Тайнан спокойно перезарядил пистолет, потом посмотрел на Юнити. Лайонел сидел на сиденье в повозке с широко открытым ртом.

— Прескотт едет со мной. Есть кто-нибудь, кто может поехать с вами?

— Я… я больше не знаю, кому могу доверять, — сказала она, почти плача. — Но в десяти милях отсюда живет мой брат. Может быть, он может…

Она замолчала, потому что Тайнан достал из кармана пачку денег.

— Наймите его. Когда доберетесь до Матисона, расскажите ему обо всем. Он может прислать кого-нибудь сюда. Скажите, что я отправился за его дочерью и что если не вернусь с ней, значит, я мертв — ничто другое меня не остановит. И пусть он побеспокоится о ней, сильно побеспокоится. — Он посмотрел на Лайонела. — Если я услышу хоть одну жалобу на тебя, ты будешь отвечать передо мной. Когда вы доберетесь до Матисона, можете делать что хотите. Он позаботится о вас. Теперь уезжайте. — Он шлепнул лошадь по спине, и они поехали.

Тай повернулся и посмотрел на Эшера, покачав головой:

— Надеюсь, я не совершаю ошибку. Если у вас есть оружие, пойдите и возьмите его. Я буду ждать вас у конюшен с двумя лучшими лошадьми Гамильтона.

Глава 17

Три дня мужчины везли Крис и Пилар. Их мало кормили, не оставляли одних и не позволяли отдыхать. На ночь мужчины связывали женщинам руки, поднимали их над головой и привязывали к деревьям, что делало сон невозможным. Кроме того, женщинам не разрешали разговаривать между собой. Каждое утро они продолжали свое движение на северо-восток; женщины оставались связанными, но теперь ехали вместе на одной лошади, которую привел один из мужчин, — Крис подумала, что он ее, скорее всего, украл.

Несмотря на усталость, Крис старалась запомнить направление, в котором они ехали. Но на второй день мужчины завязали ей глаза, так что за дорогой пришлось следить Пилар, внимательно смотря, когда лошадь могла оступиться, чтобы поддержать в этот момент в седле Крис. Затем они сняли повязку с глаз Крис и завязали глаза Пилар.

Хотя женщины не разговаривали друг с другом, между ними возникла зависимость, вызванная необходимостью помогать друг другу. Сначала Крис относилась к Пилар очень враждебно: она не хотела принимать ее помощь, ее возмущали ее прикосновения, даже само ее присутствие.

Пилар, казалось, поняла это и оставила Крис в покое, пока однажды Крис чуть не упала с лошади и ей пришлось схватиться за другую женщину, чтобы удержаться в седле.

— Будет лучше, если мы не будем врагами, — шепнула Пилар, и за то, что осмелилась заговорить, один из мужчин ударил ее по лицу.

После этого враждебность Крис начала уменьшаться. В любом случае, почему она должна была сердиться? Единственное, что было общего у нее с этой женщиной, — это Тайнан, а он ясно дал ей понять, что их ничего не связывает. Если Тайнану была нужна Пилар, то он волен выбирать.

Лишь поздно вечером третьего дня мужчины окончательно остановили лошадей, поставили измученных женщин на землю, схватили их за руки и провели в какой-то дом, который Крис не успела рассмотреть. Мужчины потащили их по лестнице, а когда Пилар зацепилась рукой за перила, они стали толкать ее еще сильнее.

— Мы можем идти сами! — крикнула Крис, протягивая руку, чтобы поддержать Пилар.

Державший ее мужчина не сказал ни слова, просто швырнул ее через три ступени на четвертый этаж. Похититель Пилар снял со стены кольцо с ключами, открыл дверь, которая, казалось, была сделана из дуба, толщиной в три дюйма, и втолкнул обеих женщин внутрь.

В комнате не было света, но глаза Крис довольно быстро привыкли к темноте после того, как она услышала, как за ними захлопнулась тяжелая дверь. Она начала различать очертания большой мягкой кровати, стоящей посреди комнаты.

Обрадовавшись, она бросилась вперед, Пилар за ней, и упала на кровать. Заснула она мгновенно.

Когда на следующий день Крис проснулась, солнце было уже высоко. Это означало, что уже день. Минуту она лежала, глядя на маленькое окно и пытаясь напрячь каждый мускул, чтобы разобраться где, что, и насколько болит. Подняв перед собой руки, она увидела, что они были поцарапаны: некоторые раны покрыты коркой, некоторые — засохшей кровью, кроме этого на руках было несколько зудящих комариных укусов.

Она повернула голову и посмотрела на Пилар, которая все еще спала, лежа на животе; и Крис подумала, выглядит ли она сама так же плохо, как она. Пилар была в грязи, под глазами черные круги, а та часть лица, которая была видна из-под грязных остатков одежды, была ужасно исцарапана и покрыта ссадинами.

Пилар открыла один глаз.

— Пожалуйста, уйди, — пробормотала она и повернулась на бок.

Крис спокойно лежала и ждала, и минуту спустя Пилар снова повернула к ней свое лицо.

— Это не может быть правдой, — сказала она. — Я думала, что все это ужасный сон. — Пилар попробовала подняться, опираясь на руки, но охнула от боли и упала на кровать. — Где мы? А что еще важнее, почему мы там, где мы есть? И как вы думаете, здесь поблизости есть ночной горшок?

