Тереза Ромейн - Исполнение желаний

Своими искусными пальцами он творил чудеса, и Луиза вдруг испугалась, что умрет от наслаждения.

– Я готова, – простонала она. – Торопитесь. Я не могу ждать.

– Ваша нетерпеливость делает мне честь, – со смехом ответил граф, но перестал смеяться, когда мисс Оливер, схватив его за бедра, потянула на себя.

Хавьер издал протяжный стон, и она улыбнулась.

«Доверься ему», – приказала себе Луиза.

Толчок, боль.

«Доверься ему и расслабься», – вновь приказала себе Луиза, и боль начала утихать. Он уже был в ней весь, целиком.

Ее глаза были закрыты, она ни о чем не думала, лишь чувствовала его в себе, чувствовала тяжесть его тела, щекочущие грудь волоски, губы, скользящие вдоль мочки уха, ласковый шепот утешения, в котором она не нуждалась, но который был так ей приятен.

Луиза обхватила графа ногами, побуждая войти еще глубже.

– Я все еще не сполна насладилась вами, – сказала она лишь ради того, чтобы услышать его смех.

И после этого не осталось ничего, кроме удовольствия и всеохватного наслаждения, накрывавшего ее волна за волной.

Невероятно. Уиллинг действительно ударил в гонг.

Когда звук гонга прокатился по коридору, они почти успели одеться, и Хавьер как раз собирался помочь Луизе заколоть волосы. От неожиданности он уронил шпильки, и те рассыпались по полу.

Луиза в ужасе замерла.

– Не могу в это поверить, – тихо сказала она и, встав с кушетки, принялась собирать шпильки. – Хотя, на самом деле, все тут понятно. Это явно проделки моей тети. Вы представляете, каких родственников вы себе приобретете, женившись на мне?

Граф опустился рядом с ней на колени и тоже стал собирать шпильки. Что было нелегко, потому что ковер, во-первых, имел густой ворс, в который шпильки проваливались, а во-вторых, узор ковра мешал разглядеть на нем мелкие вещи. Пришлось ощупывать ковер руками. Найденные шпильки они складывали на кушетку.

– Это мой дворецкий ударил в гонг. Вы представляете, с какими слугами вам придется иметь дело, выйдя за меня?

Они встретились взглядами и улыбнулись.

– Я люблю вас, – сказал граф. – Теперь, чтобы сказать вам об этом, мне не нужно секретное слово.

– Да, так гораздо лучше, – согласилась Луиза. – Я тоже вас люблю, Алекс. Лорд Хавьер.

И Хавьеру вдруг стало так легко и покойно, словно груз с души упал. Сердце захлестнула нежность. Графу так хотелось обнять Луизу и больше никогда не отпускать. Но, увы, приходилось делать скидку на обстоятельства.

– Алекс, взгляните на время, – сказала Луиза, кивком указав на часы на каминной полке. – Мы здесь уже часа полтора.

– Да, это так. – Хавьер поднял с пола последнюю шпильку. Или нет? Если какие и остались, их обнаружит при уборке горничная. – Тогда, наверное, Уиллинг ударил в гонг не из-за нас.

– И это хорошо, потому что мы не можем выйти к гостям в таком виде. – Луиза сгребла шпильки с кушетки. – Даже если все увидят ваше кольцо у меня на пальце. – Ее голос дрогнул, и она бросила на графа взгляд одновременно кокетливый и стыдливый.

И Хавьер сдался. Он обнял Луизу и поцеловал в губы.

– Придется нам пуститься в бега. Мимо гостиной и наверх.

Хавьер отпер дверь, и они выскользнули в коридор. В одной руке Луиза держала шпильки, а другой зажимала рот, чтобы не рассмеяться в голос. Когда они пробегали мимо гостиной, Хавьер заглянул в открытую дверь и увидел, что гости танцуют. Как раз в этот момент Уиллинг снова ударил в гонг, и танцоры обменялись парами.

Неужели это леди Ирвинг придумала, чтобы отвлечь внимание гостей? Как знать. При встрече надо будет поблагодарить находчивую графиню.

Хавьер и Луиза добрались до лестницы незамеченными. Дальше бежать не было смысла, и они стали подниматься спокойным шагом. Наверху граф взял ее руку и ненадолго задержал в своей. Он понимал, что Луиза торопится привести себя в порядок, но посчитал, что должен кое-что сказать прямо сейчас.

– Начиная с этого момента, мы будем вести себя очень прилично, – пообещал Хавьер. – Я напишу вашему отцу и попрошу у него вашей руки.

– Я думаю, что ему писать не обязательно. Он передал тете Эстелле все полномочия в том, что касается моей личной жизни. Она вольна поощрять, запрещать или казнить моих ухажеров по своему усмотрению.

В этом случае Хавьер в неуплатном долгу перед леди Ирвинг. Подарив им один час наедине, графиня, по сути, благословила их брак.

– Я поговорю с ней завтра, – сказал Хавьер. – Уже в это воскресенье мы можем огласить о помолвке. Если только вы не желаете выйти замуж по специальной лицензии? Сейчас это в моде.

Луиза задумчиво покусала нижнюю губу. Видит бог, она такая хорошенькая! А он от нее без ума. Влюбился по уши, как школьник.

– Без лицензии придется ждать дольше, – сказала она, – но давайте не будем нарушать традиций. Пусть ваш викарий объявит о помолвке. Тогда те люди, которые живут на вашей земле, будут первыми, кто узнает о нашей предстоящей свадьбе.

