Теперь же мы будем находится у Николая в доме, пока раны Драгана хотя бы немного не заживут, тогда спокойно сможем улететь на крошечный остров, собственность Драгана. Мы останемся там, пока Виктор не будет свергнут с поста своего отца. Как только его не будет, мы сможем вернуться в Англию.

— Почему ты не убил Виктора? — Спросила я, пребывая в каком-то замешательстве, что они оставили его в живых.

Стар мне объяснила, что Виктор — полный дурак по сравнению с мужчинами, которые попытались бы занять место Сергея, если бы Виктор тоже был убит в тот же день. Николай и Драган поняли, что этих мужчин было бы гораздо труднее убедить в том спектакле, который они разыграли перед садовником и другими людьми их обслуживающего персонала поместья — Николай застрелил Драгана.

Не знаю, чтобы я делала без Стар. Мне было перед ней так неудобно, за то, что она сделала для меня, а я столько времени таила на нее обиду, столько лет. Она все время была рядом со мной, пытаясь успокоить, пока я не находила себе места, пока Драган не вернулся сюда домой. Она даже сидела со мной ночью. И мы много разговаривали, держась за руки, плакали из-за того, что были тогда такими молодыми и такими глупыми, позволив никчемному парню встать между нашей дружбой. Я всегда любила Стар, даже когда мы не общались, я не могла ее ненавидеть или желать ей чего-то плохого. Она была мне как сестра, невинная и открытая, как Синди.

Я опускаю глаза на Драгана, моего прекрасного блондина, мирно лежащего во мраке, и любовь с благодарностью наполняет мое сердце.

— Здесь темно. Ты не могла бы немного приоткрыть занавески? — спрашивает он.

— Конечно. — Я подхожу к окну, раздвигая занавески на половину и возвращаюсь к его кровати.

— Не можешь подать мне воду? — просит он.

Я наклоняюсь к нему, чтобы дотянуться до стакана. В то же мгновение он хватает меня рукой за талию. Я от неожиданности начинаю визжать, когда он приподнимает и заваливает на себя. Я лежу на нем сверху и с ужасом посматриваю на него.

— Боже мой, Драган. Твои швы!

— Да, черт с ними, Рейвен. Если они разойдутся, дай мне иголку с ниткой, и я сам себя заштопаю.

— Ты сумасшедший.

— Точно. Я безумно схожу с ума от твоих голубых глаз и черных волос. Сделай больному одолжение и дай ему быстрый поцелуй, а?

Его дыхание горячее и приятно ласкает мне ухо. Он понятия не имеет, что я хочу заняться с ним любовью. Лежать на нем — это настоящее искушение, но я боюсь ему навредить, и потом я ни какое-нибудь животное, поэтому могу и подождать.

— Только один быстрый чмок? — интересуюсь я.

— Конечно. Не думаю, что я смогу много чего сделать в своем нынешнем состоянии.

Я наклоняю голову и опускаю на него губы. Поцелуй, однозначно, должен быть целомудренным, но его рука сильнее сжимается у меня на талии, притягивая сильнее к себе. Теперь почему-то я уже лежу под ним.

— Твое бедро, — предупреждаю я.

— Забудь о моем бедре. Почувствуй меня, — говорит он и двигает своими бедрами, чтобы я точно почувствовала его эрекцию. Он сильнее прижимается своей пульсирующей плотью ко мне. Желание рикошетом проходит по моему телу, огонь разливается по венам. Перед ним... перед его… так трудно устоять. Я никогда так раньше себя не чувствовала. Его ладонь тут же оказывается между моих ног, жар во мне нарастает и сводит с ума.

Я знаю, что не должна.

Я приподнимаю голову и смотрю на его губы.

— Ты сказал, один быстрый... — начинаю я.

— Я слишком много говорю, — рычит он и снова опускает свои губы.

На этот раз я не протестую.

Эпилог

Рейвен

(Шесть месяцев спустя)

На неизвестном острове в Тихом океане

Я зарываю пальцы в песок и, наслаждаясь приподнимаю подбородок, подставляя лицо солнцу. Пока я не встретила Драгана, я посещала с родителями только городские пляжи, заполненные людьми. Теперь я просыпаюсь под звук волн, разбивающихся о берег.

— Посмотрите на меня! — кричит Янна.

Я открываю глаза, она бежит по кромке воды. У Янны есть купальник на каждый день недели. Сегодня на ней бикини в горошек, но она одела одну часть от синего, а другую от розового. Я пока еще ни разу не видела, чтобы она надела один цельный купальник.

На мне тоже надет цельный купальник, но по другой причине. Мой живот настолько выпирает, что его может удержать на месте только цельный купальник. Ребенок часто шевелится и пинается. Я клянусь, мне кажется, что иногда он делает там кувырки. Я кладу руки на живот и посылаю ему свою любовь, жизни, которая растет у меня в животе. Уже скоро я встречусь с нашим ребенком. Младшим братиком Янны.

Я вспоминаю Октавию. Как бы мне хотелось поделиться с ней о своей беременности. И если бы она сейчас видела бы Янну. Возможно, она смотрит на нас сверху. Если это так, она видит, насколько счастлива ее дочь.

Я машу Янне, и она возвращается к своей игре — бегу по кромке воды, когда накатывает волна и отступает, она все время смеется от этого, как сумасшедшая. Она все время играет в эту игру, как только мы приехали сюда на остров. Кажется, она никогда не устанет бегать от волн.