Крис приподнялась на руках, затем покрутила головой, чтобы размять затекшие мышцы.

— Там есть ширма, может быть, он за ней.

— Думаю, это то, что я должна сейчас сделать для себя, — сказала она, медленно пытаясь выбраться из постели.

Крис тоже начала вставать, время от времени поддерживая ее, чтобы она могла встать на ноги.

— Не думаю, что я когда-нибудь буду прежней. Это была круглая комната с тремя окнами на стене напротив кровати, справа дверь, слева ширма и больше никакой мебели.

Крис медленно добралась до окна. Снаружи она не увидела ничего, кроме густого леса, в котором никогда не бывал ни один лесоруб. Посмотрев на землю, она заметила, что комната находится на высоте примерно четырех этажей.

— Могу сказать, что сбежать отсюда будет очень легко, — с гримасой сказала Пилар, выходя из-за ширмы и глядя на верхушки деревьев за окном. Она остановилась около окна рядом с Крис, потом повернула к ней голову.

— Я выгляжу так же плохо, как вы?

— Гораздо хуже, — совершенно серьезно сказала Крис. Пилар издала вздох, полный смирения, и снова легла в кровать, подложив под голову подушку.

— Вы имеете хоть какое-нибудь представление о том, что происходит?

— Никакого! — крикнула Крис из-за ширмы. — Я надеялась, что вы что-то знаете. Вы что-нибудь слышали, когда вас забирали?

Пилар подождала, пока Крис вернулась на середину комнаты.

— Я думаю, что вы знаете больше, чем я. У Тайнана была какая-то причина, чтобы стать садовником у Гамильтона, и мне никто не объяснял, что это за причина.

— О? Вы просто поехали с ним, стоило ему поманить вас мизинцем?

— Я обязана ему, потому что он мне очень помог, даже не один раз. Послушайте, мы будем играть в кошки-мышки или попытаемся вместе выбраться из этого положения? Мне хотелось бы понять, что происходит, но если вы собираетесь вступить в спор из-за мужчины, предупредите меня об этом.

— У меня нет никакой причины спорить из-за мистера Тайнана. Он умер для меня. Он ваш.

Крис проигнорировала то, что Пилар подняла одну бровь и лукаво посмотрела на нее.

— Я журналистка и пишу под именем Нола Даллас. Я приехала…

— Та самая Нола Даллас? Женщина, которая сама впутывается в неприятности для того, чтобы написать о них?

— Боюсь, что так, — сказала Крис. Пилар протянула ей руку:

— Рада познакомиться с вами. Мы участвуем в одном из ваших приключений, и в любую минуту появится кто-нибудь, чтобы спасти нас?

Крис слабо улыбнулась ей:

— Думаю, что лучше вам все рассказать. Она рассказала Пилар все, начиная с того, как они нашли тела Дианы и Уитмена Эскридж, и заканчивая тем, как Тайнан сказал, что они уезжают из дома Гамильтонов.

Пилар села на кровати, подтянув колени к подбородку.

— Я думаю, что Тай что-то нашел. Он все время уходил из дома ночью и однажды вернулся с толстой книгой под мышкой. Он просидел всю ночь, читая ее, но утром она исчезла, и я больше никогда ее не видела.

— Что это была за книга?

— С цифрами. Знаете, какие есть у Рыжика.

— У Рыжика? — спросила Крис. — Вы имеете в виду ту женщину, которую Тайнан знал в…

— Да, в публичном доме. — Она посмотрела на Крис, прищурив глаза. — В том месте, где я работала.

— О! — только и смогла произнести Крис. Конечно же, Тайнан должен был выбрать именно такую женщину себе в жены, или на роль поддельной жены, или кто она там еще была. Она заставила себя вернуться к их нынешней проблеме. — Может быть, нас потому и похитили, что Тайнан украл гроссбух Гамильтона или… Вы когда-нибудь слышали о Деле Матисоне? Пилар улыбнулась:

— Я не успела его застать, но слышала о нем множество историй. В день его свадьбы наш дом забыл о том, что такое сон.

Губы Крис сошлись в тонкую полоску.

— Он мой отец.

— Простите, — сказала Пилар, но было не похоже, что она действительно чувствует себя виноватой. Она резко подняла голову. — Если вы дочь Матисона, значит, вы богаты. Может быть, вас держат ради выкупа?

— Я тоже об этом думала. Мой отец всегда боялся, что меня похитят. Один из его разбойников на ранчо сказал, что поэтому у него много врагов, но, независимо от причины, я всегда была готова к чему-нибудь подобному.

— Тогда почему здесь я? Вы думаете, что меня привезли сюда, чтобы я выполняла при вас роль горничной? — лукаво спросила Пилар.

— Не знаю, но надеюсь, что этот похититель собирается покормить нас.

— И дать нам немного горячей воды. На мне слой грязи в три дюйма.

Как только Пилар замолчала, за дверью раздался какой-то звук, а в следующее мгновение тяжелая дверь распахнулась и на пороге появились те двое мужчин, которые привезли их сюда. За их спинами стояли две женщины, которые держали подносы с едой и выглядели насмерть перепуганными. Мужчины знаком показали Крис и Пилар, чтобы они повернулись спиной, пока женщины ставили подносы на пол. Затем появились большие кувшины с горячей водой и тазы, затем на кровать бросили два платья. Рядом с кроватью поставили коробку для шитья.