Университет поражал непривычной пустотой. Андрею почему-то казалось, что будь он в ботинках, стук каблуков разносился бы по всему коридору. Но он шел в почти бесшумных кроссовках. Дверь на кафедру была приоткрыта, и оттуда раздавались ритмичный бой ударников, гитарные басы и чуть хриповатый бас, на припеве сменившийся слаженным хором. Вереин аккуратно заглянул внутрь. Черная Герцогиня в непривычно сине-джинсовых тонах сидела за ноутом, увлеченно водила пальцем по тачпаду и морщила хорошенький лобик. Видимо, у нее что-то не получалось, так как она взъерошила волосы обеими руками и уперлась лбом в ладони.

— Что же вы, Мария Петровна, так непатриотично слушаете произведения зарубежных рокеров? — поинтересовался Андрей, входя внутрь.

Маша подняла на него глаза и сделала музыку потише:

— Отчего же, Андрей Александрович, очень даже патриотично. Это Sabaton, Panzerkampf. — Видимо, уловив непонимание, она пояснила: — Песня о Курской битве. «По нашей Родине марширует немецкая армия. Братья, встанем плечом к плечу, чтобы остановить нацистских захватчиков». Как-то так.

Действительно, прислушавшись, Вереин уловил в тексте знакомые с детства «Russia» и «Soviet».

— Неожиданно обнаружить, что вы слушаете тяжелый рок, — признался он, оглядываясь, куда бы пристроить стаканчики. Горская показала в угол, на небольшой столик, возле которого стояла пара кресел. Андрей благодарно кивнул и присел на одно из них.

— А что же мне слушать? Русскую попсу? «Там день и ночь твоя рука мою целует руку», — процитировала она. — Песенка мутантов! Или: «Я буду твоим зонтом, твоим плащом». Бедной девушке его на себе тащить, в смысле? Или вот: «Мой рояль открыт, мысли и клавиши ринулись вдаль». Так и хочется сказать: «Захлопывай скорее, сейчас последние разбегутся!» Сколько и чего автор скурил, прежде чем сочинил подобный шедевр?

Андрей, посмеиваясь, поинтересовался:

— А откуда у вас такие познания в отечественной эстраде?

— Валера часто включает в машине «Русское радио».

Ее слова резанули ухо, но Мария Петровна и сама смутилась, видимо, почувствовав, что перешла грань официальных отношений. Это сразу отразилось на ее лице, где появилась колючая маска Черной Герцогини.

— А где, — она указала на стаканчики, — ваш однокурсник?

— Понятия не имею. Мы расстались в три. А это вам, — Андрей сдвинул стаканчик в ее сторону. — Я подумал, вы, наверное, весь день на работе… — Он вынул из кармана шоколад.

Маша вздохнула:

— Эх… Лучше б бутерброд. Но дареной шоколадке в состав не смотрят… — Она выключила музыку и пересела во второе кресло. — Пока ждем вашего Игоря Егорова, можно и причаститься. — Она поломала плитку, раскрыла обертку и приглашающе положила шоколадку на стол. — Скажите, Андрей Александрович, а почему вы решили писать курсовую работу у меня?

Андрей не ожидал такого вопроса, но быстро сориентировался и выдал объяснение, услышанное от Игоря:

— Потому что в нашем университете вы в менеджменте разбираетесь лучше всех.

— О, так вы сюда учиться пришли? — в голосе Черной Герцогини звучал сарказм.

— Зачем же еще, Мария Петровна? Как вы понимаете, диплом на работе мне предъявлять не нужно.

— А что же тогда вам нужно?

Вереин быстро взвесил все «за» и «против» и ответил очень близко к правде:

— Как ни банально, знания. У меня огромная текучка, и хоть головой об стенку бейся. Уже надоело. А что делать — не знаю. Как вы думаете, это лечится? — проникновенно спросил он.

Услышать ответ он не успел, потому что зазвонил его сотовый:

— Да, Игорь, — ответил он. Выслушав однокурсника, он озвучил главное: — Егоров не может подойти. Не закончил с клиентом.

От этих слов всё как-то внезапно изменилось. Андрей неожиданно осознал, что они сейчас один на один. И вокруг ни одной живой души.


После фразы о том, что Игорь не приедет, Маша отчетливо почувствовала, что находится наедине с мужчиной, который старше, сильнее физически и питает к ней сексуальный интерес. Она могла сомневаться в учебных мотивах Верениа, но влечение его было неприкрытым. С момента появления футболиста на кафедре Горской не раз хотелось сказать: «Перестаньте лапать взглядом мою грудь!» Но, во-первых, взгляды — улики сомнительные, а других поводов он не давал. А во-вторых, аргумент «потому что я возбуждаюсь» звучал сомнительно.

Маша убеждала себя не дергаться под тяжелым взглядом. Не изнасилует же он, в самом деле. Мысль пробудила в мозгу ассоциацию с русскорадийным: «Хочу, чтобы ко мне ворвался добрый молодец и поступил, как злой!» Горская вдруг осознала, что где-то в глубине души — очень глубоко — ей хотелось ощутить себя в эпицентре эмоций, которые обуревали сейчас собеседника. Она не питала иллюзий по поводу намерений Андрея и глубины его чувств. Глубина ограничивалась среднестатистическими шестнадцатью сантиметрами, плюс-минус сантиметр на удачу. И в части реализации глубины его намерения были крайне серьезны. Это пугало: Вереин не производил впечатления человека, который легко отказывается от своих целей. Но бодрило, как хорошая скорость. Сейчас спортсмена останавливали только рамки приличия и Машина демонстративная стервозность. Кто окажется сильнее: Вереинский поток тестостерона или динамо-Машина? Второе слово — притяжательное прилагательное. Ставки сделаны, дамы и господа!

