Тереза Ромейн - Исполнение желаний

Хавьер поднял глаза от гроссбуха.

– О чем ты? – Он не помнил, чтобы на завтрашний день что-то намечалось.

Локвуд вздохнул.

– Твоя тетка или кем она там тебе приходится… Одним словом, миссис Тиндалл считает, что мы должны прогуляться к какой-то там древней развалине на краю усадьбы. Должен сказать, – со вздохом добавил Локвуд, предварительно допив бренди, – что твои прежние праздники нравились мне куда больше.

– Мне жаль это слышать, – рассеянно бросил Хавьер, и голосом, и всем своим видом давая понять, что целиком погрузился в работу.

Локвуд вышел, закрыв за собой дверь, и Хавьер тут же встал из-за стола и подошел к окну. Сосредоточиться на бухгалтерии он все равно не мог. И болтовня с Локвудом о семейных скандалах тоже не помогала отвлечься от мыслей о Луизе. Хотя, если подумать, без нее он бы никогда и не узнал об этих семейных тайнах.

Судорожно вздохнув, Хавьер прижался лбом к оконной раме. Луиза не была первой женщиной, которая заставила его почувствовать, что он недостаточно хорош для нее. Но она была первой, которая заставила его почувствовать, что он способен на большее.

И, как и все в ней, это вызывало досаду и интерес одновременно.

Хавьеру нравилось устраивать сюрпризы. И какой бы он всем сделал сюрприз, если бы взял, да и начал жизнь с чистого листа. Вот это был бы всем скандалам скандал!

Граф вернулся к столу, пообещав себе, что непременно закончит дело.

И только тут увидел, что и книга, и все записи, сделанные Луизой, исчезли со стола.

– Куда поставить эту книгу? – в шестьсот тридцать седьмой раз спросила мисс Тиндолл.

Ладно, пусть не в шестьсот тридцать седьмой. Может, Луиза и преувеличила, но ее можно за это простить, потому что за последние два часа ей пришлось ответить на столько вопросов, на сколько она за всю жизнь не отвечала. В библиотеке царил невероятный хаос, из которого должен был родиться новый порядок. И все это стало возможным потому, что Хавьер обязал свою кузину Джейн отработать проигранное в карты время, проведя его в библиотеке вместе с Луизой. К тому же он взял с Джейн слово выполнять все указания мисс Оливер.

Луиза не могла с уверенностью сказать, был ли этот поступок графа продиктован желанием сделать приятное ей и Джейн, или он просто решил устроить себе передышку, удалив с глаз долой обеих досаждавших ему девиц.

Прекрасно. Луиза решила, что с «глаз долой из сердца вон» – это как раз про него, про лорда Хавьера, но он в любом случае оказывает ей услугу тем, что не показывается на глаза. Она была занята серьезным делом, требующим внимательности и рассудительности, а его присутствие мешало бы сосредоточиться. Присутствие Хавьера в непосредственной от нее близости подрывало доверие мисс Оливер к себе.

Зато она могла доверять ему. Граф сделал то, чего Луиза от него хотела, и не пошел дальше. Остановился там, где она его остановила.

Стоп, сказала себе Луиза. Почему она его остановила?

Луиза повела плечами в ответ на свои мысли. Пустое. Это неважно. Ей стоит занять голову чем-то более полезным – у них с Джейн работы невпроворот.

– Джейн, вы не забываете делать пометки на книгах в сафьяновом переплете? – бросила Луиза через плечо, доставая с верхней полки тяжелый том в массивном переплете. – Я понимаю, что неудобно все время открывать и закрывать книгу, чтобы списать с первой страницы название и автора, но на корешках нет никаких помет – хозяину собрания, как видно, это не мешало.

– Мне нравится устраивать беспорядок, – словно не слыша Луизу, сказала Джейн. – Чем больше хаоса, тем лучше. Вы считаете, что мы с вами достигнем той точки, когда хаос начнет сам по себе превращаться в порядок?

– Конечно, – сказала Луиза и, положив фолиант на кушетку (ту самую), повернулась к Джейн лицом. – Непременно. Ваш кузен, – продолжила она, – попросил меня как можно лучше познакомиться с его библиотекой, чтобы начать составлять каталог.

– Я знала, что вы – умница, – сказала Джейн. – Вы делаете именно то, о чем он вас попросил, но так, чтобы это его взбесило.

– Почему его должна разозлить наша покорность? – как можно спокойнее спросила Луиза.

Джейн усмехнулась и уронила на пол очередную книгу.

Хавьер выделил им в помощницы горничную, и три женщины вот уже несколько часов возились с книгами: снимали с полок, делали пометки на обложках и корешках, складывали в высокие, похожие на башни, стопки, при этом поднимая клубы пыли. Сегодня утром Луиза впервые вплотную занялась инспекцией библиотеки – раньше она лишь искала ключ к шифру, а потом работала над расшифровкой таинственных записей. То, чем Луиза занималась сейчас, ей нравилось. Движение и болтовня Джейн отвлекали от неприятных мыслей.

– Кроме того, – продолжала Луиза, – не похоже, чтобы библиотекой кто-то пользовался. Единственный раз я видела тут еще одного гостя, и то потому, что он искал лорда Хавьера.

– Вы проводите с ним много времени, верно? – спросила Джейн. – Фу, геометрия! Или арифметика. Что-то противное. – Книга со стуком свалилась на пол. – Элли, дай мне другую книжку.

