— Почему ты сидишь на лошади так смешно? — нахмурившись, спросил Джейк.

— Я не могу сидеть на лошади, как мужчина, Джейк, — с улыбкой объяснила она. — Я ношу платье, поэтому должна держать ноги вместе, по одну сторону от седла.

— Это неправильно. — Он нахмурился еще больше с явным неодобрением.

— Да, — вздохнула Мег. — Это и в самом деле неудобно. — Она не прочь была усесться верхом, но не хотела привлекать к себе излишнего внимания. Кивнув Бенсону, она свернула на дорогу, ведущую к западу в обход города Прескота и дальше на Ливерпуль.

Джейк засмеялся. Наклонившись вперед, он ухватился за лошадь, пытаясь обхватить маленькими ручонками мощную шею кобылы.

— Я скучал по тебе, — сказал он, целуя ее коричневую гриву. — Но Мег сказала, что сегодня мы сможем покататься!

Он обернулся и взглянул на Мег через плечо. Она сосредоточенно правила, удерживая одной рукой поводья, а другой крепко прижимая мальчика к себе.

— Мы найдем Томаса? — спросил он.

— Возможно, — ответила она. Но они его не найдут. Джейк был слишком занят проявлением своего недовольства, чтобы заметить, что Томас с кучером поскакали совсем в другую сторону.

— Я буду искать его, — сказал Джейк. — Если я его увижу, то окликну.

— Отличная мысль. — Мег взглянула в сторону своего временного пристанища, продолжая скакать вперед, и увидела, как дом скрывается из виду, исчезая за поворотом дороги.

Она счастливо провела время в этом доме. Дружба, возникшая между Джейком и Томасом, придала ей уверенности, что она все сделала правильно. Ей нравилось видеть Уилла и Томаса вместе — так заметно, что это отец и сын: и по форме лица, и по изгибу губ. По характеру они тоже были похожи — серьезные, трудолюбивые, добродушные. Именно благодаря последнему качеству Томас так легко приспособился к сложному нраву Джейка.

Больше всего ей понравилось жить одним домом с Уиллом. Это было так близко к мечтам о супружеском счастье. Одну ночь они спали вместе в ее постели — эту ночь ей никогда не забыть. Она навсегда осталась в ее памяти, как и тот прощальный поцелуй, которым они обменялись сегодня ранним утром.

Вспоминая тот поцелуй, Мег чуть не пропустила место, где спрятала седельную сумку. Она резко осадила кобылу, и они с Джейком едва не свалились с седла.

— Прости, Джейк. Я давно не садилась на лошадь. — Она спрыгнула вниз и спустила Джейка на землю.

— Что ты делаешь?

— Мне нужно здесь кое-что забрать. — Она повела кобылу в сторону от дороги к большому валуну. К счастью, седельная сумка так и лежала, нетронутая, в небольшой выемке, куда она ее спрятала. Мег приторочила сумку к седлу. Джейк внимательно наблюдал за ней.

— Бенсон никогда ничего не подбирает.

— Ну, я ведь не Бенсон, верно? — с улыбкой сказала она. — Я езжу на лошади не так, как он, и подбираю сумки, которые нам понадобятся.

— Мне больше нравится, как ездит Бенсон.

— Прошу прощения, — вздохнула она. — Давай продолжим прогулку. Хорошо? Мы будем ехать долго, и это будет весело.

— Надеюсь. — Джейк смотрел на нее с сомнением.

Потребовалось несколько попыток — она уже не была такой проворной, как в детстве, — но в конце концов ей удалось взгромоздиться на лошадь, а затем втащить следом и Джейка, тесно приткнув его к своему телу.

Когда они выезжали на дорогу, Мег ломала голову над тем, как ей сообщить Джейку новость, что они покинули Уилла и Томаса, быть может, навсегда.

Уже почти стемнело, когда они добрались до Ливерпуля. Последние несколько миль Джейк время от времени принимался тихонько плакать. Он устал, проголодался, у него болела попа. Но сейчас он успокоился и, прижавшись к Мег, дремал возле ее груди.

Больше всего она боялась повстречать Уилла, направляющегося домой. Но он скорее всего не собирался возвращаться до поздней ночи.

Мег остановилась у конюшен вблизи обширной Ливерпульской гавани и продала кобылу вместе с седлом за половину их стоимости, что можно было считать большой удачей, поскольку она была одинокой женщиной с ребенком.

Кобыла принадлежала лорду Стрэтфорду. Мег собиралась полностью заплатить ему за нее, как только у нее появятся деньги.

Хотя откуда ей раздобыть денег — это была уже совсем другая проблема, и пока она не хотела об этом думать. Сейчас ей предстояло решить более насущные задачи.

— Не все сразу, — пробормотала она себе под нос, убирая плату, вырученную за кобылу, в седельную сумку, которую теперь несла на спине, и, взяв Джейка за руку, сказала: — Пойдем, Джейк.

Он засеменил рядом с ней, забыв о своей усталости, захваченный зрелищем гавани и находящихся там кораблей.

— Мы идем на этот корабль? — спросил он у Мег, указывая на особенно огромное судно.

— Скорее всего нет.

— На этот?

— Сомневаюсь.

