– Что за манера, миссис Эмерсон, подсматривать на пороге? – не оборачиваясь, спросил он.

– Пришла узнать причины твоей лихорадки.

Габриель остановился и бросил на жену жгучий взгляд:

– Думаю, ответ ты и сама знаешь.

– Я знаю, что́ поднимает температуру у меня. Нет зрелища сексуальнее, чем смотреть, как бреется твой любимый мужчина.

Габриель ополоснул бритву.

– Рад, что ты так думаешь, поскольку этим я занимаюсь каждый день. – Его глаза озорно блеснули. – Если, конечно, ты не привыкнешь к моей щетине. Минувшей ночью тебе она вроде бы очень понравилась.

Взгляд Габриеля переместился на ее бедра.

У Джулии вспыхнули щеки. Она вспомнила, как лежала на спине, а щетинистый подбородок Габриеля терся о ее кожу…

– О чем задумалась? – спросил Габриель, помахав рукой перед ее лицом.

– Что? – встрепенулась Джулия.

Габриель усмехнулся:

– Я спросил, как ты себя сегодня чувствуешь.

– Я? Прекрасно. А ты? Нервничаешь?

– Ни капельки. Я рад, что ты поедешь со мной. В больнице я должен быть к десяти. Это значит, у нас уйма времени для незапланированных развлечений. Дай только побриться. Я жду от тебя ощущений, память о которых будет согревать меня в течение ближайших трех недель.

Габриель продолжил ритуал бритья. Каждое движение было четким и выверенным.

– Мне это по силам, – сказала Джулия.

Подойдя к мужу, она поцеловала его между лопаток.

– Нам все же лучше подождать, пока я не закончу бриться. Ты меня отвлекаешь.

– Неужели? – Джулия снова поцеловала его, проведя руками по его плечам. Тело Габриеля мгновенно ответило напряжением мышц. – Профессор, мне не удержаться. Я обожаю тебя трогать.

Пальцы Джулии скользили по его бицепсам и предплечьям и, казалось, вместе с ней восхищались рельефом мускулатуры. Потом в путешествие включились и ее губы. Они двигались по холмам и долинам спины Габриеля, остановившись возле ягодиц, выступавших из-под полотенца.

– Я не могу бриться, когда ты меня трогаешь, – признался Габриель, тяжело опираясь рукой о столик.

– Может, тогда я сама тебя побрею?

– Ты серьезно?

Супруги обменялись жаркими взглядами.

– Тебе доставляет наслаждение меня кормить. Возможно, я получу наслаждение, брея тебя.

– Не успела встать – и уже сплошные провокации.

– А может, мне тоже нужны сексуальные воспоминания на время нашего супружеского воздержания?

Габриель отложил бритву и кивнул жене, подзывая ее к себе. Он был искренне удивлен.

Джулия протиснулась между мужем и столиком. Габриель тут же подхватил ее и усадил на столешницу. Потом распахнул халат и раздвинул ей колени, оказавшись у нее между ног.

– Сегодня ты без трусиков? – удивился он, глянув вниз.

– Я еще не зашла так далеко.

– Мне повезло, – улыбнулся Габриель, возясь с ее кушаком. – Нам обоим повезло, что у тебя не начались месячные.

Джулия сжала его руки:

– Так ты научишь меня искусству бритья?

– Бритье – это уже слишком.

– А мне хочется побрить своего любимого мужчину.

Габриель драматично вздохнул, делая вид, будто она испытывает его терпение. Затем взял бритву:

– Брить нужно по направлению роста волос, не надавливая. Лезвие очень острое.

Отойдя от столика, Габриель показал Джулии, как должна двигаться рука. Посчитав, что урок усвоен, он ополоснул бритву и подал ей.

Джулия взглянула на белые щеки Габриеля, потом на бритву, ярко блестевшую под галогеновым светом.

– Что, миссис Эмерсон? Волнуетесь, как перед выступлением?

– Боюсь, что случайно задену кожу и у тебя пойдет кровь.

– Тогда ты понимаешь, что́ чувствовал я, впервые входя в тебя.

От воспоминаний у Джулии заколотилось сердце. Как он тревожился за нее в их первую ночь. А каким бесконечно нежным был!

Габриель приложился губами к ее руке:

– Ты будешь осторожна.

Он распахнул на Джулии халат, положил ладонь между грудей, наслаждаясь ударами ее сердца.

– Ты хочешь, чтобы я тебя брила в полуголом виде? – удивилась она.

– Нет. – Габриель прильнул к ее уху и хрипло прошептал: – Я хочу, чтобы ты меня брила совершенно голой.

Габриель начал развязывать пояс ее халата. Его движения были неторопливыми, но страстными, словно он разворачивал подарок. Затем он снова встал между ее коленей:

– Нет ничего сексуальнее ощущений, когда любимая женщина бреет тебя, а ты любуешься ее телом.

Джулия вздрогнула от прохладного воздуха, который кондиционер гнал на ее разгоряченное тело. Левой рукой она взялась за плечо Габриеля, чтобы немного успокоиться.

