Машинальное изучение ею узора на ковровом покрытии закончилось, когда высокий стакан со льдом и прозрачной жидкостью был буквально подсунут ей под нос.

— Судя по выражению твоего лица, тебе не помешало бы выпить.

Она подняла глаза на стройного темноволосого мужчину, стоящего рядом с ней, и печально улыбнулась.

— Может быть, ты и прав, — сказала она, взяв запотевший от холода стакан и делая приличный глоток джина с тоником. — Я порвала с Дэнисом Грэхемом.

— Что?!

Она глубоко вздохнула, обхватила стакан двумя руками, как будто это могло придать ей больше уверенности в себе. Ужас сложившейся ситуации медленно доходил до нее.

— Тони, твоя сестра только что ушла с работы. Она влилась в постоянно растущие ряды безработных.

Тони Камерон вытер лицо своей огромной рукой и криво усмехнулся.

— Что, черт возьми, случилось?! Тебе же оставалось всего восемь месяцев до сдачи экзаменов! И лицензия архитектора была бы у тебя в кармане… Я думал, что ты, наоборот, собираешься крепко держаться за Келлера и Грэхема.

Брэнди повернулась к нему, в ее глазах отражались печаль и уныние.

— Ты же знаешь, что больше всего на свете я хотела быть архитектором. Но… я больше ни минуты не могу мириться с бардаком в этой фирме.

Тони понимающе кивнул и присел на краешек кожаного сиденья.

— Я думал, что ты собиралась здесь поговорить с Дэнисом, чтобы уладить все недоразумения…

— Ну… Я разозлилась, испортила все и уволилась, — пробормотала она, пряча глаза.

— Вполне обычно для тебя! — засмеялся Тони, потрепав ее по плечу. — Расскажи старшему брату, что произошло.

Она невесело рассмеялась.

— Мне надоело, что меня используют. — Брэнди быстро подняла руку, останавливая его попытки прервать ее. — Пожалуйста, не говори, что ты меня предупреждал о том, что так будет.

Тони усмехнулся и потянулся в карман рубашки за сигаретой.

— Почему же… Я предупреждал тебя относительно этой работы с Келлером и Грэхемом. Их фирма меняет архитекторов и дизайнеров быстрее, чем мои посетители щелкают орешки в баре.

— Ну, знаешь ли, моя первоначальная договоренность с Дэнисом обещала такие перспективы! — Она помрачнела. — Я должна была стать их дизайнером по внутренним помещениям и работать вместе с архитекторами. Но Виктор Келлер просто невозможен! Человек, который, как предполагают другие, уволился и передал свое дело зятю, приходит каждый день и вносит идиотские предложения. А после его ухода в дела влезает Дэнис и полностью противоречит приказам Келлера… Сегодня зашла Синтия и потребовала, чтобы я помогла переделать ее дом, — разумеется, бесплатно. Это же сплошное унижение, Тони!

— Разумеется, — подтвердил Тони, наблюдая за тонкой струйкой сигаретного дыма, развеянной вентиляторами. — Они используют людей, Брэнди, и ты найдешь таких в любой профессии. Это действительно большая неудача, что именно с такими людьми приходится иметь дело в самом начале карьеры.

— Мне ведь нравилось работать с архитекторами… Я получала от них намного больше знаний, чем в колледже. — Она удрученно вздохнула, подперев щеку своей маленькой ладошкой.

— Плохо, что ты не смогла продержаться еще хоть немного.

Брэнди пожала плечами, ее белые зубки задумчиво кусали нижнюю губку.

— Если бы не мой непокорный характер…

— Ты можешь и вернуться, — не без логики заметил Тони.

Она выпрямила спину и вызывающе вздернула подбородок.

— Это дело принципа! — твердо сказала Брэнди. — Дэнис пообещал, что фирма возместит мне затраты на семинар по солнечной энергии, который я посещала, но затем ему пришлось взять с собой Синтию в поездку, и поэтому я не получила обещанных мне денег. Он также пообещал сказать Виктору, как много дизайнерской работы я провела по индустриальному комплексу, особенно с тех пор, как уволился главный архитектор, оставив только одного человека, который работал над этим с самого начала. Дэнис изменил своему слову дважды и отказал мне в повышении.

— Не могу поверить, что Келлер не знал, что ты так много работаешь… — раздумчиво сказал Тони, туша сигарету.

— Ну, в этом была моя вина… — безрадостно пробормотала сестра. — Я согласилась делать работу на дому. Дэнис солгал Виктору, что нанял свободного художника по фамилии Джебот…

— Ты видоизменила нашу фамилию и представилась другим человеком?! — резко оборвал он, уставившись на нее и не желая верить тому, что она сказала.

Брэнди кивнула, ее лицо стало розовым от смущения.

— О, я знаю, что это полностью противоречит моим негласным принципам, Тони, но Дэнис пообещал мне постоянную работу после того, как я сдам экзамен. Ты же знаешь, какая это тяжелая для женщины проблема!