Пока Джейн и горничная передавали друг другу тома, Луиза раскрыла роскошный фолиант, погладила бумагу форзаца с нанесенным на нее мраморным рисунком.

– Да, я действительно провела с ним немало времени, – сказала она.

Болтовня Джейн перестала выполнять свою основную функцию – отвлекать от мыслей о Хавьере. Плохо.

– Ну, мне вас жалко, – сказала Джейн. – Хавьер ужасно скучный.

Это заявление так поразило Луизу, что она едва не выронила книгу из рук.

– Скучный? – Луиза развернулась к Джейн лицом. – Разве он не слывет шутником и повесой? Грозой дамских сердец? Ходячим скандалом?

Круглолицая румяная горничная, вытиравшая пыль с освобожденной от книг очередной полки, с интересом взглянула на Луизу.

– Может, кто и считает его сердцеедом, – поморщившись, сказала Джейн, – но только не я. – Наверное, потому, что он мой родственник, и я не вижу в нем ничего особенно привлекательного. Право, в свете найдутся куда более подходящие кандидатуры на роль «злого гения».

– А я вот знаю многих дамочек, которым он кажется даже очень милым, – с энтузиазмом орудуя тряпкой, заметила Элли. Эта бойкая девушка представляла собой неиссякаемый источник информации – она знала все и обо всех. – Хотя лично я никогда не замечала его за чем-то предосудительным. Когда милорд раньше устраивал у себя праздники, гости его и впрямь чудили, но он никогда в их забавах не участвовал.

Джейн плюхнулась на кушетку в опасной близости от толстого фолианта.

– Так и есть. Ему нравится шокировать народ, но, чем лучше его узнаешь, тем скучнее он кажется.

Луиза не могла с этим согласиться. Ей не становилось с ним скучнее по мере того, как она узнавала графа лучше. Он ей чем-то напоминал русскую куклу – матрешку. За одним фасадом скрывается другой и так чуть ли не до бесконечности. Бездельник и повеса, читающий Данте? Неожиданно, не так ли? Зная Хавьера лишь понаслышке, Луиза никак не могла предположить, что он так трогательно заботится о своей кузине. И не только о кузине. О ней, Луизе, тоже. Он совсем не походил на человека, ищущего в жизни одно лишь наслаждение, он отдавал больше, чем получал. И, давая, ничего не просил взамен.

Луиза с досадой поймала себя на том, что смотрит на кушетку. Хавьер сидел там, где сейчас сидела Джейн, и… Нет, лучше не думать о том, что он делал.

Луиза отвернулась к окну и глубоко вздохнула. Спокойствие, только спокойствие. Надо взять себя в руки. Надеть на лицо одну из привычных масок. Какая подойдет? Выражение вежливого интереса? Или наивного любопытства? Пожалуй, второе будет лучше. Поработав немного над мимикой, Луиза опустилась на пол и, сев по-турецки, повернулась к Джейн с лицо маленькой девочки, с нетерпением ожидающей сказки от гувернантки.

– Вы думаете, Хавьер скучный? Расскажите, пожалуйста, о нем.

Джейн улыбнулась.

– Если в нем и есть что-то интересное, так это то, чему он научился у меня. А это означает, что все восемь лет до моего рождения он был полным занудой.

– Так чему вы его научили? Так хочется об этом узнать.

– Например, – явно потеплев к предмету своего рассказа, продолжила Джейн, – когда мы были детьми, он часами играл со мной в карты. Я всегда начинала раздачу, вытягивая карты из-под низа колоды, и Хавьеру потребовались месяцы на то, чтобы понять, почему сопливая девчонка постоянно у него выигрывает. И я совершенно уверена, что своим теперешним выдающимся умением играть в карты он обязан мне, а точнее моим шулерским фокусам более чем десятилетней давности.

– А, тогда понятно, почему он вас все время поддразнивал во время игры в «спекуляцию».

– Все так, – призналась Джейн. – Теперь, когда, играя с ним, я лишена возможности жульничать, выиграть у него куда труднее. Не вижу никакого удовольствия в игре по правилам.

Элли рассмеялась, но, когда Луиза и Джейн дружно повернули к ней головы, лишь пожала плечами и продолжила вытирать пыль.

– А как насчет его репутации ловеласа? – спросила Луиза, с ужасом обнаружив, что у нее осип голос. Дабы отвести от себя подозрения, она закашлялась. – Простите. Должно быть, пыль попала в горло.

Джейн небрежно взмахнула рукой.

– Не знаю ни одного светского господина, которого нельзя было бы назвать ловеласом. Хавьер не женат и потому имеет право делать все, что вздумается. Но, поверьте мне, он не так уж много себе позволяет. Он флиртует, это верно, но часто ли вы замечали, чтобы Хавьер распускал руки? Или преследовал женщину, пытаясь добиться ее расположения?

– Ммм, – промычала Луиза, пристально изучая свои ногти.

– Именно так, – заключила Джейн. – Идеи у него бывают прямо-таки шокирующие, но в жизнь их воплощают другие. Хавьер может увиваться за танцовщицами – каждую неделю за новой девицей, но он работает на публику – ничего у него с ними не было. Видите ли, у Хавьера было очень печальное детство, – с насмешливой трагичностью в голосе добавила Джейн. – Смерть родителей и все такое. Бедняга лишь жаждет внимания, вот и все. – Джейн соскочила с кушетки. – Тема очень скользкая, и мне неприятно об этом говорить, особенно с учетом того, что Хавьер – мой родственник, но я думаю, он и вполовину не так хорош с женщинами, как о нем думают.