Лиза Клейпас - Искушай меня в сумерках

– Да, любимая? – хрипло спросил он.

– Вы не могли бы помассировать мне спину?

Гарри с трудом удалось скрыть свою реакцию на вопрос Поппи.

– Конечно, – ответил он, стараясь сохранить при этом небрежность в интонации.

– Вы сможете отодвинуться от края кровати?

Начав с поясницы, Гарри увидел слегка выделяющиеся мышцы с обеих сторон от позвоночника. Поппи отпихнула в сторону подушки и легла на живот. Гарри растирал ей спину, двигаясь вверх, к плечам, разминая напряженные мышцы. Услышав легкий стон, он остановился.

– Да, тут, – сказала она, и явственно прозвучавшее в ее голосе наслаждение отозвалось напряжением в паху Гарри. Он продолжил массировать спину Поппи уверенными и щедрыми движениями пальцев. Девушка глубоко вздохнула.

– Я отрываю вас от работы.

– У меня ничего не запланировано на это утро.

– У вас на каждое утро составлен план, в котором предусмотрено минимум десять пунктов.

– Нет ничего важнее вас.

– Вы кажетесь почти искренним.

– Я искренен с вами. Почему должно быть по-другому?

– Потому что для вас работа важнее всего, даже важнее людей.

Хотя Гарри был раздосадован замечанием жены, но промолчал и продолжил массаж.

– Простите меня, – произнесла Поппи через некоторое время. – Я не это имела в виду. Не знаю, почему я так сказала.

Ее слова подействовали на раздраженного Гарри, как успокаивающий бальзам.

– Вы режете без ножа. Но вы опьянели. Так что все в порядке.

C порога донесся голос миссис Пеннивистл.

– Ну вот, наконец, и я. Надеюсь, этого будет достаточно до приезда доктора.

Она держала в руках поднос, нагруженный различными предметами, включая свернутые льняные бинты, горшочек с мазью, и два или три больших зеленых капустных листа.

– А это еще зачем? – полюбопытствовал Гарри, беря с подноса один из листьев. Он вопрошающе уставился на экономку. – Капуста?

– Это очень действенное средство, – пояснила миссис Пеннивистл. – Оно способствует уменьшению отека и рассасыванию синяков. Надо только убедиться, что сердцевина листа разломлена, еще немного подавить ее, после чего обернуть капустный лист вокруг лодыжки и поверх него наложить повязку.

– Я не хочу пахнуть капустой, – запротестовала Поппи.

Гарри сурово посмотрел на нее.

– Меня не волнует, чем вы будете пахнуть, если это улучшит ваше состояние.

– Вас это не волнует только потому, что не вам придется носить на ноге овощные листья!

Но он, конечно, настоял на своем, и Поппи неохотно, но вытерпела процедуру сооружения компресса из капустного листа.

– Здесь, – сказал Гарри, накладывая аккуратную повязку и завязывая ее вокруг лодыжки. Закончив, он прикрыл ноги Поппи краем ночной рубашки. – Миссис Пеннивистл, не могли бы вы...

– Да, я пойду посмотрю, не приехал ли доктор, – сказала экономка. – А также переговорю с горничными. По совершенно неизвестной причине они нагромоздили целую кучу каких-то странных вещей прямо перед входом в ваши апартаменты...

Врач, наконец, приехал. Будучи по сути своей стоиком, он игнорировал невнятные комментарии Гарри о том, что тот надеется, что дoктора не всегда приходится так долго ждать, когда его пациенты нуждаются в неотложной медицинской помощи, в противном случае, эти самые пациенты могут испустить дух прежде, чем врач появится на пороге их жилища.

После осмотра лодыжки Поппи доктор констатировал легкое растяжение и назначил лечение в виде холодных компрессов на опухший участок. Он также оставил бутылочку с обезболевающим средством для приема в случае сильной боли, баночку жидкой мази для растирания потянутой мышцы в районе плеча и посоветовал миссис Ратледж, прежде всего, больше отдыхать.

Если бы не ее стесненное положение, Поппи бы на самом деле получала удовольствие от того, как заканчивался этот день. Несомненно, Гарри принял решение, что ее должны обслуживать еще более усердно, чем обычно. Шеф-повар Бруссар прислал поднос с выпечкой, свежими фруктами и взбитыми сливками. Миссис Пеннивистл принесла набор диванных подушек на выбор, чтобы Поппи было удобнее лежать. Гарри послал лакея в книжный магазин, и тот вернулся с целой кипой новых изданий.

Вскоре после этого горничная принесла девушке поднос с аккуратными коробочками, перевязанными лентами. Открыв их, Поппи обнаружила, что одна из них – с ирисками, другая – с карамелью и леденцами, а третья – с рахат-лукумом. Но самое прекрасное было в том, что еще одна коробочка была наполнена новым видом конфет, называемых "шоколад-который-можно-есть", который пользовался огромной популярностью на Лондонской выставке.

– Откуда это? – спросила Поппи у мужа, когда он вернулся в ее спальню после короткого визита в кабинет правления.

– Из кондитерского магазина.