— На этот? На тот?

Мег терпеливо отвечала на его вопросы, пока они разыскивали контору пароходства. Там она узнала, что ближайший пакетбот отходит в Нью-Йорк завтра утром.

Нью-Йорк.

Насколько она слышала, это был быстро растущий американский город. Наверняка Кавершему будет трудно отыскать там их с Джейком.

Мег купила билеты. Она не Могла позволить себе потратить тридцать пять гиней на каюту, поэтому купила более дешевые билеты в третьем классе.

Когда они вышли из конторы, Джейк указал еще на одно судно.

— Мы поплывем на этом корабле?

— Да, возможно, это он. — Она купила билеты на ливерпульский пакетбот «Уильям Томпсон». Флаг, развевавшийся на его средней мачте, — черный шар на красном поле — соответствовал изображению на ее билетах.

Им еще многое предстояло сделать до завтра, а уже надвигались сумерки.

— Прежде всего комната, — пробормотала Мег себе под нос. Затем нужно было купить припасы, которые понадобятся им в плавании, — постельные принадлежности и продукты на последующие сорок дней. Капитан пакетбота не предоставлял пассажирам третьего класса ничего, кроме места на судне. Правда, они могли пользоваться кухней, если она не была занята пассажирами, оплатившими каюты.

Мег вернулась в контору справиться о ночлеге, и ей сообщили несколько названий гостиниц поблизости. Она выбрала гостиницу «Ангел», примерно в полумиле от пристани, главным образом из-за ее названия. Им необходим был ангел-хранитель, чтобы присмотреть за ними ночью.

С трудом переставляя ноги, они направились к гостинице. Джейк совсем измучился и снова принялся хныкать. Мег собиралась нести его на руках, когда они позже пойдут за покупками, но сейчас это было затруднительно из-за объемистой седельной сумки.

До сих пор все прошло без особых затруднений. Побег из дома. Путешествие в Ливерпуль, во время которого они не встретили ни души, пока не прибыли в город. Покупка билетов. Скоро они получат комнату на ночь.

Однако слуги, вероятно, уже успели сообщить Уиллу, что Мег с Джейком пропали. Уилл бросится искать ее и в первую очередь отправится в Ливерпуль.

Уилл. При одной мысли о нем сердце ее болезненно сжалось. Она уже тосковала по нему.

Мег огляделась вокруг и с облегчением вздохнула, не увидев поблизости ни его, ни кого-либо из знакомых. Она потащила Джейка дальше. Примерно через четверть часа они достигли гостиницы и спустя несколько минут смогли спрятать седельную сумку в комнате, которую Мег заперла на вечер.

Бедный Джейк совсем засыпал, но у них еще были дела. От хозяина гостиницы она узнала, что рынок на Сент-Джонс-сквер будет открыт допоздна, потому что сегодня базарный день. Рынок находился всего в нескольких кварталах от гостиницы. Ей также сказали, что там есть торговцы, которые охотно снабдят ее спальными принадлежностями и всем необходимым, что потребуется им для сорокадневного путешествия до Нью-Йорка.

— Это не так далеко, Джейк, — подбадривала она измученного мальчика, когда они спускались по гостиничной лестнице. — Ты увидишь там много интересных вещей. И если будешь вести себя хорошо, я куплю тебе сладостей.

Мальчик ускорил шаг, и глаза его снова заблестели, когда они вышли из гостиницы и свернули на Дейл-стрит.

Мег выполнила большую часть своего сложного плана — покинуть Прескот; продать лошадь; купить билет куда-нибудь, где Кавершем не сможет их найти. Ей оставалось провести в Англии последние пятнадцать часов. Один час на покупки необходимых вещей на оживленном рынке; тринадцать часов в запертой комнате, большая часть которых уйдет на сон; и последний час на пакетботе «Уильям Томпсон» перед отплытием судна, выходящего в море завтра утром с приливом.

Через сорок дней, или около того, она будет в Америке — в Нью-Йорке.

Суждено ли ей когда-нибудь снова увидеть Уилла?

К вечеру третьего дня в море Джессика решила, что пришло время открыться Дэвиду. Наверняка он согласится, что уже слишком поздно возвращаться. Кроме того, ей ужасно хотелось есть. Да к тому же она умирала от скуки — хотя в каюте у капитана Лэнгли нашлось несколько книг, все они оказались страшно нудными.

Джессика подождала, пока большая часть звуков на корабле затихла. Она знала, что на палубе оставляют одного или двух вахтенных матросов. Но среди скрипов и потрескиваний снастей на «Свободе», качающейся на волнах, она научилась различать звуки, сопровождающие приготовления Дэвида ко сну.

Приотворив дверь каюты капитана Лэнгли, она осторожно выглянула в щель. Снаружи было темно и тихо, только единственный фонарь, привязанный к одной из мачт, проливал мерцающий свет на покачивающуюся палубу. Никаких признаков жизни. Джессика сделала щель немного шире и ближе к носу корабля увидела тень человека, удаляющегося от нее.

Прекрасно.

Она быстро выскочила, затворив за собой дверь, и постучала в дверь каюты Дэвида.

— В чем дело? — открыв дверь, спросил он, вытирая лицо полотенцем.