Живот у меня закручивается в узел. Не могу определиться, что лучше — чтобы он не пришел или все же ждал нас. И если он все же придет, правильно ли я сделала, что взяла с собой Янну. Она, конечно, будет рада познакомиться с моим особым другом. Надеюсь, что я не совершаю серьезную ошибку.

Я сказала Константину, что мы будем ждать его в центре парка возле палатки с мороженым. Мы с Янной часто приезжаем сюда на час или два, чтобы она могла побегать и поиграть на детской площадке и съесть мороженое перед уходом домой.

— Я хочу на качели! — кричит Янна, повиснув на моей руке всем своим весом.

Она предпочитает сама наряжаться, и особенно обожает подбирать одежду совершенно не подходящую друг к другу по цвету, но сегодня я настояла, чтобы она надела что-то более соответствующее — ее любимую очаровательную юбку и небесно-голубую футболку.

Я тоже оделась немного получше, чем обычно для прогулки в парке. Обтягивающие джинсы и шелковую синюю майку, которая подходит под цвет моих глаз. Я приложила усилия укладывая волосы, большую часть волос я убрала в модный хвост.

Я замечаю Константина раньше, чем он нас видит. Он сидит на скамейке, наблюдая за детьми на детской площадке. Выглядит расслабленным в оливково-зеленой рубашке с открытым воротом и выцветших синих джинсах. Я чувствую, как тепло разливается по всему моему телу от того, что он нас поджидает. Он пришел заранее. Значит, он также жаждет встретиться со мной, как и я с ним.

Он поворачивает голову в нашу сторону, пока мы идем к нему, но не поднимается с места, просто наблюдает за мной своим страстным тлеющим взглядом. В нем пылает жар ночи и все мои млеющие и нуждающиеся места начинают пульсировать от одного его взгляда. Слава Богу, сейчас я с Янной, на которую могу перевести все свое внимание.

— Янна, это мой друг Константин, — говорю я, отпуская ее руку.

— Привет, Янна, — произносит он, мягко улыбаясь.

— Привет, — отвечает она. И прежде чем Константин произносит еще хоть слово, она залезает к нему на колени, причем так быстро, что я даже не успеваю остановить ее.

— Янна! — В ужасе шепчу я. Она никогда такого не делала с незнакомыми людьми.

Она полностью меня игнорирует, он отклоняется назад, чтобы предоставить ей побольше пространства, и кажется совсем не возражает, что она сидит у него на коленях. Она открыто не стесняясь рассматривает его, усердно улыбаясь, показывая свою дырку от выпавшего зуба. Этот ребенок может, мало того, и пользуется своей улыбкой.

Она поднимает подбородок и разглаживает волосы.

— Если хочешь, ты можешь стать моим папой.

Я краснею до корней волос. К чести Константина, нужно сказать, он даже не вздрагивает, и не теряет своей безмятежной улыбки, направленной на Янну, которая смотрит на него, как на самую красивую вещь, которую она никогда не видела. Я знаю, что она чувствует на самом деле.

— О-о, — бормочу я, пытаясь улыбнуться, но с треском проваливаюсь в своих потугах, — прости. У всех ее друзей в детском саду есть папы, и она тоже хочет. — Мне хочется ее снять с колен, прежде чем она скажет еще что-то подобное, но маленькая мадам блаженно прижимается к его груди. Странно наблюдать, что она такое вытворяет, потому что она никогда так себя не вела с совершенно незнакомыми людьми. Она радостная, дружелюбная, но всегда старается держаться на расстоянии с незнакомыми. Но с другой стороны, я никогда не представляла ее другу-мужчине, поэтому не могла предположить, что она может отреагировать подобным образом.

— Все отлично, — отвечает он, внимательно всматриваясь в выражение моего лица. При этом его губы изгибаются в беззаботную ухмылку, которую мне хочется слизать до того, как я начну проходиться языком по другим частям его тела. Я чувствую мурашки на затылке и краснею еще больше.

— Мне нравятся твои волосы, — говорит Янна, рассматривая Константина, наклоняющего к ней голову.

