Лоуренс подбирался все ближе к губам Вивьен. Девушка съежилась. Неужели это именно то, чему стоит посвятить всю свою жизнь? Неужели всегда ее будут разглядывать, обнюхивать, поглаживать и покусывать мужчины с неистовыми страстями и громкими титулами?

Страсть и титул! Как раз то, чего хочет для нее Арабелла. Мысли Вивьен лихорадочно заметались. Может быть, это ее шанс? Может, это единственная возможность вырваться из-под материнской опеки и получить право самой распоряжаться своей судьбой?

По стандартам Арабеллы, граф — просто образцовый любовник: красивый, властный, богатый. Стареющая куртизанка была бы очень рада увидеть свою дочь в подобной компании.

Граф тем временем присел на краешек кресла, и секунду спустя Вивьен оказалась у него на коленях.

— Красивый, богатый… холостой, — прошептала она, уперлась руками в грудь Лоуренса и слегка отодвинулась. — Скажите, ваша светлость, вы играете в поло?

— Да, играю, — спокойно ответил граф, не удивившись ее вопросу. — У меня даже есть своя конюшня, — добавил он и вновь с вожделением впился губами в ее шею.

— А вы часто посещаете театр? Как насчет Шекспира? Уверена, вы знаете целую уйму сонетов.

— Один или два, — пробормотал он, не отрываясь от своего весьма приятного занятия.

— А музыку любите, ваша светлость? — продолжала Вивьен свой допрос. — У вас такой приятный, глубокий голос… вы поете? А может, на чем-нибудь играете?

Лоуренс поднял голову и, нахмурившись, поглядел на Вивьен. Она почувствовала, как напряглись его мышцы. Настал момент выложить карты на стол.

— Поло, Шекспир, сонеты, а теперь еще и музыка, — сердито проговорил он, силясь отыскать смысл в этой череде вопросов. — А ты любопытна, малышка, да?

— Да, а вы идеальный любовник, — Вивьен судорожно вздохнула, — красивый, богатый и, вне всякого сомнения, большой специалист в амурных делах.

— Рад, что ты это заметила, — сухо проговорил он. — Я не был уверен, что ты обращаешь внимание на такие мелочи.

— Конечно, было бы куда лучше, если бы вы были женаты, — поспешно продолжила свою мысль Вивьен.

— В самом деле? Почему же это? — спросил граф, с изумлением глядя на нее.

— О, все очень просто. Женитьба — это значит успех в делах, стабильность и… зависимость. Моя мать говорит, что мужчина, который вынужден терпеть жену, заслуживает любовницы.

Лоуренс удивленно рассмеялся:

— Так говорит твоя мать? Судя по всему, она весьма необычная женщина.

— Да, большинство мужчин думает именно так, — кивнула Вивьен и осторожно поерзала, гадая, что предпримет граф, если она соскочит с его колен.

Лоуренс заметил ее движение и растолковал его по-своему. Разумеется, не в пользу Вивьен.

— Неудобно? Мне тоже, — заявил он и, не обращая внимания на протесты девушки, понес ее на диван.

Бесцеремонно бросив Вивьен на подушки, он склонился над ней и придавил ее грудью к шелковой обивке дивана.

— Не-е-т…

— Ну же, Вивьен, — нервно проговорил он, — вот уж не думал, что ты такая ломака.

— Не уверена, что это разумно, ваша светлость, — прошипела Вивьен, сильно толкнув его, и отвернулась. — А если вы будете слишком настойчивы, то, уверяю, вас постигнет крайнее разочарование.

Лоуренс плотоядно оглядел ее и улыбнулся:

— Едва ли такое возможно.

— Поверьте мне, граф, вы будете разочарованы, и вам не поможет даже ваш богатый опыт, — она с трудом переводила дыхание. — Как вы, наверное, могли заметить, я не очень сведуща в амурных делах. О, моя мать, конечно, пыталась проинструктировать меня, но проблема в том, что я не проявляю ни малейшего интереса к данному предмету.

— О чем ты болтаешь? — недоуменно нахмурился он.

Разумно это или нет, но Вивьен решила претворить в жизнь тот шальной план, который всего лишь наполовину сформировался у нее в голове.

— Моя история довольно банальна, но от этого не становится менее трагичной. Если вы запасетесь терпением, я вам ее расскажу. Помните, я говорила вам, что повздорила с матерью? Так вот, в течение многих лет она была любовницей богатого дворянина, который…

— Стоп, стоп! — запротестовал Лоуренс. — Я решительно не понимаю, при чем здесь твоя мать?

— Моя мать имеет самое прямое отношение к… тому предложению, которое я собираюсь вам сделать.

— Предложение?!

Лоуренс Сент-Джеймс был разумным мужчиной, а потому, несмотря на настойчивые призывы плоти, он все-таки решил выслушать сумасбродную девицу. В конце концов, любовным утехам можно предаться в любое время, но далеко не каждую ночь он получает предложение от уличной девки, у которой знатный папаша, еще не выбранный, но знатный жених и мать — пылкая куртизанка.

— Какое предложение? — деловито спросил он.

