– Хизер! Ты представляешь? Мимо меня к воротам только что проехал божественно красивый джентльмен! И не надо говорить, что не знаешь, откуда он вышел!

Хизер торопливо засунула рисунок обратно в ящик стола, непринужденно откинулась на спинку кресла и придала лицу снисходительно-невинное выражение.

– По правде говоря, Беа, он действительно вышел отсюда.

– Да ты что! – взвизгнула Беатрис и ринулась от двери к столу. – Хизер, пожалуйста, кто он? И что вообще он здесь делает?

– Я только что наняла его управляющим имением. Его зовут Дамиан Льюис.

– Это наш новый управляющий? О Хизер, ты представляешь, когда он проезжал мимо, то коснулся полей своей шляпы и очень вежливо поздоровался со мной! Мне едва не сделалось дурно! – И Беатрис, картинно прижав ладонь ко лбу, тут же продемонстрировала сказанное, упав на стоявший у стены диванчик.

Хизер с трудом удержалась от улыбки. Беатрис, начитавшись любовных романов, была переполнена всякими романтическими глупостями. Неудивительно, что Дамиан Льюис сразил ее наповал.

Беатрис тут же снова вскочила на ноги.

– Слушай, а ты заметила, какой он умопомрачительный красавец?

И хотя сердце Хизер неожиданно екнуло, ответила она совершенно спокойно:

– Красавец? Я, знаешь, как-то не присматривалась.

– Но у него такие потрясающие голубые глаза, Хизер! – вскричала Беатрис, прижимая руки к груди.

– Глаза у него, моя дорогая, самые обыкновенные – серые, – последовал ответ.

Беа бросила на сестру проницательный взгляд:

– Так-так, значит, мы кое к чему все же приглядывались!

– Да ни к чему я не приглядывалась, Беа! – излишне горячо возразила Хизер.

– Ладно-ладно! Он и вправду самый красивый мужчина в Англии, и я бы на твоем месте… ха-ха, я бы наняла его, не задумываясь!

– Никакой он не красавец! И, юная мисс, имейте в виду, что я наняла его, поскольку он знает дело и, как я надеюсь, отлично справится со своими обязанностями.

Перед мысленным взором Хизер возникло лицо Дамиана – высокие скулы, волевой подбородок, пронзительный взгляд, приковывающих к себе, серых глаз.

– Полагаю, ты права. Ну конечно, ты наняла управляющего, покоренная его деловыми качествами, а не приятной наружностью! – Беа весело рассмеялась. – Расскажи кому такое – на смех поднимут, честное слово!

Хизер беззвучно открыла и закрыла рот. Ей не удалось подавить острый укол зависти. Если у нее до сих пор не было поклонника, то это отнюдь не значило, что она вовсе не замечала мужчин. Однако до этого дня Хизер как-то не очень трогало, что в ее окружении нет мужчины, который бы уделил ей чуть больше внимания, чем мимолетный взгляд. Тоска охватила ее душу.

Господи, а была ли она когда-нибудь такой же юной, как Беатрис? Когда Беа впервые выведут в свет, перед ней распахнется необозримый радостный мир – красивые платья, званые вечера, джентльмены, которые будут безумно в нее влюбляться и воспевать в стихах ее красоту. Беа останется только выбрать…

Беатрис, прищелкнув пальцами, подскочила к столу:

– Есть! Я придумала! Я уговорю маму и папу, чтобы они дали бал. Ты же знаешь, я уже давно беру уроки танцев… – Она состроила забавную гримаску. – Мы сможем пригласить мистера Льюиса! И ты, Хизер, ты тоже придешь…

– Послушай, Беа, Дамиан Льюис, по меньшей мере, вдвое старше тебя, – мягко перебила ее Хизер.

– Мужчина с огромным жизненным опытом! Мне это, честное слово, очень нравится!

И Беатрис весело закружилась по кабинету, положив слегка согнутую руку на плечо воображаемого партнера.

– Мне кажется, ты не знаешь меры в чтении романов, – сухо заметила Хизер и, чуть поморщившись, поднялась из-за стола. Колено у нее сегодня сгибалось хуже, чем обычно. «Слишком много времени провожу за столом», – решила она, протягивая руку к трости.

Беатрис обиженно надула губки и сделала постную физиономию:

– Я зачитываюсь романами только из-за тебя, Хизер! Мама мне сказала, что, когда я была маленькой, ты рассказывала мне сказки с утра и до вечера!

«Да ты и сейчас мало чем отличаешься от ребенка», – чуть не сорвалась на резкость Хизер, но, сделав над собой усилие, шутливо отпарировала:

– А когда я была маленькая, все эти сказки рассказывала мне мама, не могла же я не поделиться ими с тобой!

Покружившись еще немного, Беа подбежала к Хизер и схватила ее за руку:

– Ты только посмотри в окно, какой сегодня восхитительный день! Тут у тебя вообще дышать нечем! И чего сидеть в комнате? Пошли лучше в сад, Артур и Кристина тоже скоро выйдут. Я попрошу Маркуса принести нам чай с пирожными на террасу.

– Беа, у меня много работы, – без особого энтузиазма в голосе ответила Хизер.

– Фу, сколько можно! – весело фыркнула Беатрис. – Хизер, ты слишком много работаешь. Даже мама и папа это говорят. Так что хочешь, не хочешь, а пойти тебе придется, потому что я выйду отсюда только вместе с тобой.

