Что же ей теперь делать?

«Вы не такая, как…»

И это было очевидно. Она совершенно не похожа на опытных красавиц, с которыми привык встречаться печально известный Роберт Нортфилд. И все же его тянуло к ней. Он поцеловал ее так, как только могла втайне мечтать любая молодая женщина. До последнего вздоха Ребекка будет помнить прикосновение его теплых и нежных губ. Их поцелуй не был пламенным и страстным, у нее не перехватило дух от потрясения, однако он все же был прекрасен. Если только Ребекка не превратилась в одурманенную любовью дурочку, а в этом она была уверена, ей показалось, будто поцелуй и для Роберта имел какое-то иное значение. Было какое-то благоговение в легком прикосновении его руки к ее талии, и она могла поклясться, его лицо было искренним.

Возможно, Роберт тоже испытывал смятение, как и Ребекка, а это кое-что означало для искушенного прожигателя жизни.

Ребекка распрямила плечи.

— Я могу увидеться с герцогиней?

Дворецкий, осанистый седовласый старик, склонил голову.

— Полагаю, она в прихожей, прощается с гостями, миледи.

Через несколько минут Ребекка и вправду нашла там Брианну. Тиканье часов отдавалось у нее внутри. Когда лорд Эмерсон с поклоном вышел из дома, она подождала, пока лакей запрет дверь, и обратилась к подруге с торопливой непринужденностью, как в детстве:

— Мне нужна твоя помощь, Бри.

От Брианны не укрылась настойчивость в голосе Ребекки.

— Конечно, все, что угодно, — не раздумывая, ответила она.

Ребекка рисковала, но теперь ей было уже все равно.

— Ты не могла бы побеспокоить для меня Дэмиена? Я срочно должна е ним поговорить.

Брианна удивленно приоткрыла рот.

— Конечно, если тебе это нужно.

Ребекка нервно рассмеялась:

— Прости, наверное, я говорю глупости, но скоро спустятся мои родители, и мне бы хотелось на минутку увидеть лорда Дэмиена, если это возможно.

Мгновение Брианна колебалась, словно хотела спросить, зачем Дэмиен понадобился Ребекке, но, будучи верной подругой, в конце концов, просто сказала:

— В маленьком кабинете бабушки Колтона сейчас никого нет. Это тебя устроит?

— Отлично, спасибо. — Ребекка никогда в жизни не была так напугана, поэтому испытываемое ею чувство вряд ли можно было назвать благодарностью.

Ночные раздумья заставили ее прийти к поразительным выводам. Теперь Ребекка была совершенно убеждена в том, что желает выйти замуж только по любви. И если поцелуй Роберта был лишь случайностью, она до конца дней останется несчастной.

Последовав за лакеем, которому Брианна поручила ее сопровождать, Ребекка очутилась в маленькой очаровательной комнате с изящным, обшитым деревом столиком у окна, за которым по-прежнему моросил унылый дождь, а вымокший сад казался не таким угрюмым лишь благодаря бледно-желтым стенам. Ребекка прошлась по комнате и посмотрела в окно, раздумывая, о чем она собиралась попросить.

Когда в комнату несколько минут спустя, вошел Дэмиен, Ребекка стояла неподвижно, глядя на поникшие от дождя и ветра кусты роз и мокрые изгороди. В голосе Дэмиена звучало сдержанное удивление.

— Надеюсь, вы понимаете, если ваша мать узнает, что вы пожелали увидеться со мной наедине перед отъездом, она тут же начнет планировать нашу свадьбу.

Ребекка повернулась к нему с жалким видом.

— Я как раз думала, что я должна вам это сказать.

Дэмиен подошел к ней, и на его красивом лице появилась уже знакомая ей улыбка.

— Вот в чем вся прелесть общения со шпионом. Мы знаем, о чем вы думаете, прежде чем вы сами это поймете.

Ребекка приподняла бровь.

— Вы шпион? Я думала, вы военный советник или что-то в этом роде.

— У меня много лиц. — Дэмиен жестом указал на стул. — А теперь садитесь, и мы поговорим о том, что же нам делать с моим упрямым братом.

Ребекка последовала его совету, к тому же ее ноги внезапно ослабли. Дэмиен примостился на расшитом бабочками диване — его мужественный вид никак не вязался с этим изысканным интерьером, — и вопросительно изогнул бровь.

— Итак, судя по мрачному настроению Роберта, вчера вечером все прошло неплохо.

— Что, по-вашему, означает это «неплохо? — Ребекка принялась разглаживать юбку. — Брак, его не интересует. Он ясно дал это понять.

— Моя дорогая мисс Марстон, сожалею, что мне приходится вам это говорить, но мало кто из мужчин, встав утром, понимает, что больше всего на свете хотел бы оказаться связанными с одной-единственной женщиной. Я объясню вам: такие мужчины, как Роберт, которым в общем-то не нужен наследник, у которых уже есть состояние и которого большинство женщин считают неотразимым, особенно невосприимчивы к этому. Сейчас он делает все, что пожелает, и считает себя счастливым.

Дэмиен говорил правду. Ребекка это знала, потому что именно так ей прямо сказал и сам Роберт.

— А он счастлив? — спросила она, стараясь унять дрожь в голосе.

