Кэйтлин О'Райли - Искушение ирландца

– Что насчет Джеффри?.. – осведомилась Полетта.

– Признаюсь, сначала он мне не слишком понравился. Он ясно дал понять, что осуждает меня. И не доверяет мне в том, что касается тебя. Но он был прав, что не доверял мне. И с тех пор он доказал, что является прекрасным человеком.

– Я тебе говорила, что Джеффри нам как брат, и в чем-то он проявляет больше заботы, чем проявил бы настоящий.

– Именно это он и заявил мне в книжной лавке, когда рассказал о ребенке. Я понял, как он заботится обо всех вас… как по-доброму к вам относится. Знаешь, в тот день после нашей ссоры я пытался разыскать тебя, готов был извиниться и жениться на тебе. Я надеялся, что увижу тебя в Девон-Хаусе, когда вечером явился туда за Марой. Где ты была?

– Я пряталась от тебя и всех остальных наверху в новой лавке. В своем кабинете, – призналась она. – Прости, что вела себя как идиотка.

Лежа на боку, он по-прежнему не снимал ладони с ее живота и одновременно начал ее ласкать.

– Не извиняйся. Я тоже вел себя как идиот. Я был уязвлен тем, что о ребенке мне сообщил Аддингтон, а не ты. Мне было больно, что ты не захотела рассказать все сама.

– Знаю… Но ты ясно дал понять, что не хочешь жениться еще раз, а я не желала, чтобы ты чувствовал себя обязанным, вынужденным жениться на мне, поэтому…

– Ты предпочла бы убежать с сестрой в Америку и никогда не рассказала бы мне о ребенке? – прервал он ее.

– Ну, так я решила поступить в крайнем случае… но не думаю, что смогла бы действительно пойти на это. – Полетта поцеловала его, осознав, насколько ранил его ее глупый план. – Я была просто переполнена страхами и сомнениями. Пожалуйста, прости меня.

– Понимаю, что ты была отчаянно встревожена, и это все моя вина. И прежде всего я прошу прощения, что поставил тебя в такое положение.

– О, Деклан, не жалей ни о чем! – воскликнула она, приложив палец к его губам. – Это опровергает все, что мы с тобой делали. Я не жалею ни об одном нашем вечере с тобой.

Он посмотрел на нее с изумленным восторгом и нежно поцеловал.

– Ах, Полетта, я просто не знаю, что делать с тобой, девочка.

Она многозначительно улыбнулась в ответ:

– Нет, знаешь.

– Разумеется, знаю, – усмехнулся он и навис над ней. Его рот накрыл ее губы жарким и требовательным поцелуем.

Полетта наслаждалась ощущением веса его тела на себе. Он ласкал ее с такой бесконечной нежностью… Это длилось часами, но она никак не могла им насытиться.

Голова Джеральда О’Рорка разламывалась, в висках стучало: накануне он выпил слишком много и чувствовал себя отвратительно. Сейчас ему нужно было еще немного бренди, чтобы смягчить мучения. Он только что с трудом заставил себя вылезти из постели. Солнце в октябрьском небе уже стояло высоко, и свет, льющийся снаружи в большие окна спальни в хозяйских покоях, почти ослепил его.

– Закрой эти проклятые занавески! – проревел он камердинеру, который поспешил к окну, дабы исправить свою третью ошибку за этот день. Первая – разбудил Джеральда сообщением, что в кабинете ждут важные гости. Вторая – сказал, что не знает, кто эти гости.

– Ты чертов идиот! – проворчал Джеральд, прижимая ладони к ноющим вискам. – Где Элис? – спросил он, заметив наконец, что его молодой жены нет в комнате.

– Я не знаю, милорд. – Камердинер заметался по комнате, подавая Джеральду халат и наливая бокал бренди. – Полагаю, она со своей портнихой.

Джеральд благодарно проглотил напиток. Жидкость обожгла горло, горячей волной прокатившись вниз. Ну конечно, Элис занималась с портнихой. Где еще ей быть?! Кажется, теперь ей каждый день необходимо новое платье. Он передал пустой бокал обратно слуге, жестом показывая, что хочет еще.

Трясущимися руками Джеральд с трудом натянул халат. Кто, черт побери, явился к нему в такой час, да еще заявив, что по крайне важному делу? Его желудок взбунтовался, не принимая проглоченное бренди.

– Принеси мне кофе, что ли, – потребовал Джеральд, торопливо заглатывая содержимое второго бокала. Вытерев рот тыльной стороной ладони, Джеральд спросил: – Так ты понятия не имеешь, кто приехал?

– Нет, милорд, Грегсон только сказал, что дело срочное и вам нужно немедленно спуститься.

– Ты уверен, что они здесь не для того, чтобы увидеть миссис Ханлон или миссис Холлингуэрт? – Сестры Маргарет были вне себя, когда явились в Кэмелмор, чтобы забрать Мару, и обнаружили, что ее нет. Они кричали, обзывая его самыми гадкими словами, требуя сообщить, где их племянница. Конечно, Джеральд чувствовал себя полным идиотом, потому что понятия не имел, куда подевалась девочка, но быстро придумал историю о том, что отправил ее в Дублин за новым гардеробом. Деирдр и Эдейн были очень недовольны всем этим. А он тем временем послал в Дублин несколько лакеев, чтобы они попытались что-нибудь выяснить. У него были подозрения, что леди, назвавшаяся невестой Деклана, девочку увезла с собой.

