Эйлин Драйер - Искушение любовью

О боже, как же трудно ответить на этот вопрос!

– Что она сказала? – взревел пожилой джентльмен.

Приветт едва удержался, чтобы не выскочить из комнаты и не спрятаться где-нибудь подальше, и от всего сердца молил Бога, чтобы старик выстрелил до того, как войдет в комнату. Но молитва не была услышана, и теперь ему приходилось сообщать плохую новость человеку с заряженным «парди» в руках.

– Она… применила нож против охранника. Наша группа не знала об этом. Они были там, когда начался пожар, и решили воспользоваться им, чтобы осмотреть спальню, когда женщины уйдут. Поиски на первом этаже ничего не дали.

– Ну и?.. Нашли что-нибудь в спальне?

Хозяин кабинета в гневе становился в прямом смысле страшен. И сейчас был именно такой случай. Не Приветту было винить его за это. Тем более что тому имелось научное объяснение – прилив желчи при нарушении пропорций тела.

– Нет, сэр,  – пролепетал Приветт и посмотрел в окно, подумав, что это вполне может быть его последний взгляд на ночное небо. – Женщины… так и не вышли на улицу. А у задней двери был оставлен охранник.

Старик плотно прикрыл глаза и грязно выругался, потом, немного успокоившись, спросил:

– Была какая-то причина, которая могла заставить ее действовать именно так, или она сделала это от скуки?

– Боюсь, она ничего не говорила об этом, только… смеялась.

– Где… она… сейчас? – спросил старик, четко разделяя слова.

– А… м-мадам Феррар? – заикаясь, дрожащим голосом произнес Приветт. – Мы не… точно не знаем.

Глаза старика полыхнули холодной яростью.

– Ну так узнайте! Это зашло слишком далеко. Она начинает мешать, и я не собираюсь больше терпеть это. Постарайтесь организовать ее безопасную переправку на континент – пусть найдет себе какого-нибудь шведа или француза для любовных утех. Ну а если не сумеете – уничтожьте. Мне все равно. Но делайте же хоть что-нибудь!

– Да, сэр.

– Но это не значит, что не надо заниматься другими проблемами. Где эти девки Фергусон?

– Ну… сэр, мы…  – Слова с трудом вырывались из пересохшего вдруг горла Приветта. – Мы… мы пока не знаем. Думаем, Уитмор тайно увез их куда-нибудь.

Ему уже ничего не надо было говорить, чтобы понять: если придется принести сюда еще одно подобное известие, ликвидирован будет он сам.

– В таком случае вам надлежит проследить за передвижениями Уитмора. Мы должны найти этих женщин. – Хозяин кабинета поднял ружье и нацелил стволы в сторону Приветта. – Мне осточертело растрачивать эти письма столь тривиальным способом. Нам следует действовать так, чтобы заставить этого самодовольного педанта Найта уговорить министерство иностранных дел действовать в наших интересах. Что ж, мы поручим Винсу покопать для нас еще – ведь всегда можно что-нибудь разыскать.

Джентльмен опустил наконец стволы, а Приветт, на спине которого выступил холодный пот, сумел выдохнуть:

– Да, сэр…

Секретарь был уже почти у спасительной двери, когда услышал последнее наставление:

– Да, Приветт, имей в виду, что у нас очень мало времени. Если кто-то узнает, что мы потеряли то послание, нас ждут очень серьезные неприятности. Мне все равно, каким образом твоя группа выяснит, где сестры Фергусон хранят то, что забрали, но ты должен быть уверен, что наши люди это нашли.

Алекс не особо старался соблюдать приличия, стремясь побыстрее войти в дом Дрейка, и заколотил по двери так, будто начался пожар, хотя открыли ему почти сразу.

– Лучше бы ему быть дома, Уилкинс! – взревел он вместо приветствия.

– Уверен, что шум, который вы подняли, он услышит в любом месте,  – подмигнул ему новый дворецкий Дрейка. – И, понимая, что у вас спешное дело, конечно же, окажется там, где надо.

Алекс передал ему пальто и шляпу.

– Могу я справиться о вашем самочувствии, сэр? – вежливо поинтересовался Уилкинс, опять подмигнув.

– Как раз ты-то и не можешь,  – хмыкнул Алекс. – Потому что ты предал меня, оставив без помощи.

– Но лорд Дрейк сделал мне более выгодное предложение.

– Знаю. Он предложил тебе больше голов, которые можно разбить. Ты же настоящий варвар.

– Только в свободное от основных занятий время, сэр,  – уточнил Уилкинс, кланяясь подчеркнуто правильно. – Сюда, пожалуйста.

Дрейка они увидели склонившимся над бильярдным столом в момент, когда он готовился к очередному удару.

– Хватай кий, Найт.

– Боюсь, он в следующее мгновение опустится на твою голову. Ты знал, что мадам Феррар сбежала?

Дрейк распрямился. Лицо его был совершенно бесстрастным.

– Я полагал, что тебе это известно.

– Она представилась сестрам Йена Фергусона матерью их потенциальной ученицы. Мы с Чаффи как раз были в их школе в тот момент, но поскольку и подумать не могли, что она столь удачлива, ничего не заподозрили. В итоге она получила достаточный простор для маневра, чтобы поджечь дом этих леди и разделать на воскресное жаркое находившегося в саду парня, которого я нанял для их охраны.

