Эмма Уайлдс - Искушение герцогини

Колтон поморщился, выдвинул стул и потянулся к графину.

— Так я и думал.

— И на самом видном месте, — добавил Роберт.

Колтон ненавидел рубрики светской хроники, но понимал: откровенное платье Брианны не могло остаться незамеченным.

— Страшно даже спрашивать, о чем там пишут.

На три года моложе Колтона, Роберт был его лучшим другом. Его волосы быть чуть светлее, скорее цвета старого золота, нежели каштановые, а глаза того же небесно-голубого цвета, как во всей семье Нортфилд. Сейчас в них светилась неподдельная радость.

— Не всё так плохо, Колт. Они просто написали, что ее… женские прелести не могли не привлечь взгляды. Вот и все. Ах да, и еще задают вопрос, не станет ли она законодательницей новой моды для молодых женщин из высшего света.

— Ничего подобного, — тихо произнес Колтон, щедро наполняя бокал бренди. — Я просто сразу не заметил, поэтому Брианна и появилась на публике в этом платье. Когда же ее дерзкий наряд бросился мне в глаза, было уже поздно — мы пришли в оперу.

— Как ты мог не заметить такое? — Роберт откинулся на спинку стула, с трудом сдерживая улыбку. — Прошу прощения, но, судя по статье, ее наряд был весьма вызывающим.

Хороший вопрос. Колтон уже не раз задавался им, по-прежнему удивляясь, как он мог действовать столь неосмотрительно в экипаже по пути домой. Лакей увидел его буквально полуголым, и Колтон был уверен: вся прислуга в курсе происшедшего между ним и его прекрасной молодой женой. Хорошо, хоть об этих деталях случившейся катастрофы не стало известно всему Лондону.

— Она опаздывала и успела накинуть плащ, когда мы спустились вниз, — объяснил Колтон. — Поверь мне, в противном случае я бы заметил.

Колтон был уверен: Брианна специально накинула плащ, чтобы он не заставил ее переодеваться. Ее поведение ставило его в тупик, ведь он мог поклясться — она не из тех женщин, кто попытался бы его одурачить. Тем не менее, то, что произошло, говорило об обратном.

— Брианна еще молода, — заметил Роберт, поворачивая бокал длинными пальцами. — Уверен, она не понимала…

— Еще как понимала, — резко перебил Колтон, вспоминая ее зарумянившееся лицо, когда он впервые увидел ее наряд. — Знай, этого больше не случится. В конце концов, это я плачу за ее платья.

Роберт удивленно приподнял бровь.

— Я плохо разбираюсь в вопросах брака, но я знаю женщин, и, по-моему, игра в строгого мужа — не самый лучший выход.

За соседним столиком раздался взрыв смеха, но Колтон не мог быть уверен, что причиной тому было замечание Роберта. Тем не менее, ему захотелось оправдаться:

— А что еще мне остается делать: позволить ей так одеваться каждый день? Не думаю. Она герцогиня Ролтвен. Я пока сам еще не уверен, чем был вызван ее поступок, однако Брианна уверяет меня: она надела это чертово платье, будучи уверенной, что оно мне понравится.

— И тебе понравилось?

Колтон сердито взглянул на брата:

— Возможно, если бы она носила его только при мне.

— Возможно?

— Ну да, мне показалось, оно ей идет, но это лишь примитивная мужская точка зрения. Она моя жена и не должна была так одеваться.

— Ах, вот как!

— Что, черт возьми, это значит?

Роберт не мог сдержать улыбку:

— Вижу, ей удалось заставить тебя забыть о чопорных герцогских манерах. Что ж, ей повезло.

Колтон терпеть не мог, когда его называли чопорным. Перед глазами сразу представали образы любящих осуждать всех и каждого седовласых пожилых дам или суровых пресвитерианских священников.

Будучи английским пэром, Колтон, естественно, не мог пренебрегать светскими приличиями. Его общественное положение требовало от него следования определенным правилам поведения.

— Не все мы стремимся к дурной славе, Робби, — заметил Колтон, не пытаясь скрыть раздражения. — И не все мы бездумно перебегаем из спальни одной прелестной женщины к другой. Я серьезно отношусь к своим обязанностям, и это касается и моего брака.

Роберт, имевший репутацию повесы, которому было неведомо постоянство, не выглядел пристыженным, а лишь ухмыльнулся:

— Уверен, ты так и делаешь. За что бы ты ни брался, будь то управление поместьем или обязанности в палате лордов, везде ты проявляешь равное умение и опыт. Но давай взглянем правде в глаза, Колт, ведь ты плохо знаешь женскую натуру. Женщина не станет повиноваться каждому твоему желанию просто потому, что тебе этого хочется. Скорее всего, она не станет этого делать, даже если ты ей прикажешь. Брианна не только красива, но и умна и способна сама принимать решения, в этом я уверен.

Колтон был уязвлен.

— Знаю. Кому это знать, как не мне? Мне бы и в голову не пришло жениться на глупой кукле. Я восхищаюсь ее характером и умом.