— Оно… довольно необычно, и я хочу, чтобы вы поняли: только отчаянные обстоятельства толкают меня на этот безумный поступок. — Вивьен помолчала, призывая на помощь мужество, и со всей серьезностью продолжила: — Мне уже девятнадцать лет, и моя мать считает, что пришло время страстно влюбиться.

— Вот как? — Лоуренс закусил губу, с трудом сдерживая смех. — Я и не знал, что для этого существует строгое расписание.

Вивьен вскочила с дивана.

— Эй, вернись сюда! — Лоуренс поймал ее за руку и усадил на место.

— Уверяю вас, это совсем не смешно! — чуть не плача, воскликнула Вивьен. — Вот, например, не далее, как сегодня, моя мать представила меня одному отвратительному французскому графу, и я… ну, в общем, неблагосклонно отреагировала на его ухаживания. Граф ушел раздраженный, а моя мать была просто в ярости. Видите ли, она хочет, чтобы я стала любовницей какого-нибудь состоятельного господина, чтобы у меня была романтическая связь, такая же, как и у нее. Пылкий огонь сердца и тела, любовь, о которой слагают стихи и пишут оперы, и тому подобное.

Лоуренс разглядывал девушку со всевозрастающим интересом и изумлением.

— А разве тебе все это не нравится?

— Ох, как вы не понимаете, мама настойчиво требует, чтобы я стала куртизанкой!

— И что же в этом плохого? — искренне удивился граф. — Для девушки твоего сословия это очень недурной выход из положения. В жизни содержанки богатого и щедрого господина есть немало преимуществ.

— Для какой-нибудь другой девушки, может быть, но для меня это вовсе не выход, — парировала Вивьен. — Я не хочу быть желанием мужчины, как, впрочем, и огнем его души!

Он долго смотрел на нее, затем встал с дивана, сбросил жилет и, озадаченно почесав затылок, сказал:

— Мне нужно выпить.

Вивьен откинулась на подушки и облегченно вздохнула. Сработало! Услышав звон бокалов, она села, оправила платье и стала молить бога не оставлять ее. Пока все шло хорошо.

Когда Лоуренс вернулся к дивану с двумя бокалами, наполненными искрящимся золотистым вином, Вивьен робко взяла один и, подозрительно его понюхав, спросила:

— Это шампанское, да?

Он кивнул, и она брезгливо отодвинула бокал подальше, так и не пригубив.

— Моя мать без ума от шампанского. Она считает, что пить его по утрам — это очень романтично.

— А ты, надо полагать, так не считаешь? — поинтересовался Лоуренс, уже зная ответ.

— О, во мне нет ни капли романтики, — со странной гордостью заявила Вивьен. — Я не люблю веселиться до рассвета, а потом спать весь день с огурцами на лице. Ненавижу молочные ванны, устриц, непристойные истории и сигарный дым.

Лоуренс поперхнулся и уставился на нее, уже решительно ничего не понимая. Вивьен пояснила:

— Просто мне противна экстравагантность.

— Вот даже как? — бросил он, отставляя бокал. — А я-то думал, что все девушки жаждут безумств и трепетной любви.

— Ну, значит, я не такая, как все девушки. Это просто выше моих сил.

Граф Сэндборн готов был услышать от своей новой знакомой все что угодно, но только не эту странную историю. Хотя то, что мать заставляет ее взять богатого любовника, звучит довольно правдоподобно.

Вивьен чуть наклонилась вперед и пристально посмотрела на графа. Ее последующие слова привели его в полное замешательство:

— Итак, ваша светлость, давайте вернемся к тому предложению, которое я хочу вам сделать. Мне нужен лю-бов-ник, — отчетливо выговорила она. — Мне нужен кто-то, кого моя мать примет с распростертыми объятиями. То есть человек богатый, знатный и достаточно искушенный в любовных делах. Я считаю, что вы идеально подходите на эту роль. — Вивьен поймала его изумленный взгляд и быстро добавила: — Вам совсем ничего не придется делать. Вы только придете в наш дом и скажете матери, что совершенно мною очарованы. Да, и еще обязательно намекните на то, что вы очень щедры. Тогда моя мать решит, что я благополучно устроена, и оставит меня в покое. А я тем временем смогу спокойно заняться поисками подходящего му…

— Минуточку, — прервал ее Лоуренс. — Значит, ты предлагаешь мне представиться твоей матери в качестве… любовника?

Вивьен кивнула:

— Я постараюсь возместить вам все расходы. Вы ведь должны будете являться к нам с цветами, шоколадом и всякими там безделушками, которые мать считает необходимым атрибутом романтической связи. А деньги для меня не проблема, потому что я уже начала получать доход с наследства, оставленного мне бабушкой Теодорой.

Она что же, хочет купить его? Похоже, что да. До сих пор ни одна женщина не предлагала Лоуренсу Сент-Джеймсу ничего подобного!

— Ты, стало быть, намерена оплачивать мои услуги в качестве любовника?

— Не настоящего и только на время. Может быть, на месяц, максимум два.

Эта идея так заинтриговала Лоуренса, что он вскочил и зашагал по комнате. Воображение уже рисовало ему идиллическую картинку, как он с цветами и шоколадом является в дом пресыщенной куртизанки и представляется ей любовником дочери. Какая восхитительная игра!