— Если бы я так думал, то, вряд ли поставил бы себя в дурацкое положение, помогая юной леди проникнуть в окно библиотеки.

Вполне разумно, и Ребекка не смогла удержаться от смеха, то ли от радости, то ли от отчаяния, слушая бесстрастный голос Дэмиена.

— Полагаю, вы правы. Сегодня утром даже миссис Ньюмен сказала мне, что, по ее мнению, Роберт питает ко мне неподдельный интерес.

— Правда? Я даже не удивлен, так как это заметил бы любой внимательный человек. Итак, раз уж мы удостоверились в неподдельном интересе Роберта, нам стоит разработать план.

— План? — Ребекку охватил страх.

— Называйте, как хотите, только нам придется заставить его отбросить опасения и посмотреть правде в глаза. Ужасно, что мой брат упрямый глупец. Это бросает тень на нашу семью.

Весьма сомнительный комплимент, и хотя Ребекка за всю свою жизнь слышала множество красивых слов от джентльменов, сейчас она была странно тронута.

— Спасибо, — прошептала она. Дэмиен обманчиво вяло махнул рукой, но его темные глаза задумчиво блестели.

— Пока рано меня благодарить. Я еще не разработал стратегию. Надо будет подумать. Борьба с французами для меня настоящий вызов, но вынудить закоренелого холостяка просить вашей руки намного труднее. А я-то боялся, что отпуск окажется скучным. Наконец мне представилась возможность совершить подвиг.

Ребекка не смогла удержаться от улыбки.

— Роберт говорил, ему жаль Бонапарта, если против него сражаетесь вы.

— Так и есть. А теперь представьте, какой опасности подвергается мой брат. Я уже чувствую вкус победы, — мягко ответил Дэмиен.


Их поцелуй был ужасной ошибкой, но Роберт не променял бы его ни на что, на свете. Глупее мысли невозможно себе и представить. Он пришпорил лошадь. Дождь промочил его пальто, волосы, в воздухе стоял запах прелой листвы. Осень, задержавшаяся благодаря солнцу и теплому ветру, наконец-то вступила в свои права.

Когда через несколько часов Роберт прибыл в Лондон, он промок до нитки и был в таком же тягостном расположении духа, как в день смерти своего отца. Больше всего ему хотелось принять ванну, чтобы избавиться от пронизывающего ощущения холода, и забыть о случившемся.

Кроме, пожалуй, прекрасной игры Ребекки на фортепиано. Ни один человек, который разбирается в музыке, ни за что не захотел бы стереть ее выступление из памяти.

Роберт не мог забыть и саму Ребекку. Она сказала ему, что она не наивная девушка, однако искушенной женщиной ее назвать тоже пока было нельзя. Но это изменится, как только она даст согласие какому-нибудь счастливцу, который будет прикасаться к ее соблазнительному телу, целовать ее сладкие губы, сгорать от страсти в ее объятиях…

Если бы не злополучное недоразумение между ним и отцом Ребекки, мог бы он стать этим счастливцем?

Возможно.

Эта мысль настолько ужаснула Роберта, что он тут же переоделся и прямиком направился в клуб, вспоминая, как завораживающе разомкнулись нежные губы Ребекки. С каких это пор неопытные юные леди стали полны столь неотразимого очарования?

В начале десятого Роберт вошел в клуб, намереваясь немного выпить и съесть какое-нибудь горячее блюдо.

Но скоро ему стало ясно, что он слишком взвинчен, чтобы вести беседу, поэтому он, оставив ужин почти нетронутым, извинился и покинул своих изумленных друзей, которые как раз оживленно обсуждали осенние скачки.

У него еще будет время объяснить свое странное поведение. А возможно, он и не станет этого делать. Ни за чтобы Роберт не стал упоминать имя Ребекки Марстон.

Вместо того чтобы пойти домой и как следует выспаться, Роберт отправился на Керзон-стрит. Было еще рано, и он решил заглянуть к старому другу. Постучав в дверь, он выяснил, что сэр Джон действительно дома. Роберт подал слуге визитную карточку с выгравированным именем и прошел в гостиную, полную разных странных вещей. Среди прочего там был и резной тотем индейцев Северной Америки, который Джон Траверстон привез из своих путешествий по колониям. Странно, но он вполне сочетался с итальянским мраморным камином, старинной шпалерой с изображением святого Георгия с легендарным драконом и множеством других вещей, которые не часто увидишь в обычном лондонском доме.

— Роберт! — Сэру Джону не было еще шестидесяти, однако его лицо было изрезано морщинами — слишком много времени он провел под открытым небом во время своих странствий. Он читал, сидя в потертом кресле, и теперь поднялся поприветствовать друга. Его густые седые волосы были, как обычно, растрепаны, и он еще не облачился в вечерний костюм — встретил гостя в мятых брюках и простой белой рубашке. В воздухе чувствовался резкий запах табака, а на маленьком столике в пепельнице тлела трубка. — Вот это приятный сюрприз. Несколько месяцев тебя не видел. Присаживайся! Выпьешь что-нибудь?

После прошедшего вечера у Роберта все еще болела голова, и он уже однажды имел неосторожность попробовать привезенный из далеких стран ликер сэра Джона.