться к тебе.

Я не сопротивлялась, когда Айзек залез в постель позади меня, и вытянул ноги по обе стороны от моих. Затем приподнял меня, пока я не присела, прислоняясь спиной к его груди, и обернул руки вокруг моего туловища. Мои руки были сжаты в кулаки, пока я кричала. Единственный способ справиться с болью — двигаться, поэтому я раскачивалась взад и вперёд, и он двигался со мной. Его руки были якорем, связью с реальностью, но я всё ещё была наполовину во сне. Айзек назвал моё имя:

— Сенна.

Звук его голоса и тон немного успокоили меня. Голос Айзека был медленным раскатом грома.

— Когда я был маленьким, у меня был красный велосипед, — произнёс он. Я должна была прекратить кричать, чтобы услышать его. — Каждую ночь, когда я шёл спать, я молил Бога, чтобы он дал моему велосипеду крылья, чтобы утром я мог бы на нём улететь. Каждое утро я выползал из постели и бежал прямо в гараж, чтобы увидеть, ответил ли он на мои молитвы. Этот велосипед до сих пор у меня. Теперь уже больше ржавый, чем красный. Но я всё ещё проверяю. Каждый день.

Я перестала раскачиваться.

Меня всё ещё трясло, но его руки, обхватившие мою талию, уменьшили дрожь.

И я заснула в объятиях незнакомца. И не боялась.

Этой ночью он не вернулся, и следующей тоже.