— По крайней мере, Грэхем узнаёт талант, когда видит его. Посмотри, что ты сделала с этим рестораном! Когда я только купил «Приют», он был ничем иным, как обветшалым баром с плохой репутацией, но прекрасным месторасположением. Ты же создала здесь такой дизайн, так переделала все, что он превратился в один из самых популярных и престижных ресторанов Тампы!

Брэнди благодарно улыбнулась в ответ на его комплименты. Ее светящийся радостью взгляд любовно осмотрел внутреннее убранство обеденной залы.

«Приют моряков» был оформлен наподобие отделанного плюшем обеденного салона яхты XVI века. Покрытие и обивка мебели григорианской эпохи[1] были насыщенных красных и золотых тонов. Вдоль стен блестели вырезанные в виде геометрических форм панели орехового дерева с полированными медными перилами. Высокий потолок с карнизами и резными пилястрами[2] создавал эффект сводчатых внутренних помещений корабля, так же как и прекрасные масляные изображения портов приписки. Стена, выполненная в виде огромного окна, давала посетителям возможность любоваться великолепным видом на залив Тампа.

Днем ресторан с элегантно одетыми официантками служил местом встреч деловых людей. Вечером же обеденный зал сиял льняными скатертями, фарфором и хрусталем, а резвые официанты подавали блюда лучшей кухни. В любое время дня впечатление путешествия на средневековой яхте придавало своеобразное очарование обеду.

— Я не хочу, чтобы этот и еще несколько моих «детских» проектов стали последними моими достижениями. Мне нравится создавать интерьеры, но проектировать здания мне нравится гораздо больше, — откровенно сказала Брэнди брату. — Архитектор — это в первую очередь артист, создающий из идеально сочетающихся форм и материалов произведение искусства. Я же хочу воплощать свою фантазию, деловые навыки, производственные концепции в чем-то полезном для людей и одновременно прекрасном! Я не хочу быть еще одним Фрэнком-Ллойдом Райтом, и я не гений вроде Басминстера Фуллера. Я могу творить только в меру своих способностей… но, кажется, у меня все-таки есть талант.

— Мне очень жаль, что все рухнуло… — тихо посочувствовал ей Тони. — Ты могла бы попробовать себя в архитектуре. Пусть сначала с Келлером и Грэхемом, а потом открыть и свой собственный бизнес.

— Учитывая отношение Виктора Келлера к женщинам, я не уверена, что мне позволили бы присоединиться к фирме, — зло ответила она. — Он не считает даже, что женщины должны голосовать, не говоря уж о занятии архитектурой. Проститутки с голыми ногами и беременные — вот его женский идеал. Я поклялась, что мое первое задание по архитектуре будет иметь целью упрятать Келлера в бетонный саркофаг.

Брэнди наклонилась вперед, ее указательный палец барабанил по деревянной поверхности стола.

— Я досыта наелась всех этих пошлостей, которые вы (извини, Тони), мужчины, вешаете нам на уши! Вы запугиваете все женское население с наступления половой зрелости.

— Погоди минутку! — Тони попытался защититься.

— Это же очень старая история, братец, — продолжала Брэнди. Ее голос исключал всякие возражения. — Когда девушка только начинает расцветать, она сразу же становится объектом самых грубых шуток: если она показывает какие-то признаки ума — яйцеголовая, а если она не садится на заднее сиденье машины со звездой школьной футбольной команды, — ненормальная. Уже в колледже, если ты не совсем дурнушка и получаешь достаточно высокие оценки, тебя обвиняют в заигрывании с профессорами. Когда ты попадаешь в деловой мир, мужчины смотрят на каждую женщину с девяностосантиметровым бюстом так, будто ей проделали лоботомию[3]. И да поможет тебе Бог, если ты проявляешь признаки таланта и честолюбия! Тогда они говорят, что ты — агрессивная и нахальная. Если же тебя начинают признавать, змеи в офисе утверждают, что ты спишь с каждым мужчиной, начиная с дворника. Это злобная шовинистическая установка, которая утверждает, что женщины продвигаются по служебной лестнице на своих спинах.

Тони заморгал, затем вскинул голову и рассмеялся.

— Я знал, что у тебя бойцовский характер, с того самого дня, как мама принесла тебя домой из больницы. Я думал, что наступит конец мира, когда она снова вышла замуж, а потом еще и забеременела. Двенадцатилетнему мальчишке было тяжело справляться и со своими возрастными проблемами, не говоря уж об этом. — На его лице появилась улыбка. — Затем принесли тебя — маленький сверток, и я стал нянькой. — Тони потянулся и взял сестру за руку. Его пальцы наткнулись на золотую печатку со знаком зодиака, которую он подарил ей на день рождения. — Ты и вправду Скорпион, Брэнди. Борец с убогими идеями и устаревшими отношениями, упрямая и очень гордая.

Она рассмеялась и нежно сжала его руку.

— Наверное, только инопланетянин способен понять меня, особенно в том, что касается гордости. И вообще, несчастные женщины…

Тони откашлялся, одна из его бровей предостерегающе поднялась.

— Я чувствую, что грядет нотация.

— Ты прав, — просто сказала она, но ее затуманенные глаза оставались серьезными. — Прошлым вечером я говорила с Ритой.