Она умирала от желания подозвать его, но понимала, что такой поступок вызовет кривотолки. Несколько редких встреч с ним уже породили волну сплетен, хотя она никогда не принимала Жон Люя наедине, а только в окружении своих прислужниц. Их поведение было подчеркнуто сдержанным, но от этого жестокого и развратного двора ничего нельзя было утаить. Все готовы были поклясться в том, что императрица любит командующего гвардией, а командующий гвардией любит императрицу! Подозвать его к себе сейчас означало бы еще более ухудшить и без того тяжелую ситуацию, ведь заклятые враги ждали только повода, чтобы покончить с ней.

Между тем постепенно в душу молодой женщины закрадывался страх. После известия о поражении Хиен Фон ни разу не посылал за ней. Казалось, он всеми силами стремится отдалить от себя ту женщину, без которой прежде не мог обойтись! Цы Си понимала, с какой стороны был нанесен удар: принцы получили преимущество и умело воспользовались этим.

– Как только я верну себе власть, им придется дорого заплатить за это предательство! – повторяла она сквозь стиснутые зубы.

Но ярость не могла осушить слезы, и внезапно Цы Си почувствовала, как чья-то нежная рука провела по ее лицу шелковым платком. Она бросила грозный взгляд на Мэй, самую юную из своих прислужниц.

– Оставь меня! Что тебе надо?

– Высокочтимая… вы так плачете! – смущенно пролепетала девушка.

– Ничего страшного. Это от ветра. Песок режет мне глаза. Запахни плотнее занавески.

Оказавшись наконец во дворце Жехол, Цы Си принялась кружить по комнате, словно зверь в клетке. По-видимому, она окончательно впала в немилость – император не желал ее видеть! А между тем из Пекина приходили ужасные вести. Чужеземцы вошли в город 18 октября, и войска лорда Элджина сожгли Летний дворец в отместку за гибель западных послов. От любимых садов императрицы также ничего не осталось…

Стоя перед ажурным окном, Цы Си рассматривала мощные стены, окружавшие дворец. Как не похожа была эта средневековая крепость, открытая всем ветрам пустыни, на изящные башенки Запретного Города! Все здесь выглядело таким суровым и зловещим, что словно бы предвещало трагедию. Цы Си всегда остро воспринимала окружающую обстановку, а потому готовилась к худшему. У нее уже отобрали сына и передали его глупой Сакоте, которая стала податливой глиной в руках принцев-заговорщиков. Император же быстро слабел. Цы Си знала, что конец близок: после смерти Хиен Фона уже ничто не помешает врагам расправиться с нею.

– Моя жизнь стоит недорого, – с грустью призналась она Мэй. – Быть может, мне следует наложить на себя руки, чтобы не оказаться в их власти…

– Это было бы большой ошибкой! – убежденно сказала девушка. – Пока у тебя есть сторонники, надо бороться, о Высокочтимая. Твой сын будет царствовать после своего отца, и ты можешь твердо рассчитывать по крайней мере на двух человек.

Цы Си задумчиво кивнула. Мэй говорила правду: евнух Ли Лиен Ин и Жон Люй остались ей верны. Но ведь их тоже могут убить, а затем приняться за нее!

Посреди ночи ее разбудил Ли Лиен Ин. Евнух дрожал, и лицо у него позеленело.

– Высокочтимая, – выдохнул он, – император умирает! Принцы совещаются о том, кому вручить регентство. Сейчас император остался один; если хочешь, я проведу тебя к нему. Ты должна стать регентшей.

– Но для этого нужно, чтобы император был в состоянии подписать эдикт, который даже не составлен!

– Эдикт составлен. Вот, смотри! – Ли Лиен Ин вытащил из-за пазухи свернутый свиток. – Беги же скорее, в твоем распоряжении всего несколько минут…

Это была безумная гонка. Быстро накинув платье на ночную рубашку, Цы Си устремилась в спальню императора через коридоры дворца и внутренние дворики, продуваемые ледяным ветром. Но холода она не ощущала. Ее подгоняло только одно чувство – страх.

Хиен Фон лежал на постели. Он так похудел, что, казалось, сделался совсем бесплотным. Глаза у него были закрыты, и смерть уже наложила отпечаток на его лицо. Встав перед императором на колени, Цы Си взмолилась:

– Мой возлюбленный господин! Если можешь, выслушай меня…

В эту мучительную для нее минуту она была еще красивее, чем всегда, и мутный взор умирающего на секунду прояснился.

– Мой сын… – пробормотал он.

– Ты должен подписать этот эдикт, чтобы передать ему трон. Ты должен это сделать! Я помогу тебе…

С помощью евнуха она бережно приподняла мужа, сунула ему в пальцы кисточку… и Хиен Фон медленно, подчиняясь направляющей руке жены, подписал эдикт. Вздохнув с облегчением, Цы Си уложила его на подушки.

– Спасибо тебе, – произнесла она с искренним чувством, – спасибо, мой возлюбленный господин!

Порывисто наклонившись, императрица поцеловала руку, которая стала совсем прозрачной.

– Сюда идут! – крикнул стоявший на страже Ли Лиен Ин. – Спасайся, Высокочтимая!

Цы Си на мгновение заколебалась, но, взглянув на императора, увидела, что он закрыл глаза и грудь у него больше не вздымается.

– Он скончался! – прошептал евнух. – А ты должна жить…

Вернувшись в свою спальню, Цы Си бессильно рухнула на постель. Но едва лишь ее бешено стучавшее сердце немного успокоилось, как принесенная евнухом ужасная весть заставила его затрепетать вновь.