Ах, да. Его арендаторы. Со временем они поверят в то, что могут рассчитывать на его заботу и внимание к их нуждам – Хавьер был полон решимости стать образцовым помещиком. И начнет он с полноценного присутствия в жизни этих людей. Он и его жена. Новое начало для них всех.

– Превосходная мысль, – сказал Хавьер. – Я всегда знал, что вы – умница.

– Ну, я не отрицаю это. – Луиза улыбнулась. – А в ответ скажу: я знаю, что вы не уступчивы, а просто рассудительны.

Своим замечанием мисс Оливер кое о чем ему напомнила.

– Луиза, мне необходима ваша рассудительность. И ваша смекалка тоже. Как вы смотрите на то, чтобы разгадать еще одну загадку? Положительно? Тогда встретимся завтра в полдень в картиной галерее. Идет?

Портретная галерея представляла собой вытянутое в длину гулкое помещение в центральной, самой старой части здания. С этого широкого коридора начиналась история Клифтон-Холла как в прямом, так и в переносном смысле. Из-за больших размеров галерея казалась одновременно слишком яркой и слишком мрачной. Холодный свет лился из незашторенных окон на старинный ковер с восточным орнаментом. Сами же портреты в массивных золоченых рамах располагались между окнами, оставаясь в тени. Над картинами висели бронзовые канделябры с плафонами из матового стекла, и даже сейчас, в разгар дня, без дополнительного освещения лиц на портретах было бы не разглядеть.

Хавьер редко сюда заглядывал. Этот зал напоминал ему о непреодолимой скуке, которую он терпел, когда очередной гувернер, указывая на портреты предков Хавьера, отчитывал своего нерадивого ученика за то, что он позорит их память.

Теперь-то Хавьер знал, какими «добродетельными» были его достопочтенные предки.

А, вот и Луиза. Она шла по коридору, стройная, элегантная, в платье цвета весенней листвы. На ее пальце красовалось его кольцо. Мисс Оливер выглядела восхитительно. Так, что дух захватывало.

«Успокойся, – приказал себе Хавьер. – Ты ведь не на свидание с любимой пришел». Действительно, цель их с Луизой встречи была отнюдь не сентиментального свойства. Они пришли сюда для того, чтобы нейтрализовать Локвуда.

Вначале они услышали гулкие шаги на лестнице, а потом увидели и самого маркиза, неслышно ступавшего по ковру.

– А, это ты, кузен. – Голос Локвуда звучал зловеще и вкрадчиво. – Я, кажется, пришел раньше, чем надо? Помешал вашему рандеву? Ради этого стоило подняться с постели раньше полудня, надо признаться.

Жуткая гримаса Локвуда только отдаленно напоминала улыбку. Казалось, ему стоит огромных усилий вот так растягивать рот.

Хавьеру не было жалко своего родственника, хотя с учетом того, что должно сейчас произойти, можно было бы и посочувствовать маркизу.

– Локвуд, я знаю, что ты любишь обо всем узнавать в числе первых, но при твоем режиме сна и бодрствования сегодня тебе не повезло.

– Ты считаешь, я должна ему сказать, любовь моя? – Луиза подняла глаза на графа. Пожалуй, это простодушно-наивное выражение он видел на ее лице впервые.

– Если ты этого хочешь, голубка. – Хавьер умильно улыбнулся ей.

Локвуд в раздраженном нетерпении переминался с ноги на ногу.

– Вижу, я был прав, – сказал он хрипло. – Между вами что-то есть. Как же мне удержаться и не рассказать об этом всем прочим?

– О чем рассказать? – одновременно спросили Хавьер и Луиза, повернув головы к Локвуду, и в недоумении моргнули. Оба играли отменно.

– О том, что мы собираемся пожениться? – наморщив лоб, спросил граф. – Мы объявили об этом за завтраком. Реакция дам была особенно бурной. Удивительно, как тебя не разбудил шум.

И это было правдой. Хотя для того, чтобы поднять гостей ранним утром, пришлось применить все способы убеждения, включая личное обаяние и подкуп свежеиспеченными булочками. Но дело того стоило, если судить по реакции на новость о помолвке. Бо́льшая часть гостей была искренне за них рада, а что до тех, в чьих поздравлениях чувствовалось скорее удивление, чем радость, так это вполне ожидаемо. В искренней радости Джейн сомнений не было. Она восприняла новость с восторгом.

Локвуд не сразу переварил услышанное.

– Хавьер…

Ага, этот злобный елейный голос остался прежним. Очевидно, Локвуд намерен нагнать на графа страху.

– Я ведь говорил тебе, что произойдет, если ты сделаешь предложение мисс Оливер.

Хавьер мигом сбросил маску потерявшего от счастья голову сентиментального простака.

– Говорил. Но я не сказал тебе, что произойдет, если ты будешь угрожать мне или моей будущей жене. – Хавьер окинул Локвуда взглядом, полным ледяного презрения. – Мисс Оливер – моя невеста. Любые посягательства на ее честь и достоинство я приравниваю к посягательствам на мою честь и достоинство с соответствующими последствиями. – Хавьер сделал паузу, чтобы маркиз уяснил смысл его слов. – Я мог бы добавить, Локвуд, – продолжил он, – что тот, кто угрожает женщине благородных кровей, которая является нареченной его родственника, считается обесчещенным. Таким образом, отвечать тебе придется не только передо мной, но и перед всем обществом.