Сильвейн Рейнард - Искупление Габриеля

– Надеюсь, ты не испугалась раньше времени?

– Нет, – ответила Джулия, стараясь говорить как можно убедительнее.

– Где ты сейчас?

– Иду домой после осмотра.

– Оставайся на месте. Я подъеду и заберу тебя.

– Тебе придется отменить семинар.

– Я не могу вести занятие, зная, что моей жене сейчас плохо и она плачет. Скажи, где именно ты находишься. Я мигом подъеду.

– Не волнуйся. Я успокоюсь. Это просто шок. Он пройдет.

– Я не могу не волноваться. Говори, где ты сейчас стоишь?

– Я почти уже дошла. Скоро увидимся.

Джулия отключилась. Габриель выругался и пошел в аудиторию сообщать аспирантам, что обстоятельства вынуждают его отменить семинар.

* * *

Оказалось, что УЗИ в больнице Маунт-Оберн смогут сделать лишь через несколько дней. В промежутке Габриелю позвонил уролог и сообщил, что сперма профессора Эмерсона вполне жизнеспособна.

(В скобках отметим, что сам профессор Эмерсон в этом никогда не сомневался.)

Но радость Габриеля омрачалась тревогами за Джулию. Рядом с нею он храбрился, подбадривал ее, однако внутри сам испытывал страх.

Джулия была молода и здорова. Но и Грейс тоже была молода и здорова, пока ей не поставили страшный диагноз. Какое-то время рак груди развивался, а Грейс даже не подозревала.

Габриель был настолько сильным и смелым человеком, что едва ли когда-нибудь ощущал себя беспомощным. Но сейчас, глядя, как его любимая жена мучается от неизвестности, он терял силу. Особенно тяжелыми были ночи, когда Джулия ворочалась с боку на бок и не могла уснуть. Джулия, его свет и жизнь, любовь и доброта. А вдруг она и в самом деле опасно больна?

Закрыв глаза, Габриель молился.

– Дорогой, ты не спишь?

– Нет.

– Обещай, что выполнишь мою просьбу.

Габриель повернулся к ней лицом:

– Я выполню любую твою просьбу.

– Если со мной… что-нибудь случится, обещай, что будешь заботиться о себе.

– Не говори подобных вещей, – почти закричал Габриель и тут же пожалел, что говорит с ней таким тоном.

– Габриель, я не шучу. Это может случиться скоро или через много лет, когда я состарюсь и поседею. Но когда бы это ни случилось, обещай, что ты и дальше достойно пойдешь по жизни. Обещай, что будешь хорошим человеком. И еще: обещай, что постараешься найти счастье.

Габриелю показалось, что сейчас он захлебнется в потоке эмоций.

– Без тебя мне счастья не найти.

– Но ты же обрел покой без меня, – шепотом возразила Джулия. – В Ассизи, во время нашей разлуки. Ты можешь жить без меня. Мы оба это знаем.

Его ладонь легла ей на живот. Пальцы стали нежно гладить шелковистую кожу.

– Может ли человек жить без сердца?

Джулия взяла его за руку:

– Ричард живет.

– Живет оболочка прежнего Ричарда.

– И все-таки, Габриель, обещай мне. Мне кажется, ты поставил свою жизнь в такую зависимость от меня, что, если со мной что-то случится, ты… – Она не договорила.

– Джулианна, я всегда буду бороться со своей зависимостью, но вряд ли когда-нибудь я вернусь к прежней жизни. – Его голос дрогнул. – Тогда я бы оказался в полном одиночестве.

– Габриель, я тоже тебе обещаю: где бы я ни находилась, я сделаю все, чтобы помочь тебе. Я клянусь, – с отчаянием прошептала она.

– Если бы ты была Франциском, а я – Гвидо да Монтефельтро, ты бы пришла за моей душой?

– Непременно. Но я сомневаюсь, что твоей душе грозит смертельная опасность.

Габриель погладил ей щеку:

– Довольно этих угнетающих разговоров. Если после моего обещания твоей душе станет легче, я готов тебе обещать. Но не вздумай меня покинуть. Не позволю.

Джулия кивнула. Напряжение, владевшее ее телом, начало ослабевать.

В день обследования Габриель отменил лекции и поехал вместе с Джулией.

– Прошу прощения, сэр, но пустить вас в кабинет я не могу.

– Что вы сказали? – нахмурился Габриель, глядя на невысокую женщину – техника рентгенологического отделения.

Та указала на стену, где висел щит с правилами внутреннего распорядка:

– В кабинет допускаются только пациенты. Родственники должны ожидать здесь.

Габриель напоминал разгневанного театрального героя: расстегнутый пиджак, руки, упертые в бока.

– Она моя жена. Я не оставлю ее одну.

– Стандартный сеанс УЗИ длится всего полчаса. Ваша жена надолго у нас не задержится. – Техник кивнула Джулии: – Миссис Эмерсон, прошу пройти со мной.

Габриель схватил Джулию за руку:

– Мы найдем другую больницу.