– Госпожа, мы погибли! Император подписал эдикт, но он не может вступить в силу, пока не скреплен Большой императорской печатью! И мы не знаем, где ее искать!

Дыхание у Цы Си пресеклось. Она смотрела на евнуха широко раскрыв глаза и понимала, что он прав. Во время агонии императора любой мог завладеть Большой печатью, а без нее воля покойного была недействительна.

– В спальне императора за постелью стоит сундук из сандалового дерева, – наконец решительно произнесла Цы Си. – Беги туда… Быть может, мы еще не опоздали!

Ли Лиен Ин ответил не сразу.

– Ты посылаешь слугу своего на верную смерть… Но воля твоя будет исполнена!

Он исчез, оставив императрицу в страшном смятении и тревоге. Страх сжимал ей сердце, душил ее. Одним лишь богам известно, какую судьбу уготовили заговорщики маленькому пятилетнему императору… Неужели они его убьют, и она никогда больше не увидит свое дитя?!

Минуты тянулись невыносимо медленно, и Цы Си казалось, что она медленно сходит с ума. Внезапно распахнулась дверь. Императрица вскочила, готовая встретить опасность лицом к лицу… но на пороге стоял Жон Люй. Одной рукой он прижимал к груди спящего мальчика, в другой держал продолговатый пакет. Цы Си увидела только ребенка и бросилась к нему, словно волчица.

– Мой сын… Ты сумел забрать его!

– Я подумал, что лишь рядом с матерью он будет в безопасности, – сказал Жон Люй ровным голосом. – Во дворце царит суматоха, и это мне помогло. Я похитил его.

– Суматоха? Что за суматоха?

– Принцы повсюду ищут Большую печать. Никто не знает, куда она подевалась. В сундуке пусто… и они сейчас обыскивают императорские покои.

Блестящий взор императрицы внезапно потускнел. Она с отчаянием смотрела на Жон Люя, а тот стоял перед ней, спокойный и красивый, и ее удивила счастливая улыбка на его лице. Да, он спас ее сына, но и одновременно возвестил ей худшую из новостей: Ли Лиен Ин не принесет печать.

– Значит, Большая печать потеряна… – сказала она тоскливо.

Жон Люй продолжал улыбаться.

– Потеряна для всех, Высокочтимая, но не для тебя! – сказал он, протянув ей пакет. – Держи! Я отдаю ее тебе, ибо в Китае должны властвовать ты и твой сын… так же, как вы давно уже властвуете надо мной!

Не в силах вымолвить ни слова, Цы Си ответила Жон Люю только взглядом. Но во взгляде этом ему открылась так долго таившаяся любовь.

Между тем лишь тот, кто плохо знал трех принцев, мог бы подумать, что они смирились с поражением. Внешне они ничем не выдали своего разочарования, однако за бесстрастной маской каждого таилась злоба. И вскоре для Цы Си была приготовлена еще более опасная ловушка.

В качестве дяди покойного императора принц И отвечал за устройство похорон: именно от него зависело, в каком порядке погребальный кортеж отправится в Пекин. Регентский совет мог ознакомиться с императорским завещанием только в Пекине, а до этого момента принцу И принадлежала вся власть при дворе.

Было решено, что Цы Си и ее сын с небольшим эскортом поедут вперед, чтобы встретить тело Хиен Фона в Пекине. Это странное распоряжение встревожило императрицу, а дальнейшие события укрепили самые худшие ее подозрения. Охрану молодого императора и его матери поручили личной страже принца И, поскольку Императорская гвардия должна была сопровождать погребальный обоз с телом Хиен Фона. Что же касается Жон Люя, то ему доверили чрезвычайно важное дело – он должен был остаться в Жехоле, чтобы защищать крепость от неведомых врагов.

Цы Си отправилась в путь вместе с сыном, ощущая гнетущую тяжесть на душе. Она не сомневалась, что их обоих ждет неизбежная смерть: достаточно было взглянуть на свирепые лица охранников, чтобы понять, какой им отдан приказ. Императрица боялась, что они с наследником не переживут следующей ночи… Однако они должны были ехать.

– Ли Лиен Ин велел передать тебе, чтобы ты не отчаивалась, – шепнула Мэй, усаживаясь рядом со своей госпожой.

Цы Си улыбнулась ей. Было приятно услышать ободряющие слова в минуту опасности, но она не верила, что кто-то придет к ним на помощь. Очень скоро она вновь встретится с Хиен Фоном у Желтых Вод Вечности – и с этим ничего нельзя поделать.

Ближе к вечеру командир эскорта выбрал место для ночлега. Это была узкая долина, со всех сторон окруженная горами, – в последних лучах заходящего солнца она выглядела изумительно красивой и вместе с тем зловещей. Цы Си неохотно удалилась в свою палатку, которую тут же окружили охранники.

– Будем надеяться, что эта ночь не окажется последней, – сказала она Мэй, которая пришла пожелать ей доброй ночи.

Несмотря на все свое мужество, заснуть Цы Си не могла и вздрагивала от каждого шороха. Внезапно ей почудилось, будто плотный шелк палатки слегка заколебался… Императрица поняла, что сейчас к ней ворвутся, и, вскочив одним прыжком, нащупала в темноте кинжал. Она намеревалась дорого продать свою жизнь! В глубине палатки, за занавеской, мирно спал ребенок…