— Ты в порядке?

Я поднимаю голову вверх, Драган стоит надо мной и нежно улыбается, протягивая стакан ананасового сока, который я попросила его принести из дома.

— Да, все хорошо, — говорю я, потирая животик. — Ребенок все время занимается гимнастикой. — Я выпиваю стакан сока в три глотка, наверное, из-за ребенка. Он часто хочет пить.

Драган опускается рядом со мной. Ранение в грудь не доставляет ему много проблем. Оказывается, это ранение не было таким уж серьезным, как я себе все время представляла. Николай хороший стрелок. Мы начали новую жизнь в этом тропическом раю, став совсем другими.

Драган опускает теплую ладонь мне на живот и улыбается, когда ребенок начинает шевелиться под его рукой.

— Он сильный парень.

Я смеюсь.

— Весь в отца.

Он снова улыбается.

— Думаешь, Янна будет ревновать?

Он отрицательно качает головой.

— Нет.

— Как ты можешь быть таким уверенным?

— Потому что она унаследовала большое доброе сердце от своей мамочки.

Он обнимает меня одной рукой, я кладу голову ему на плечо.

— Я вроде как решила, как мы его назовем.

— Да?

Я поднимаю голову и вижу его красивые глаза.

— Я хочу называть его Лука. Если, конечно, ты не против…

— Так звали моего отца, — почти с изумлением говорит он.

Я утвердительно киваю.

— Спасибо, — говорит он, у него на глазах появляются слезы.

— Посмотрите на меня! — опять кричит Янна. Теперь она входит в воду, бросаясь на волну.

Мы с Драганом смеемся над ее выходками.

— Ты счастлива? — спрашивает Драган через несколько минут, наблюдая за Янной.

Я отвечаю не колеблясь.

— Я так счастлива, что иногда не могу поверить, не сон ли это. — Мы живы и вместе, и это главное. Я ужасно скучаю каждый день по Синди, но мы общаемся с ней. Драган знает, как тайно нас соединить. Надеюсь, что скоро, я смогу увидеть ее.

— А ты счастлив? — спрашиваю я его.

Он целует меня в макушку.

— Да, — коротко отвечает он. — У меня сейчас есть все, что я всегда хотел. Моя семья.

Он не рассказывал мне о своей семье, и я решила его не торопить, но моя беременность очень изменила его, я даже не могла такого предположить. Тот ледяной, холодный мужчина ушел навсегда, на его место пришел отец еще не рожденного ребенка и Янны. Он пообещал, что никогда не вернется к тому, чем занимался раньше, и он сдержал свое слово. Он говорит, что у него вызывает тошноту сама мысль, когда он вспоминает, что был профессиональным киллером.

Мы теперь настоящая семья. Нам ничто не угрожает, и мы вместе.

Остальной мир может и подождать.

Рейвен

(Два месяца спустя)

По-прежнему на неизвестном острове в Тихом океане

https://www.youtube.com/watch?v=EXfLirBwBKY

(Время рассказать ей все)

Я бегу наугад вперед от нашего дома.

Я бегу, потому что мне больно и глаза жгут слезы. Я бегу, потому что после стольких месяцев Драган наконец-то рассказал мне, что случилось с его матерью. Как он годами искал этих людей, уже спустя много лет после боевых действий в их стране, когда все забыли о том горе, которое принесла война. Наконец, он выследил единственного мужчину, увидев его в баре в Марокко. Он схватил его и пытал, пока тот не назвал все имена остальных. Он отыскал их всех и убил.

Я чувствую печаль на сердце, что невинный шестилетний мальчик прошел через такой ад, как он страдал все эти годы. Я бегу к маленькому водопаду в лесу. Сажусь на камень, обхватив выпирающий живот и начинаю рыдать.

За спиной слышу треск веток, пытаюсь остановить свои слезы. Я не хочу, чтобы он видел, как я плачу. Я хочу быть сильной ради него, пытаюсь сморгнуть слезы. Его сильные руки обвивают меня, и я ничего не могу поделать, продолжаю рыдать. Я злюсь на себя за слабость, это я должна его утешать, а не он меня. Я смахиваю слезы и поворачиваюсь к нему.

— О, Драган, мне так жаль, что случилось с твоей матерью. Хотела бы я что-то сделать, но не могу, — всхлипываю я.

— Тише... ты не должна плакать из-за нее. Она на небесах с ангелами. Вокруг нее фруктовые сады и поля цветов.

Я смотрю ему в глаза. Когда мы познакомились они были мертвые, теперь бассейны цвета, отражающие его прекрасную душу.

Я глубоко вздыхаю.

— Ты увидишь ее когда-нибудь.

Он грустно улыбается.

— Нет. Я не попаду в то самое место, где она.

— Ты не можешь знать наверняка.

— Не знаю, но надеюсь, что будет так. Должно быть такое место, специально для добрых и невинных людей. Место, которое не может быть запятнано такими, как я.

Я беру его лицо в руки.

— Ты не плохой человек. Если ты не хороший человек, я не знаю тогда, кто же хороший. Я благодарю тебя. Я осталась жива благодаря тебе. То, чем ты занимался, ты совершал, потому что этот жестокий мир превратил сердце Божьего дитя в камень. Я пойду за тобой в том место, где будешь ты.