Все эти мысли промелькнули в голове преподавательницы, пока она осмысливала новые данные.

— Ну, раз Егорова нам ждать не нужно, — нейтрально произнесла Горская, — то вводную часть можно считать оконченной. Андрей Александрович, учитывая тот подъем, что испытывает современная медицина, лечится практически всё. А что не лечится, то ампутируется. — Взгляд Вереина переместился на губы. Маша сомневалась, что он сейчас слышал ее слова. — Хотя мне кажется, что с вашей болезнью можно справиться без хирургического вмешательства. И даже медикаментозное воздействие свести к минимуму, — две таблетки валерьянки после еды, продолжила она про себя.

— Вы уже поставили диагноз? — В голосе футболиста слышался сарказм. Ну, надо же, слушал!

— Думаю, да. Из описанных симптомов осмелюсь предположить, что это дисфункция организационной культуры, — профессорским тоном ответила Горская. Она была чемпионом по профессорскому тону. Не мудрено, когда в родителях числятся два профессора.

— Ну, так не интересно, — огорчился студент. — Диагноз «дисфункция культуры» можно смело ставить восьмидесяти процентам россиян. Заболевание врожденное, наследственное и неизлечимое. Осложненное хронической свинкой и системной волчанкой. — Видимо, поняв ее недоумение, он пояснил: — В смысле: «Человек человеку волк». А вы что, Хауса не смотрели?

— Кого? — не поняла Маша. Ей для полноты счастья только на ток-шоу время тратить недоставало.

— Сериал «Доктор Хаус». — Маша в ответ покачала головой. — Тогда я сомневаюсь в вас как в диагносте, — сделал неожиданный вывод Вереин.

Маша фыркнула в ответ. О том, что она сомневается в брутальности любителя мыльных опер, Горская решила промолчать. Все знают, что член и брутальность у мужчин не тема для шуток. Впрочем, как внешность и интеллект — у женщин. У кого что болит…

— К сожалению, вы мне не оставили пространства для сомнений в ваших познаниях в области менеджмента, — печально произнесла Черная Герцогиня. — Организационная культура — это традиции, ритуалы, стиль управления, система поощрения и наказания — и вообще всё то, что описывает внутренние правила организации, писанные и неформальные, — выдала она как под запись знакомое определение.

— Помилуйте, Мария Петровна! Моя фирма существует-то всего-ничего, откуда в ней традиции и правила? — Вереин отхлебнул кофе и улыбнулся. Маша невольно загляделась на этот образчик мужской красоты.

— Отсутствие правил — это анархия. Тоже вид организационной культуры. Это как материя: есть всегда и везде, вопрос в форме.

Спортсмен демонстративно-внимательно посмотрел в стаканчик с кофе и поднес его к носу.

— У вас тут алкоголь в кофе точно не добавляют? — поинтересовался он. — Обычно мужчины подобные разговоры начинают после определенного градуса. — Когда Вереин улыбался, на его щеках появлялись складочки-ямочки. — А как же абсолютный вакуум, Мария Петровна?

— Андрей Александрович, материя есть даже в абсолютном вакууме — назидательно просветила студента достойная дщерь своего отца. — В смысле, в нем спонтанно возникают элементарные частицы. Их называют виртуальными. Если они никого не встречают, то также самопроизвольно рассасываются. А если встретят — ведут себя как настоящие. Такие вот дела.

По лицу Вереина было заметно, что он ничего не понял. Но удар выдержал достойно, задав совершенно неожиданный вопрос:

— А у вас что, траур закончился? — Маша не сразу поняла, о чем идет речь. Спортсмен продолжил: — Образование воскресло?

Объяснять, почему что она не в черном, Горская не собиралась. Слишком много личной и ненужной информации. Всю ночь Маша вела неравный бой с пульпитом. К утру стало ясно, что он одержал сокрушительную победу. Дальше откладывать визит к стоматологу стало невозможно. Занятий сегодня не было, и, договорившись по телефону о переносе встречи с клиентом, страдалица направилась к знакомой «зубной фее». Покидая пыточное кресло, Маша подумала, что раз уж всё так сложилось, то отчего бы не устроить внеплановый выходной. Не тут-то было. Песенкой Миронова «Иветта, Лизетта, Мюзетта, Жанетта, Жоржетта…» сотовый возвестил, что на связи брат. Женька попросил посидеть часок с Асенькой. Лизе срочно потребовалось решить какие-то вопросы, а у него появилась возможность ее повозить. Маша легко согласилась: времени впереди был целый вагон. На деле оказалось — маленькая тележка, потому что дела заняли несколько больше времени, чем планировалось. Перекладывая спящую девочку в кроватку с ноющих от укачивания рук, тетя малодушно размышляла о том, что Лиза просто решила отдохнуть от материнских забот. И только она. Маша обязана была заподозрить неладное по счастливому поскуливанию, с которым Тайсон покидал квартиру. Когда довольные Змейсы-старшие (не считая собаки) вернулись, няня уже похоронила надежду заехать домой. Не сказать, что она опаздывала, но собраться впопыхах, всего за полчаса… Нет, такие подвиги не для нее. Потерпят ее студенты и в джинсЕ. Пусть скажут спасибо, что в чистой — в это раз обошлось без срыгиваний.