Габриель кивнул, и она начала его брить.

Безопасная бритва легко скользила по его коже. Казалось, она движется сама. Все это время сафпировые глаза внимательно следили за движениями руки Джулии. Вскоре его руки оказались у нее на бедрах.

– По-моему, это неудачная затея, – сказала Джулия, промывая бритву. – Я ведь действительно могу задеть твою кожу.

– Для нас это могло бы стать неплохим упражнением на самообладание.

Пальцы Габриеля поднялись к ее грудям и потрогали осторожно, чтобы не добавлять болезненных ощущений. Когда Джулия застонала, он послушно опустил руки вниз.

– Мне нравится ощущать твою кожу, – признался Габриель.

– Мне тоже.

Проглотив комок в горле, Джулия продолжила бритье, стараясь не обращать внимания на его пальцы, гулявшие по ее животу и груди. В это время Габриель стал легко щипать ей соски, которые были особо чувствительными.

– Надеюсь, ты мне доверяешь, – пробормотала Джулия, стараясь, чтобы ее рука не дрожала.

– Полностью, Джулианна, – сказал Габриель, водя пальцем по набухшим соскам. – Больше, чем кому-либо и когда-либо. – Его глаза были нежными, и их синева лучше всяких слов передавала его чувства. – Но я не могу смотреть на тебя и при этом не дотрагиваться.

Он осторожно ласкал ее груди.

Джулия продолжала брить своего любимого мужчину, сосредоточиваясь только на бритье. А это было ой как трудно, поскольку Габриель сидел не в парикмахерском кресле. От его ласк ее дыхание стало частым и прерывистым.

Руки Габриеля добрались до внутренней части ее бедер, которым вчера досталось от его щетины. Потом снова поползли вверх: один мучительный дюйм за другим.

Джулия отодвинулась, любуясь гладкими щеками и подбородком мужа.

– По-моему, мы закончили.

– Спасибо, – шепнул Габриель, награждая ее легким поцелуем.

– Не стоит благодарности. – Джулия отложила бритву.

– Нет, мы еще не закончили, – произнес Габриель.

Его глаза озорно блеснули, а руки потянулись к завиткам волос на ее лобке.

– Тогда извольте снять полотенце, профессор, – сказала Джулия, облизывая губы.

* * *

Операция Габриеля прошла вполне обыденно, но лицо хирурга, когда он вышел в комнату ожидания, почему-то было мрачным. Джулия насторожилась.

– Добрый день, миссис Эмерсон, – поздоровался хирург, опускаясь на соседний стул.

Джулия закрыла крышку ноутбука:

– Как он?

– Операция прошла успешно. Были свои сложности, но вполне ожидаемые. Мы выполнили распоряжение вашего мужа: собрали и заморозили его сперму.

– Габриель говорил, что у вас высокий процент успешных операций. – В голосе Джулии звучала надежда.

– Есть такое. Некоторым моим пациентам удавалось зачать ребенка уже через три месяца после операции. Правда, каждый случай имеет свои особенности.

Лицо хирурга вновь сделалось мрачным.

– Во время операции у вашего мужа проявилась реакция на анестезию.

– Реакция? Надеюсь, нормальная? – спросила Джулия, у которой забилось сердце.

– С ним все в порядке, но его сильно тошнило. Нам пришлось поставить капельницу. Я думаю, эту ночь он должен провести в клинике. Сейчас он в реанимации, затем мы переведем его в палату. Вы обождите здесь. Я пришлю медсестру, и она проводит вас к мужу.

Заметив страх в глазах Джулии, хирург поспешил ее успокоить:

– Такая реакция на общую анестезию встречается довольно часто. Мы будем внимательно следить за состоянием вашего мужа. Скорее всего, завтра он уже сможет вернуться домой.

Доктор ободряюще потрепал Джулию по руке и скрылся за вращающимися дверями.

* * *

– Габриель, – прошептала Джулия.

Лежа на больничной койке, Габриель стонал и дергался из стороны в сторону. Джулия наклонилась и взяла его руку:

– Дорогой, успокойся. Операция прошла успешно. Скоро ты будешь в полном порядке.

Его глаза вдруг открылись.

Джулия откинула ему волосы со лба:

– Привет, малыш.

Габриель снова закрыл глаза:

– Я действительно чувствую себя младенцем. Состояние паршивое. Голова кружится.

– Есть позывы на рвоту?

– Устал, – покачал головой Габриель.

– Тогда поспи, дорогой. Я здесь.

– Моя славная девочка, – пробормотал он и заснул.

Джулия осторожно поцеловала его в лоб.

«Я люблю этого человека всем сердцем. Я отдам за него жизнь. Ради него сделаю что угодно».

Ей было очень непривычно видеть Габриеля на больничной койке. Она не помнила, чтобы он когда-нибудь болел. Если он не спал, окружающее пространство было пронизано энергией его присутствия.

Сейчас энергия его личности иссякла. Перед Джулией лежал тихий, беспомощный человек.