Джулия пританцовывала на месте:

– Мне пришлось выпить пять чашек воды. Я жутко хочу писать. Не заставляй меня повторять эту пытку.

– Я не пущу тебя одну, – упрямо повторил Габриель. Глаза его метали синие молнии.

– Я не могу затягивать с обследованием.

Слова жены немного урезонили Габриеля.

– А вдруг это чертово обследование что-то покажет?

Техник вежливо кашлянула и снова указала на щит с правилами:

– Мне запрещено рассказывать о результатах обследования. Официальное заключение дает рентгенолог, но не на руки пациенту. Оно будет отправлено вашему гинекологу.

Габриель пробормотал несколько отборных ругательств и так посмотрел на ни в чем не повинную женщину, что та даже зашаталась.

– Дорогой, меня там не съедят. Пожалуйста, не испытывай терпение моего мочевого пузыря, иначе он опорожнится в ближайшие секунды.

Чувствовалось, что она не преувеличивает.

Габриель провожал ее взглядом, злясь и ощущая свою полную беспомощность.

* * *

Через пару дней доктор Рубио пригласила Джулию на прием. Габриель поехал с ней.

– Фибромы, – торжествующе произнесла гинеколог. – Я прочла заключение рентгенолога и посмотрела снимки. Полностью согласна с ее выводами.

– Что такое фиброма? – спросила Джулия, хватаясь за руку Габриеля.

– Фиброма – это доброкачественная опухоль, которая развивается на матке или внутри нее. – Очень распространенное явление. Согласно отчету, у вас их две.

– Две? – в панике переспросила Джулия. – Я думала, вы обнаружили только одну.

– Во время осмотра я обнаружила ту, что крупнее. Поскольку она расположена на внешней поверхности матки, я предположила, что это киста яичника. Но УЗИ выявило и вторую, поменьше. Она находится чуть ниже первой, у входа в матку.

Доктор Рубио быстро набросала схему матки и пометила местоположение фибром. Габриель держался изо всех сил, чтобы не упасть в обморок.

Необходимо помнить, что его обширное познание женских гениталий было преимущественно экспериментальным, но никак не визуальным.

– Та, что крупнее, в длину около пяти сантиметров. Вторая – около трех, – пояснила гинеколог, указывая ручкой на свой рисунок.

Джулию мутило. Она даже отвернулась.

– Моей жене понадобится операция? – спросил Габриель, стараясь не смотреть на схему матки.

– Совсем не обязательно, – ответила доктор Рубио. – Если фибромы вас не беспокоят, не надо их трогать. Я назначу вам противозачаточные таблетки. В них содержатся гормоны, замедляющие рост фибром.

– Это как-то влияет на возможность рожать?

Гинеколог полистала карточку Джулии:

– Ах да. Вы через несколько лет хотели бы обзавестись детьми. Мы будем наблюдать за вашими фибромами. Поскольку обе находятся снаружи матки, думаю, они вряд ли помешают вашему зачатию. Но как только вы забеременеете, мы усилим наблюдение. Дело в том, что беременность повышает уровень гормонов, а это ускоряет рост фибром. Они могут заполнить матку и вызвать преждевременные роды. Вы не беспокойтесь: когда понадобится, мы будем тщательно следить за вашими фибромами. А пока я считаю результаты УЗИ весьма положительными. Где-то через полгода вам стоит пройти повторное обследование. Мне хочется посмотреть, как поведут себя ваши фибромы. Я сейчас выпишу вам рецепт на таблетки. Будем считать это отправной точкой.

Джулия с Габриелем переглянулись, поблагодарили гинеколога и покинули ее кабинет.

Габриель никак не мог уснуть. Он лежал, глядя в потолок и ощущая необъяснимый ужас.

Стараясь не разбудить Джулию, он вылез из постели и прошел в кабинет. Там он сел за стол, включил ноутбук, вышел на страницу «Гугл» и в поисковой строке набрал слово «фибромы». Открылся длинный список сайтов. Габриель выбрал тот, где были фотографии фибром, удаляемых в процессе операции.

Через несколько минут он вернулся в постель и заснул.

Габриелю повезло: его операцию по обратной вазэктомии назначили на первую неделю октября. Теперь уже Джулии пришлось пропускать занятия и сопровождать мужа в больницу.

В день операции Джулию разбудили звуки песенки «Fever», исполняемой Пегги Ли. Обычно по утрам Габриель слушал другую музыку, но сегодня эта песня была вполне уместной. Накинув халат, Джулия отправилась в ванную.

Габриель брился, смотрясь в зеркало над туалетным столиком. Его темные волосы были влажными после душа. Их кончики загибались, образуя подобие локонов. Торс Габриеля был обнажен, а бедра обернуты синим полотенцем. Джулии захотелось провести пальцем по темной V-образной полоске, уходившей под полотенце.

Верный своей привычке, Габриель помазком взбил мыльную пену и нанес себе на лицо. Сапфировые глаза за стеклами очков глядели сосредоточенно. Взяв безопасную бритву, Габриель повел ею по щеке.