— Поэтому здесь необходим более тонкий подход, нежели просто объявить ее портнихе, что с этого дня ты желаешь видеть все новые платья Брианны. Это не только оскорбительно для нее, но, поскольку ты ненавидишь пересуды, и весьма опрометчиво. Все сразу поймут: тебе не понравился наряд жены — и станут это обсуждать. Вряд ли стоит рассчитывать на умение модистки держать язык за зубами.

Колтон был немного раздражен попыткой брата, дать ему разумный совет, касающийся его брака — хотя бы потому, что Роберт не был женат. Тем не менее, брат был прав. Он знал женщин, поскольку испытал на себе действие чар не одной из них.

Колтон допил бренди и налил еще, потер подбородок и пристально посмотрел на брата:

— В принципе я с тобой согласен. Естественно, я предпочитаю дипломатичный подход, но и не желаю, чтобы имя Брианны постоянно было у сплетников на устах.

На красивом лице Роберта появилось задумчивое выражение.

— Было бы предпочтительнее склонить ее на свою сторону, нежели проявлять власть. Если она снова решит надеть слишком открытое платье, сделай вид, будто ты в последнюю минуту передумал идти. Ты ведь сам сказал: наедине ты бы мог любоваться ее нарядом. Так докажи ей это. И всякий раз, когда платье Брианны будет шокировать тебя, просто оставайтесь дома. Она сразу же все поймет. Если ей хочется выйти в свет, пусть одевается надлежащим образом. Возможно, тебе повезет, и Брианна согласится остаться дома, и так вы еще приятнее проведете время вместе. Думаю, это беспроигрышный подход.

К удивлению Колтона, совет Роберта понравился ему. По крайней мере, теперь он уже не воспылает безумной страстью к жене в экипаже, а вместо этого поведет ее наверх и закроет за собой дверь спальни. Конечно, произошедшее было прекрасно, но Колтону очень не хотелось быть пойманным с поличным. Он бы предпочел не торопиться, особенно с такой соблазнительной женщиной, как Брианна.

Глядя поверх края бокала на брата и вдыхая тонкий аромат бренди, он произнес:

— Мне кажется, это вполне разумное решение.

Роберт иронично развел руками, и его лицо озарила лукавая улыбка.

— Мне намного интереснее обсуждать данный вопрос, чем скучную политику, которая обычно так тебя занимает, или твою последнюю встречу с адвокатами по поводу какой-нибудь финансовой сделки. Что может быть лучше разговора о женщинах?

Вот слова настоящего повесы. Колтон не мог оказаться в положении человека, который занят размышлениями, как помириться с очередной любовницей, но, откровенно говоря, раз уж Роберт продемонстрировал такую проницательность, Колтон, возможно, еще не раз попросит у него совета.

— Никогда так не думал, но ведь у меня и нет подобной свободы действий, — тихо ответил он и выпил бокал до дна.

— Верно, — весело согласился Роберт и потянулся к графину. — Ужасно скучно быть герцогом. Намного лучше родиться третьим в семье. Но и это изменится, когда у тебя появится наследник.

Порой титул и связанная с высоким положением в обществе ответственность тяготили Колтона, но, такова жизнь. Легкомысленный Роберт еще не успел этого понять.

— Когда-нибудь, — задумчиво произнес Колтон, — придет день, и ты склонишь колени перед молодой дамой, чему я буду несказанно рад.

— Может быть, — спокойно отозвался Роберт с оттенком самодовольства. — Но пока этого не случилось, и я сомневаюсь, чтобы это вообще произошло, я всегда дам тебе совет, как обращаться с твоей прекрасной женой.

Отражение в зеркале порадовало Ребекку Марстон. Она аккуратно уложила каштановый локон и принялась придирчиво изучать себя. Да, бледно-розовое платье было ей к лицу, прекрасно гармонируя с матовой кожей и оттеняя ее темные волосы. Ее волосы в отличие от столь модных сейчас светлых имели одно преимущество: Ребекка эффектно выделялась на фоне множества других юных дебютанток, борющихся за внимание потенциальных женихов. Ей хотелось бы быть чуть пониже, однако отнюдь не ее рост отпугивал поклонников. Нет, истинная причина заключалась в ее возрасте, знатном происхождении, к тому же она была невестой на выданье, а ее отец обладал огромным влиянием. Сразу несколько проблем, которые, впрочем, в основном завязаны вокруг одного человека.

Поднявшись из-за туалетного столика, Ребекка со вздохом взяла веер и вышла из спальни. В прихожей ее уже ожидали родители. Мать выглядела великолепно в шелковом зеленом платье и бриллиантах, сверкавших в искусно уложенных темных волосах. Отец был в элегантном вечернем костюме с рубиновой булавкой на белоснежном шейном платке, седеющие волосы были аккуратно зачесаны назад. Он нетерпеливо мял в руках перчатки, и когда Ребекка спустилась, окинул ее одобрительным взглядом.

— Наконец-то. Я уже собирался кого-нибудь послать за тобой, моя милая, однако ожидание того стоило. Ты выглядишь потрясающе.