Всякий раз, когда Алекс вспоминал ту ужасную картину, леденящие душу завывания Мейрид и бледное, перемазанное сажей лицо Фионы, он испытывал острейший приступ ярости. Хотелось немедленно найти Мину Феррар и убить. Он просто обязан сделать так, чтобы она испытала такой же ужас, как и ее жертвы.

Дрейк со вздохом положил кий на стол.

– Это очень плохо. Леди не пострадали?

– Если не считать, что они шокированы, напуганы и выбиты из колеи. К тому же они наткнулись на труп, когда спасались от огня,  – ответил помрачневший Алекс.

Дрейк опустил глаза.

– Мина, безусловно, хочет выманить Йена.

– Я заверил Фиону, что этого никогда не случится. Надеюсь, не выйдет так, будто я обманул ее и в этом.

Дрейк поднял голову, и заинтересованный взгляд его светло-карих глаз пронзил Алекса.

– А в чем еще ты обманул ее?

Алекс твердо встретил его взгляд.

– В том, что им более ничто не угрожает. Боюсь, их доверие ко мне на данный момент существенно подорвано.

– Где они сейчас?

– В доме моего отца, что еще больше усложняет ситуацию. Чаффи вновь обратился к леди Би. Надеюсь, что завтра смогу их всех отправить в другое место.

– Куда?

– Туда, где никому не придет в голову их искать. Особенно тебе.

Четыре часа спустя Фиона опять ехала в карете, так же как и в прошлый раз доверху забитой вещами, расположившись между Мейрид и окошком. Куда отправляет их Алекс, ей было все равно, так же как не имело значения, какое им предстоит путешествие – долгое или короткое. С тех пор как завершилась погрузка и они отправились в путь, она практически потеряла интерес к происходящему: все ее контакты с окружающим миром свелись к выслушиванию жалоб леди Би на плохое самочувствие из-за тряски и наблюдениям за сестрой, настроение которой все более и более портилось. Мейрид сидела молча, со своей подушечкой в руках, и слегка раскачиваясь из стороны в сторону. Даже Чаффи уже не пытался успокоить ее и отвлечь, как это делал обычно. Фиона не смогла придумать ничего лучше, чем предложить всем по глотку спиртного.

– Я хочу выйти! – раздался через несколько минут у самого уха неприятно визгливый возглас Мейрид. – Хочу домой!

– То, о чем ты просишь, немного эгоистично,  – резковато ответил Чаффи, видимо, почти выведенный из себя. – Может быть, леди Фиона хочет взглянуть на мой сюрприз, даже если тебе это не интересно.

– Я не хочу. Я хочу домой. Хочу мою кровать, мой телескоп, мои книги.

– Мы взяли твои книги, моя сладкая,  – сказала Фиона, чувствуя, как онемели ее пальцы, которые сжимала в своей ладони сестра.

Об оставленном им Маргарет настольном телескопе она, конечно, говорить не стала – его линзы были повреждены огнем до такой степени, что покрылись сеткой трещин, будто окно в морозный день.

– Мы скоро приедем.

Успокаивая сестру, Фиона поняла, что и ее собственные силы на исходе. От тряски кареты ее немного мутило, а от многочасовой неподвижности замерзли и затекли ноги. В последние сутки она почти не спала. Кроме того, более двух часов ее допрашивали агент с Боу-стрит, магистрат и Чаффи, еще два она уговаривала Мей согласиться на новое путешествие.

Больше всего сейчас ей нужен был отдых, но она не могла успокоиться. Нервы были напряжены до предела из-за того, что за ними может следить мадам Феррар или ее помощники. Не менее возбуждающе действовали воспоминания об их с Алексом последнем поцелуе.

Помешательство? Страсть? Какое из этих определений больше подходит к тому, что с ней произошло? Ее тело и сейчас гудит и бунтует, готовое вспыхнуть при одном воспоминании о соприкосновении с ним; губы все еще хранят вкус его губ, а груди помнят ласку его рук и наполняются сладкой тяжестью. И еще слезы… ненужные, бессмысленные, непривычные. Они то и дело подкатывали к горлу, будто специально для того, чтобы показать: поцелуй лишил ее власти над ними.

Но она не собиралась сдаваться. В том числе и Алексу, и уж точно не сейчас. Она просто не имела права позволить себе это.

Ей вдруг захотелось взять у Мейрид подушечку и уткнуться в нее лицом. В ней было что-то, в этой подушечке. То ли она сохранила знакомый с детства аромат лаванды, а может, привлекали полузабытые запахи вереска и утесника. Но факт оставался фактом – стоило прижаться к ней, и мысли обретали более размеренное течение, а на душе становилось спокойнее.

– Что ж, тогда ты просто неблагодарна,  – услышала она неожиданное заявление Чаффи, окончательно потерявшего, судя по всему, терпение.

Фиона приоткрыла глаза и увидела взгляд сестры, направленный на Чаффи.

– А ты эгоистичное существо! – выпалила Мейрид и посмотрела из-за поднятой к лицу подушечки так, будто ее ударили. – Как ты смеешь давить на меня? Ты не смеешь! Ты не понимаешь.

– Нет, понимаю,  – возразил Чаффи, наклоняясь к девушке. – Тебе хочется заниматься своими игрушками и ни о чем не думать. Ты даже не замечаешь, что леди Би и твоя сестра плохо себя чувствуют.