Дом ее детства был огромным, теплым, красивым...

Черт! Ступенька прогнила!

Алена чуть не упала, провалившись ногой сквозь крыльцо.

Ключ тоже с трудом поворачивался в замке... Дверь разбухла за зиму и теперь никак не хотела открываться...

Скособочившаяся терраса чернела выбитыми стеклами, пол был мокрый, с застоявшимися натекшими лужами...

И в доме не лучше...

Алена вздохнула и оглядела свое жилище. С каждым годом оно все больше приходит в запустение, ее усилий явно не хватает.

В комнатах зябкая сырость, и воздух какой-то затхлый...

Она щелкнула выключателем, хорошо, что свет еще есть... распаковала сумки и извлекла электроплитку и маленький керамический обогреватель.

Когда-то от большой кухонной печи по всему дому были хитрые отводки, так что в каждой комнате отапливалась одна стена. Но несколько лет назад какие-то варвары влезли зимой в пустой дом и зачем-то разворотили ломом печку.

Половицы поскрипывали под ногами, словно жаловались на свое нелегкое житье и безрадостную старость...

Дед завещал дачу Алене, а бабушка после его смерти перестала сюда приезжать, говорила, что ей это уже тяжело. Она только забрала в город толстые книжки из кабинета дедушки и лампу с зеленым абажуром.

Новая хозяйка поначалу взялась все решительно переделывать на свой лад.

В большой бабушкиной угловой комнате на втором этаже Алена устроила мастерскую, а кровать перетащила вниз, в бывший кабинет. Теперь там и спальня, и столовая... А кухней служит закуток под лестницей. Так удобнее: спустилась из мастерской, перекусила по пути —и спать...

Алена привезла с собой большущий пакет с концентратами, галетами и бульонными кубиками. Много ли ей одной надо? Сообразить супчик на скорую руку да чаю попить...

Это когда собиралась компания друзей, Алена старалась по полной программе. Удивляла своих гостей скороспелыми, выращенными под пленкой огурцами, маленькими помидорчиками, свежей, прямо с грядки, зеленью...

Теплый воздух понемногу прогревал комнату, и Алена, скинув куртку, осталась в широком длинном свитере.

На электроплитке согрелось ведро с водой — пора приниматься за уборку, отскребать скопившуюся за полгода грязь.

Глава 4

ВОЛЬНОМУ — ВОЛЯ

Около стенда с длинными списками фамилий абитуриентов стояла плотная толпа. Алена с трудом протиснулась к ним, прищурилась, пытаясь отыскать свою оценку.

Петрова А... Петров Г.... Вот... Петрова Е... Отлично...

Пятерка!

С глуповато-счастливой улыбкой на лице Алена стояла посреди вестибюля и оглядывалась, пытаясь отыскать в толпе Алика.

Интересно, что он получил? Наверное, тоже пять... Иначе и быть не может...

Алик стоял за колонной, скрестив на груди руки, и тоже смотрел на нее. А потом повернулся и пошел по коридору.

Алена двинулась следом, но с удивлением обнаружила, что коридор пуст. Видимо, Алик зашел в одну из аудиторий...

Она по очереди приоткрывала двери, заглядывала внутрь и спешила дальше. Почему-то ее начало охватывать смутное беспокойство...

Она отыскала Алика в самой последней комнате. Он сидел на столе, закинув длинные ноги на парту, смотрел в окно и насвистывал что-то тоскливое...

— Привет! — весело сказала Алена и осеклась.

Он даже не повернулся, только процедил сквозь зубы:

— А... отличница... — и опять продолжил свою песню без слов.

— Ты... Что-то случилось? — растерялась Алена.

— Запри дверь, — велел вместо ответа Алик.

— Зачем?

— Запри.

— У меня... ключа нет.

— А ты стулом! — одними губами усмехнулся он.

Алена послушно взяла стул, просунула ножку в ручку двери и закрепила.

— Иди сюда.

Алене стало не по себе... страшновато как-то... дверь зачем-то заперли...

— Ну, идешь? — через плечо бросил Алик. — Давай, или сюда, или за дверь — и до свидания.

Алена несмело приблизилась к нему.

— Радуешься? — спросил Алик.

— Ага... — она улыбнулась.

— Ну и как, очень счастлива?

— А ты?

Он саркастически хмыкнул:

— И я... очень! У меня «пара».

— Не может быть! — охнула Алена.

— А почему? На вид я кажусь талантливее, да?

— Мне так жалко... — пролепетала Алена. — Тебе плохо, да?

— Мне ве-ли-ко-леп-но! — отчеканил Алик. — И в жалости я не нуждаюсь. Хотя... кое-что могло бы помочь...

— Что?

Он вдруг резко повернулся, схватил Алену, прижал к себе и крепко поцеловал в губы.

Поцелуй оказался не нежным, а каким-то злобным, так что Алене стало больно.

— Пусти! — задыхаясь, пробормотала она. — С ума сошел?!

— А я не держу! — Он опять отвернулся к окну. — Можешь открыть дверь и бежать без оглядки.