– Нет, я имею в виду вот это, – она показала ему съедобный шоколад. – Никто не может его достать. Производители, "Фэллоуз и сын", закрыли свой магазин, когда переехали на новое место. Дамы на благотворительном ленче говорили об этом.

– Я послал Валентайна в особняк Фэллоуза с просьбой изготовить для вас специальную партию шоколада.

Гарри улыбнулся, увидев, разбросанные по покрывалу, бумажные обертки.

– Вижу, вы попробовали конфеты.

– Да, одну, – с достоинством заявила Поппи.

Гарри покачал головой.

– А я не люблю сладкое.

Но любезно наклонил голову к жене, когда она жестом попросила его приблизиться. Поппи дотянулась до него, ее пальчики обхватили узел его шейного платка.

Улыбка Гарри исчезла, когда Поппи, слегка усилив хватку, потянула мужа вниз, на себя. Он завис над ней надвигающейся мощью мускулов и воплощением мужественной силы. Как только ее сладкое дыхание коснулось губ мужа, она ощутила пронизавшую его тело дрожь. При этом Поппи полностью осознавала только что установившееся между ними ощущение равновесия, сочетания желания и любопытства. Гарри застыл, предоставляя ей возможность делать то, что она хочет.

Она подтянула его еще ближе, пока ее губы не скользнули по его рту. Прикосновение было таким легким и одновременно обжигающим, полным жизни.

Поппи осторожно отпустила Гарри и он отодвинулся.

– Вы не стали целовать меня за бриллианты, – произнес он хрипловатым голосом, – зато целуете за шоколад?

Поппи кивнула. И хотя Гарри отвернулся, она смогла заметить, как его губы растянулись в улыбке.

– Тогда я внесу шоколад в ежедневный заказ.

____________________

1 высший сорт мыла – пилированное, получают при перетирании высушенного ядрового мыла на валиках пилирной машины. При этом улучшается структура мыла...

один дюйм равен 2,54 см

Гарри так привык распоряжаться временем всех вокруг, что, похоже, считал само собой разумеющимся планировать и занятия Поппи. Когда же она заявила, что предпочитает сама решать, как проводить свои дни, Гарри возразил, что, если она и впредь намерена якшаться с работниками отеля, он найдет ее времени лучшее применение.

– Но мне нравится общаться с ними, – запротестовала Поппи. – Я не могу относиться ко всем, кто живет и работает здесь, просто как к винтикам в машине.

– Отель работает так уже много лет, – отрезал Гарри. – И так и будет дальше. Как я уже говорил, вы только создаете проблемы в управлении. С сегодняшнего дня, никаких визитов на кухню. Никаких бесед с главным садовником, когда он занят обрезкой роз. Никакого чая с экономкой.

Поппи нахмурилась.

– Приходило ли вам когда-нибудь в голову, что работники – тоже люди, со своими мыслями и чувствами? Подумали ли вы о том, чтобы спросить миссис Пеннивистл, зажила ли ее рука?

Гарри нахмурился:

– У нее что-то с рукой?

– Да, она нечаянно прищемила пальцы дверью. А когда мистер Валентайн в последний раз был в отпуске?

Гарри, казалось, не мог понять, о чем идет речь.

– Три года назад, – ответила Поппи. – Даже горничные берут выходные, чтобы повидаться с семьей или съездить в деревню. Но мистер Валентайн так предан своей работе, что жертвует своим личным временем. А вы, вероятно, ни разу не похвалили и не поблагодарили его за это.

– Я плачу ему, – возмутился Гарри. – Какого дьявола вас так интересует личная жизнь работников отеля?

– Потому что я не могу жить с людьми, видеть их каждый день, и при этом не думать о них.

– Ну, тогда могли бы начать с меня!

– Вы хотите, чтобы я беспокоилась о вас?

Ее скепсис, казалось, раздражает его:

– Я хочу, чтобы вы вели себя, как положено жене.

– Тогда перестаньте контролировать меня так, как вы это делаете с остальными. Вы ни в чем не оставляете мне выбора – вы не оставили мне его даже в том, выходить за вас замуж или нет!

– И в этом корень проблемы! – воскликнул Гарри. – Вы никогда не перестанете пытаться наказать меня за то, что я украл вас у Майкла Бэйнинга. А думали ли вы о том, что вы от этого страдали гораздо больше, чем он?

Поппи подозрительно прищурилась.

– Что вы имеете в виду?

– Со времени нашей свадьбы его утешало множество женщин. Он быстро приобретает известность как величайший блудник Лондона.

– Я вам не верю, – ответила Поппи, смертельно побледнев. Невероятно. Она не могла себе представить, чтобы Майкл – ее Майкл – так себя вел.

– Весь город говорит об этом, – безжалостно продолжил Гарри. – Он пьет, играет, и сорит деньгами. И дьявол знает, сколько дурных болезней он уже нахватался. Может быть, вас утешит то, что лорд Андовер наверняка жалеет о своем решении запретить сыну жениться на вас. Если так пойдет и дальше, Бэйнинг не проживет столько, чтобы унаследовать титул.