Хизер попыталась образумить сестру строгим, укоряющим взглядом и, потерпев полное поражение, рассмеялась вместе с Беа.

Но, похоже, Беатрис все же решила последнее слово оставить за собой. Когда они выходили из кабинета, Беа взяла Хизер под руку и многозначительно посмотрела на нее:

– Знаешь, а он все-таки красивый.

– Кто? – удивленно приподняв брови, спросила Хизер.

– Как кто? Дамиан Льюис, конечно, – с притворной застенчивостью потупив глаза, ответила Беа. – Он действительно самый красивый мужчина в Англии.


Дамиан не сразу явился в «Эппингстон инн». Он направился на юг, в городок Виллоуби, где разыскал небольшую таверну, расположенную на берегу реки. Таверна была битком набита людьми, сидевшими за длинными столами. Под низким потолком метались взрывы возбужденного хохота и громкие выкрики. В воздухе лениво плыли клубы табачного дыма. В углу у самой двери в полном одиночестве, удобно прислонившись спиной к стене, сидел мужчина и лениво наблюдал за происходящим в зале. Он был худощав, даже хрупок, а темно-коричневый костюм из плотной шерстяной ткани делал его и вовсе неприметным.

Дамиан открыл дверь и на мгновение замер на пороге, остановленный очередным взрывом смеха, сотрясавшим насквозь прокуренный зал. Он начал пробираться к стойке, и звук его шагов тут же затерялся в общем шуме. Но на полдороге его ловко ухватила за локоть грудастая девица с давно не мытыми вьющимися каштановыми волосами и щедрой улыбкой, обнажающей гнилые зубы.

– Хотите малость промочить горло добрым элем, сэр?

– Похоже, что так, – кивнул Дамиан.

– Тогда вы пришли туда, куда надо, – сообщила девица и кивнула в сторону владельца таверны за стойкой. – Дуглас варит лучший эль во всем Ланкашире.

– Ну что ж, тем более буду рад попробовать его. Девица, судя по запаху, уже не раз и не два проделавшая это, призывно заулыбалась:

– Может, желаете, чтобы вам и вашему элю кто-нибудь составил компанию? – поинтересовалась она и, придвинувшись поближе, откровенно прижалась мощной грудью к его руке. В характере приглашения сомневаться не приходилось.

Дамиан всмотрелся в ее запрокинутое вверх лицо. Толстые щеки нарумянены, маленькие глазки блестят от возбуждения. Горячая девица, подумал Дамиан, но пришел он сюда вовсе не за этим, может быть, потом… Хотя вряд ли, потому что тело его откровенно проигнорировало предлагаемые прелести. И это несмотря на то, что последний раз он спал с женщиной много недель назад.

Дамиан нашарил в кармане монету и положил ей в ладонь.

– Давай в другой раз, красавица, – мягко сказал он и двинулся дальше.

Сидящий у двери мужчина перевел взгляд на нового посетителя, которому налили в высокую кружку щедрую порцию темного эля. Дамиан взял кружку, повернулся спиной к стойке и двинулся обратно к выходу. Ни мужчина у двери, ни молодой человек не обменялись ни словом. Однако не успел Дамиан выйти, как тот, прихватив свою кружку эля, незаметно выскользнул за дверь. На улице было тихо и безлюдно. Отличное место, чтобы спокойно поговорить.

Дамиан стоял спиной к таверне, поставив ногу на лежащую на берегу рыбачью лодку. Вышедший из таверны мужчина направился к нему, оставляя глубокие следы на мокрой глине. Он остановился в нескольких шагах от Дамиана и стал, молча, ждать.

Первым тишину нарушил Дамиан.

– Я получил место, – коротко проговорил он.

– Отлично. Теперь ты войдешь к ней в доверие и будешь в курсе всего, что там делается.

В голосе Камерона Линдсея слышалось тихое торжество. Он работал не ради денег, хотя платили ему достаточно. За все годы, что он занимался частным сыском, Камерону впервые встретился такой целеустремленный человек, как Дамиан Льюис Тремейн. Но что на самом деле двигало им? Месть? Стремление к справедливости? Честолюбие? Или все вместе?

– Она оказалась совсем не такой, как я ожидал. – Дамиан сосредоточенно глядел в сгущающуюся темноту. – Я думал, что она будет вроде него. Дочь своего отца – вероломного, гнусного негодяя. – В его тоне вдруг зазвучала горечь, почти обида. – А она не такая. Умная. Красивая… Окруженная атмосферой какой-то утонченной изысканности. И, черт возьми, от всего этого на стену лезть хочется!

Камерон бросил на него изучающий взгляд:

– Ты же не забыл, что ей было года три-четыре, когда она в последний раз видела своего отца. Его засадили в Ньюгейт, вскоре после того убили ее мать. Она была слишком маленькой, чтобы помнить его.

– Все говорят, что ее родители погибли в перевернувшейся карете. – Дамиан встал лицом к собеседнику. – Ты уверен, что тот мужчина в карете не был отцом Хизер?

– Ее отца зовут Джеймс Эллиот, – убежденно ответил Камерон. – Я разговаривал с женщиной, которая знала и Джеймса, и Джустину. Она упомянула, что у них была маленькая дочь.

Дамиан сжал челюсти. Именно Камерон выяснил, что женщиной, погибшей в той карете, была Джустина.