Алик соскочил со стола и принялся подталкивать ее к двери.

— Беги, беги... — сквозь зубы цедил он. — Нечего тут... валандаться с бесперспективными... Дуй отсюда, пай-девочка, пока цела!

— А вот и не уйду! — неожиданно для себя возразила Алена и тихо добавила: — Ты... поцелуй меня еще... если хочешь...

Алик молча смотрел на нее, тяжело дыша.

— Хочу... — после томительного молчания сказал он. — Но не здесь. Ты пойдешь со мной?

— Пойду! — в упор глянула на него Алена. — А куда?

— Водку пить.

И. опять она почему-то покорно согласилась:

— Хорошо...

На время экзаменов Алик снимал комнату в громадной старой коммуналке. Они пробирались по длинному темному коридору, натыкаясь на какие-то тумбочки, велосипеды, развешанные по стенам тазы...

— А почему ты не в общежитии? — поинтересовалась Алена.

— По кочану, — отрезал он. — Я необщественный индивидуум.

В комнате чувствовался резкий запах масляных красок и растворителя. Посредине стоял этюдник с едва намеченным видом из окна — теснящимися крышами и кусочком неба. А в глубине...

Алена охнула и восторженно всплеснула руками. Настоящий камин! С решеткой и лепными ангелочками по бокам.

— Располагайся, — предложил Алик.

Он быстро закрыл одеялом незастеленную кровать и сдвинул на край стола грязные тарелки и сковородку.

— Давай я помою. Где кухня?

— Не надо, — решительно оборвал он. — И так сойдет, не баре.

Он отыскал на полке чистые граненые стаканы, постелил на стол большой лист ватмана и крупно порезал хлеб и колбасу.

Себе Алик действительно взял водку, а Алене бутылку шампанского.

— У тебя праздник, а у меня поминки, — объяснил он ей свой выбор.

Алик наполнил стаканы до краев и быстро выпил свой, не дожидаясь Алены. Поморщился, выдохнул и сунул в рот кусок колбасы.

«Зачем я пошла с ним? — вдруг ужаснулась Алена. — Что я здесь делаю? Мы будем пить... а потом?.. — И тут же оправдала свой необдуманный поступок: — Но ведь нельзя же было оставлять его одного в таком состоянии...»

— Пей, — поднял на нее глаза Алик. — Или брезгуешь?

Алена поспешно опустошила свой стакан.

— Тебе не холодно?— спросил Алик. — Может, камин затопить? У меня классная растопка. Смотри!

Он вскочил, порылся в папках с рисунками и вывалил их на пол.

Один за другим он комкал листы и небрежно совал в черную пасть камина. Руки у него дрожали, пока он чиркал о коробок спичками, ломая их одну за другой.

— Зачем ты?! Не надо!

Алена попыталась выгрести из камина ворох скомканных рисунков, но тут спичка наконец загорелась, занялся пламенем край листа с сине-зеленым морским пейзажем, а от него разом дружно вспыхнули остальные.

Она отдернула руку.

Бумага скрючивалась, корчилась в разгорающемся огне, поворачивалась, как живая... Сноп искр взметнулся вверх... и края пейзажа осыпались пеплом...

Алена повернулась к Алику. Лицо его казалось бесстрастным, губы были крепко сжаты. Он смотрел на пляшущее пламя с каким-то мазохистским удовольствием. Потом отряхнул ладони и удовлетворенно сказал:

— Вот так.

— Ты идиот! — закричала Алена. — Не сходи с ума! Подумаешь... Ты же через год поступишь... Обязательно...

— Непременно... — пробормотал он. — А теперь помолчи... Смотри, как красиво...

Зрелище действительно завораживало. Ровный столб пламени начал с тихим гудением подниматься вверх, отбрасывая блики на алебастровых ангелочков... И они вдруг ожили: заскользил по щекам румянец, задвигались тени, словно приподнялись пухлые ручки, а хорошенькие мордашки повернулись в сторону горящего огня...

Крупная ладонь осторожно легла на Аленино плечо... потом мягко склонила ее голову набок... запрокинула назад...

Близко-близко были темные блестящие глаза... Близко-близко придвинулись к ее лицу горячие губы...

«А ведь я его больше не увижу... — вдруг осознала Алена. —Теперь он уедет... Для него экзамены закончились... Он будет так далеко... Это невозможно...»

Мысли смятенно путались, губы дрожали, всю ее бил какой-то странный озноб...

А потом ноги сами собой оторвались от пола... и спина коснулась постели, с которой Алик одной рукой быстро сорвал одеяло...

«Что я делаю? Я же совсем его не знаю... Наверное... надо вырваться, убежать...»

В голове шумело, все погружалось в зыбкий, покачивающийся туман.

«Он говорил о вампирах... Почему он кусает мою шею? Хочет выпить кровь?..»

Немного больно... но ужасно приятно... И хочется быть жертвой... Хочется отдать свое тело на растерзание, насытить его своей кровью, всей... до последней капли...

А потом Алене уже казалось, что нет на свете человека ближе и роднее...