– Простите, милорд, не знаю, – пробормотал камердинер. – Грегсон больше ничего мне не сказал.

– Господи боже! Все вы просто куча тупиц. Подай мне кофе и помоги одеться, а потом немедленно разыщи Элис.

– Да, милорд.

Джеральд любил, чтобы его называли «милорд». Это так приятно звучало, а поскольку Деклан был арестован и Джеральд стал практически хозяином поместья, он приказал всем слугам Кэмелмора обращаться к нему только «милорд». Джеральд являлся частью этого величественного дома. Он знал это всю жизнь. Не его вина в том, что мать была старшей сестрой наследника, а потом еще совершила глупость, выйдя замуж за человека низкого сословия.

Его мать, леди Виктория Ривз, влюбилась в незнатного бедного учителя Френсиса О’Рорка, хотя, будучи красавицей дочерью графа Кэмелмора, могла выйти за кого угодно. Но нет, его мать была равнодушна к материальным благам и вышла замуж за человека без всяких перспектив. Ее семья должна была бы отречься от нее, но старый граф, его дед, слишком любил дочь, и его не тревожило, что она вышла замуж за босяка.

К счастью для Джеральда, он воспитывался не в нищете, потому что дед поддерживал молодую семью деньгами. Однако это все же не было жизнью в роскоши, на которую Джеральд имел право. Тем временем кузен Деклан, на десять лет моложе его, рожденный от младшего брата его матери, получил все на серебряном блюдечке. После смерти деда, оставившего титул отцу Деклана, привилегированная жизнь кузена стала еще лучше, а Джеральду приходилось смотреть на это со стороны, как бедному родственнику, рассчитывая только на подачки.

Когда Деклану было всего десять лет, его родители попали в ужасное дорожное происшествие и спустя несколько дней оба погибли. Это оставило Деклана и Джеральда единственными оставшимися в живых членами семейства.

Как старший в роду, Джеральд считал своим долгом присматривать за юным кузеном, жившим в Кэмелмор-Мэноре. Джеральд знал, что если что-то случится с Декланом, то титул, поместье и все состояние естественным образом перейдут к нему. Не то чтобы он планировал причинить Деклану какой-то вред: тот был очень милым мальчиком, и Джеральд искренне привязался к нему.

Однако по мере того как Деклан взрослел, Джеральда все больше терзала мысль, что Кэмелмор принадлежит ему так же, как и Деклану. Оба они были законными внуками графа. Почему же случайность рождения погубила его жизнь? Только потому, что Джеральд родился у дочери графа, а не у сына? Только поэтому он должен был быть отстранен?

Когда Деклан по глупости женился на Маргарет Райан, Джеральд увидел, что его шанс на владение Кэмелмором ускользает все дальше. А если у Деклана появится сын, то ускользнет навсегда. Облегчение при рождении Мары было невероятным, Джеральд слишком хорошо знал, что дочь не может унаследовать титул. Он ждал в тревожной неуверенности, но у Деклана и Маргарет детей больше не было.

В то же время Джеральд понимал, что должен жениться и продлить линию рода со своей стороны. Обеспечить наследование. Встреча с очаровательной и хитроумной, хоть и небогатой Элис Кеннеди перевернула его жизнь. Элис сразу поняла, как обстоит дело и что сможет получить Джеральд, если убрать с дороги Деклана.

Сообразив, что если что-то случится с Декланом, первым подозреваемым, естественно, станет Джеральд, Элис придумала блестящий план – обвинить Деклана в смерти его ветреной жены. О разладе в их семье знали все, и было легко заставить людей поверить, что виновником смерти Маргарет был Деклан.

Их план работал идеально. До той ночи в Голуэе, когда Джеральд увидел, как все рассыпается на его глазах.

Однако риск того стоил.

Теперь Деклан арестован за поджог, и оставалось только завершить формальности, чтобы все стало официально принадлежать Джеральду. Тогда Кэмелмор будет навсегда его собственностью. После всего, через что он прошел, Джеральд, безусловно, заслужил это.

Одевшись, он поглядел в зеркало и счел себя достаточно презентабельным, чтобы встретиться с таинственными гостями, поджидавшими его в салоне. Спускаясь по лестнице, он снова задумался, куда пропала Элис. Головная боль несколько поутихла. Третий бокал бренди помог. Занятый своими мыслями, Джеральд не обратил внимания на встревоженные лица слуг, которые, перешептываясь, теснились по углам, а при его приближении разбегались с пути как тараканы.

Добравшись до личного кабинета графа, Джералд постарался унять дрожь в руках и затем открыл дверь…

И испытал жестокое потрясение: он увидел самого Деклана Ривза, графа Кэмелмора, сидевшего за широким дубовым письменным столом в центре комнаты. В кабинете было еще несколько человек. На диване расположилась та красивая мисс Гамильтон и английский лорд, перед которым Элис в тот вечер выставила себя полной дурой. Около книжных полок стоял незнакомый джентльмен с длинными белокурыми волосами. Его руки были скрещены на груди. И самое странное – на противоположной стороне кабинета на диване рядом с сестрами Райан и строгой гувернанткой сидела Мара Ривз. Потрясение быстро сменилось в груди Джеральда отчаянной тошнотой, и он подумал, что сейчас его вырвет перед всеми этими людьми. Происходило что-то неладное. Каким образом Деклан освободился из тюрьмы? Что все эти люди делали в Кэмелмор-Мэноре?