– Да, он отличный ирландский паренек.

– Потому что у него отличный отец-ирландец, – откликнулась она.

Полетта уютно прижалась к мужу, не обращая внимания на то, что июньский вечер был жарким. Рождение сына, названного в честь отца Полетты Томасом Гамильтоном Ривзом, доставило Деклану безмерную радость. Полетта знала по его отношению к Маре, что он прекрасный отец, но все равно наслаждалась, видя, как нежно он держит в руках их младенца. В отличие от многих мужчин он не боялся держать малыша.

– Ты самая красивая мать во всем мире. – Деклан запечатлел на ее губах жаркий поцелуй.

– Я просто рада, что он здоров и спит тогда, когда ему положено.

– Мара его очень любит! – рассмеялся Деклан.

И действительно, Мара страшно гордилась младшим братом и усиленно помогала заботиться о нем. Она часто стояла на коленях возле колыбельки и напевала ему песенки.

– Все сложилось очень хорошо для нас. Какой это был год, Деклан!

– Да, перемен было много, – сухо отозвался он.

– Год назад я даже не была знакома с тобой. И вдруг ты оказался в лавке… с Марой. А теперь у нас еще есть Томас. Я никогда не была счастливее.

– И не забудь о книжных лавках.

Старая книжная лавка процветала, новая – «Сестер Гамильтон» – справлялась еще лучше. У них был полный штат в обоих отделениях, однако Полетта и Колетта продолжали присматривать за делом, ежедневно навещая обе лавки. Сестры были в восторге, что книжные лавки Гамильтонов стали первейшими в городе.

Деклан на миг замер и затем заговорил серьезным тоном:

– Я горжусь вашими достижениями, но мне вскоре нужно будет вернуться в Кэмелмор.

Полетта попыталась скрыть недовольство. Она знала, рано или поздно этот день наступит, все время ждала подобного разговора, проживая в лондонском городском доме Деклана. Мысль о том, что Кэмелмор-Мэнор станет местом их постоянного проживания, тяжким грузом давила на сердце. Ирландский дом был слишком большим, слишком холодным, и с ним были связаны воспоминания, которые она не хотела переживать заново. Но они с Декланом были графом и графиней Кэмелмор, и в будущем поместье перейдет к их сыну. Их долг – жить там и заботиться обо всем.

– Я знаю, – проговорила она.

– Мы были так заняты приготовлениями к рождению ребенка, что толком не обсуждали планы. Однако я думаю, что мы могли бы уехать в конце лета, провести осень в Ирландии, в Кэмелморе, а потом к Рождеству вернуться в Лондон, – предложил он.

– Это замечательный план. И это как раз будет то время, когда должен родиться ребенок Лизетты! Я с радостью окажусь здесь, чтобы помочь ей. – Полетта улыбнулась, хотя мысль о долгой разлуке с сестрами было трудно пережить.

Конечно, она привыкнет к расстоянию между ними, тем более что они вскоре ее навестят. Но больше всего ее мучило то, что она окажется вдали от книжных лавок. Ей будет не хватать ежедневных походов в них. Впрочем, она сознавала, что велит ей долг жены Деклана и графини Кэмелмор.

– Мы можем перестроить Кэмелмор-Мэнор, – задумчиво добавил Деклан. – Его нужно усовершенствовать. Раньше меня это вовсе не интересовало. Но ты, если хочешь, можешь этим заняться. Чтобы он выглядел как дом, а не как музей.

Тот дом действительно нуждался в переменах. Это было родовое гнездо Деклана, а теперь и ее сына. Полетта сделает все возможное, чтобы он стал теплым и уютным.

– Я буду рада превратить его в наш дом.

– Мы не обязаны жить там круглый год. Мы можем проводить полгода здесь, а полгода в Ирландии. – Деклан замолчал и взял в ладони ее лицо, чтобы жена смотрела на него. – И еще я подумал: может, тебе понравится, если я куплю в Дублине книжную лавку, чтобы ты не скучала?

Полетта села на постели. Сердце забилось часто-часто.

– Что? – вскрикнула она и тут же понизила голос, чтобы не разбудить младенца. – Что ты сказал?

– Я подумал, что настала пора сестрам Гамильтон открыть одну из своих книжных лавок в Дублине. Как тебе эта мысль?

– О, Деклан!

– Что, ты не считаешь это хорошей идеей?

Она бросилась обнимать его, крепко прижимая к себе. Какой у нее замечательный муж! Он делает ее счастливейшей женщиной в мире. Она любила Деклана всем сердцем. Любила его зеленые глаза, красивое лицо, каждый его темный волосок, певучий звук его голоса… прикосновение его рук… чистоту его души. С каждым днем она любила его все сильнее.

– Благодарю тебя, Деклан. Спасибо тебе большое. Я буду рада обзавестись книжной лавкой в Дублине. Прости, что не подумала об этом сама. Но ты подумал, и я люблю тебя! – И она его поцеловала.

Он снова взял ее лицо в ладони и заглянул в глаза.

– Это самое меньшее, что я мог сделать. Ты меня спасла, Полетта, когда я даже не знал, что нуждаюсь в спасении. Когда я встретил тебя в книжной лавке, такую красивую, я был обожжен горем и не хотел заниматься окружавшими меня проблемами. Твоя воля и абсолютная вера в мою невиновность спасли меня. Я люблю тебя, и на свете нет ничего, что я бы для тебя не сделал.

Положив ладони на его руки, она смотрела ему в глаза.

– Я люблю тебя, Деклан Ривз, и не знаю, смогу ли когда-нибудь отблагодарить тебя.

Он хищно улыбнулся, в его глазах зажглось желание.

– О, я думаю, сможешь.

– Ладно, пожалуй, могу попытаться, – фыркнула она, и он поцеловал смеющиеся губы.

– Можешь пытаться хоть всю жизнь, – низким голосом произнес он.

Она ответила ему поцелуем.

– Обещаю постараться.