Эмма Уайлдс - Искушение герцогини

Герцогиня усмехнулась и постучала тростью по ковру.

— Прости меня, но я не часто вижу тебя таким обеспокоенным, Колтон. Ты всегда само воплощение собранности. Не смогла удержаться от последнего замечания, но вынуждена признать, все это действительно не очень забавно. Чтобы загладить вину, позволь сказать следующее: если Брианна носит твоего ребенка, а так, скорее всего и есть, то это совершенно нормально. Все мы пришли в этот мир одинаково. Ты ее любишь, поэтому твое беспокойство вполне понятно, но прекрати переживать. Если это случилось, она скоро сама все поймет. Не лишай ее радости обо всем тебе рассказать.

«Ты ее любишь…»

Колтон собирался, было возразить, он хотел объяснить, что женился на Брианне, потому что желал ее, потому что она была элегантна, умна, а ее происхождение было безупречным.

Он совершенно определенно не был влюблен в Брианну, по крайней мере, так ему казалось.

Любит ли он ее? Колтон почувствовал себя беспомощным: он не знал. Конечно, он любил свою мать, братьев, бабушку, но эта любовь не имела никакого отношения к романтическому чувству. В его жизни не было ничего такого, с чем можно было бы сравнить его чувства к Брианне, и потом, почему человек должен постоянно все анализировать?

Колтон предпочел промолчать.

— …ты должен понимать, что для женщины это нечто особенное — возможность самой сообщить своему мужу о скором появлении на свет их ребенка. Думаю, тебе надо просто подождать, пока твоя жена не поймет, что беременна, а затем изобразить радость, когда она тебе об этом сообщит, — продолжала герцогиня.

— Но я действительно очень рад, — возразил Колтон. — Мне не надо будет ничего изображать.

— Тогда тебе не помешает скрыть свое беспокойство. Она и так будет очень взволнована, а если еще и ты начнешь опекать ее…

Он никогда в жизни не опекал Брианну. Колтон был раздражен, но не желал оскорбить свою бабушку, поэтому сухо ответил:

— Я не собираюсь обращаться с ней как с больной.

И все же Колтону было так приятно сжимать Брианну в объятиях, когда она уснула после завтрака на открытом воздухе, чувствовать, как она припала к его груди, а ее сонное дыхание щекотало ему шею. Когда пришли остальные гости, Колтон прижал палец к губам, чтобы никто не разбудил ее, и не разомкнул рук, пока она не пошевельнулась. Прошел почти целый час, и все уже отправились в дом.

Возможно, он немного и опекал ее.

Приподняв седую бровь, герцогиня продолжала поучать Колтона:

— Не делай этого. Она молода и здорова, а усталость и утренняя тошнота пройдут. Поверь мне. Я сама не раз проходила через это.

— Ей можно ездить верхом? Сегодня я специально отправился со всеми на прогулку, чтобы присматривать за ней. В ее положении падение может быть очень опасным. — Никогда прежде Колтон не беспокоился из-за своего неведения в вопросах беременности, а теперь совершенно растерялся. Он не знал, как себя вести, и ненавидел себя за беспомощность. Привыкший принимать веские решения в политике и финансовых вложениях, он совершенно запутался, потому что на этот раз дело касалось Брианны.

— Конечно, ей не стоит скакать во весь опор и перепрыгивать через ограды, но спокойная прогулка не повредит, пока она не стала слишком неуклюжей, чтобы самостоятельно садиться в седло и слезать на землю. Она сама поймет, когда пора остановиться.

— Каким образом? Уверен, она даже не знает о своей беременности.

— Мой милый мальчик, как, по-твоему, размножаются животные? Возможно, мы, люди, прячемся под маской культурного поведения, но инстинкты у нас те же. Поверь, Брианна поймет, как позаботиться о себе, чтобы произвести на свет здорового младенца, а тебе просто надо быть рядом и помогать ей. Пусть она знает: если ей что-то нужно, стоит только попросить, и ты все сделаешь.

Колтон надеялся на это. Естественно, он мечтал о наследнике, но не ожидал, что ему может стать так страшно. Роды сопряжены с опасностью. Теперь к его радости примешивался страх.

«Что, если я ее потеряю?»

Видимо, от проницательной старой герцогини не укрылись опасения внука.

— Радуйся этому чуду, Колтон. Небольшое беспокойство вполне естественно, но у большинства женщин роды проходят легко. Есть вещи, над которыми не властны ни титулы, ни богатство. Зачем тратить время, беспокоясь о завтрашнем дне, вместо того чтобы наслаждаться моментом?

И опять она была права.

Колтон встал и склонился к руке герцогини.

— Спасибо, твой совет бесценен.

Тонкие пальцы пожилой дамы были тонкими и хрупкими, но взгляд оставался непреклонным.

— Я так рада, что у тебя есть Брианна. Теперь остается только женить Роберта на его юной леди, потом заняться Дэмиеном, хотя сомневаюсь, чтобы он этого желал. Тогда я смогу спокойно уйти.

— Не желаю слышать о твоем уходе, и какого черта… — Пораженный Колтон вовремя опомнился. — О чем ты говоришь? Юная леди Роберта?

— Мисс Марстон. Он совершенно очарован.

Мисс Марстон? Невинная девушка Ребекка Марстон с ее безупречной репутацией, которую с таким воинственным видом защищает отец? Это невероятно. Только не его беспутный и свободолюбивый младший брат.

— Мне кажется, ты ошибаешься, — осторожно заметил Колтон.

— Разве ты не видел их вчера вечером?

Он нахмурился:

— Да, видел. Они прекрасно играли вместе, но, честно говоря…

— Согласна, — с улыбкой прервала герцогиня. — Они превосходно смотрелись вместе. Не знаю, как ей удалось заставить его выступить, но это доказывает, что мисс Марстон обладает некоторым влиянием на Роберта.

— Мисс Марстон уговорила его сыграть на виолончели? — Мгновение Колтон раздумывал. — А мне он сказал, это Брианна его попросила.

Герцогиня весело рассмеялась:

— Так он тебе солгал, потому что когда я спросила об этом твою жену, она мне прямо ответила, что именно ее прелестная подруга убедила твоего братца вытащить на свет свой инструмент и сыграть для гостей.

Лгать было не в привычках Роберта, и теперь Колтону на память пришли все те странные намеки Дэмиена.

Любовная интрига прямо у него под носом, да еще с участием не кого-нибудь, а его младшего брата, а он так ничего и не заметил?

Ему определенно надо проводить больше времени вне своего кабинета.

Не иначе судьба смеется над ним, мрачно подумал Роберт. Он отпустил это нелепое замечание по поводу бездарных юных девиц, а потом услышал ее великолепное исполнение.

Он не мог отвести глаз от склоненной над клавишами Ребекки — ее лицо было так безмятежно. Роберт сидел среди гостей и имел возможность досконально изучить ее изящную позу, стройное тело, аккуратный профиль и пышные блестящие темные волосы.

Проклятие!

В разговоре с матерью Ребекки он назвал ее талантливой. Но теперь, слушая ее игру во второй раз, он понял, что просто недооценил ее. Ребекка обладала редким даром, уникальным мастерством, которое очаровывало слушателей. Казалось, будто все присутствующие в комнате, даже те, кто ничего не смыслил в музыке, разом затаили дыхание. Никто не откашливался и даже не смел, пошевелиться, настолько прекрасной была игра Ребекки.

Роберт заставил себя вернуться к действительности. Ее выдадут замуж за какого-нибудь счастливца, и хотя она по-прежнему будет время от времени играть для небольшой группы слушателей, если позволит муж, мир никогда не узнает о ее таланте.

По мнению Роберта, это было бы совершенно непростительно, но ведь никто и не спрашивал его мнения.

В тот вечер он узнал все произведения, кроме последних двух. Их Ребекка исполнила без нот, выражение ее лица было то спокойным, то задумчивым, а тонкие пальцы легко касались клавиш, словно она ласкала возлюбленного.

Вызванный этим сравнением образ нужно было немедленно выкинуть из головы, сердито велел себе Роберт, и когда бурные аплодисменты затихли, он встал и механически подал руку оказавшейся рядом женщине.

Это была миссис Ньюмен, которая тут же лукаво взглянула на него из-под длинных ресниц и взяла его под руку.

— Довольно мило, верно?

— Изумительно, — честно ответил Роберт.

— Кажется, ты был полностью поглощен ее игрой.

Даже слушая свою спутницу, Роберт продолжал смотреть на Ребекку, уходившую в сопровождении лорда Найтли, и, черт возьми, она рассмеялась над его репликой! Роберт очнулся, заставил себя прислушаться к вцепившейся в его рукав миссис Ньюмен и, когда они входили в столовую, постарался изобразить на лице беспечную улыбку.

— Думаю, как и все мы.

Но ты больше других. Голос миссис Ньюмен звучал тихо, но глаза сузились. — Был похож на ребенка, застывшего перед лавкой со сладостями.

Роберту настолько редко приходилось скрывать свой интерес, точнее, он никогда прежде не скрывал своего интереса ни к одной женщине, что, очевидно, это у него не очень хорошо получалось.

— Мисс Марстон необычайно талантлива и красива. Уверен, все мужчины в комнате это отметили.

И отчего-то это раздражало Роберта.

— Возможно. — Миссис Ньюмен чуть приподняла брови и внимательно смотрела на него, пока они шли к столу. К удивлению Роберта, Лоретта оказалась намного проницательнее, чем он мог предположить. — Тебе придется сделать выбор. И мне будет очень интересно посмотреть, на чем ты остановишься.