— Что тебе нравится? — спрашивает он. Его интонация такая нежная, я раньше не слышала. Обычно он жесткий, осторожный, в основном лишен проявления любых эмоций, говорит без акцента, поэтому я была так поражена, когда он заговорил с официантом на другом языке. Таинственность, окружающая его, создает впечатление, будто у него нет прошлого, словно он просто появился из воздуха именно таким, как я его вижу сейчас.

— Золотой цвет, — говорит она. — Как принц в моей сказке. Если ты выйдешь замуж за мою маму, она станет принцессой.

— Янна. Перестань вести себя так грубо.

Она поворачивается ко мне.

— Я не веду себя грубо, мама. — Она отворачивается и смотрит на Константина. — Я веду себя грубо?

Он быстро отрицательно качает головой.

— Нет.

Она опять поворачивается ко мне.

— Видишь.

— Нельзя людям говорить такие вещи, это грубо, — сурово говорю я, во все глаза пялясь на нее. Она знает, что означает мой взгляд: «Подожди, вот вернемся домой!»

Но она все равно решает меня полностью проигнорировать.

— Ты живешь в замке?

Константин бросает на меня взгляд, еле сдерживая улыбку.

— Нет.

— О-о, — разочарованно говорит она.

— Хочешь хот-дог, Янна? — специально громко спрашиваю я. — Ты сможешь пойти на качели, как только поешь. И съесть мороженое. Ты же хотела?

Кивнув, она отлепляется от Константина и спрыгивает на землю. Он поднимается со скамейки. Я смотрю на него, его взгляд становится еще жарче. Для него изменять силу своего взгляда так легко, словно он включает электричество. Я чувствую, как его страсть и желание пробегает по моим рукам, ногам и позвоночнику. Я демонстративно отворачиваюсь, беру Янну за руку и веду к продавцу хот-догов, Константин следует за нами.

Мы заказываем хот-доги и бутылки с водой, Константин оплачивает наш пикник, потом находим место под тенью дерева, и я раскладываю одеяло, которое принесла с собой, и садимся есть наш ланч. Мы располагаемся подальше от шума детской площадки, хотя она продолжает привлекать внимание Янны. Здесь в тени, на самом деле, очень комфортно, особенно когда дует прохладный ветерок и у нас есть охлажденная вода.

Янна уплетает свой хот-дог, испачкав кетчупом все лицо. Я вытираю ее мокрой салфеткой, Константин наблюдает за нами, наклонив голову в одну сторону, как будто эта сцена интригует и удивляет его.

Константин также быстро съедает свой хот-дог, не говоря ни слова, если только Янна не задает ему очередной вопрос, на который он всегда отвечает. Он ей явно очень нравится. И его отстраненность с холодностью немного растаяла. Глаза стали более оживленными и заинтригованными, он не смотрит уже с такой осторожностью и пылающим жаром. Янна оказывает на него хорошее влияние и наоборот. Может все-таки это была неплохая идея познакомить их.

Еда нас расслабляет. Прошлым вечером все было точно так же. Янна падает на одеяло, решив посчитать листья на ветках над нашими головами, тыкая своим пухлым указательным пальцем.

В теньке, легкий ветерок, бормотание счета Янны на ухо — что может быть лучше! Не говоря уже о мускусном аромате Константина, который приносит ветерок ко мне. Мы очень близко сидим друг к другу. Если бы я наклонилась на несколько дюймов влево, я бы смогла положить голову ему на плечо.

Счет Янны замедляется. Зевая, она опускает руку, но доблестно пытается бороться против полуденного сна, и каждый день она проигрывает эту битву именно в это время, в конечном итоге, она проваливается в сон.

Пальцы Константина медленно пробегают по моей руке от локтя до предплечья.

Все тело у меня дрожит, но я сглатываю готовый вырваться стон, поворачиваясь к нему. От его взгляда у меня перехватывает дыхание.

— Она такой милый ребенок, — шепчет он.

Сердце начинает колотиться в груди, и кровь устремляется к голове.

— Тебе удается хорошо с ней управляться. — Я делаю все, чтобы у меня не дрожал голос. Рядом с ним я почему-то чувствую себя шестнадцатилетней, меня это волнует и раздражает. Мне двадцать три года, я выполняю материнские обязанности и работаю полный рабочий день, я не какой-то там глупый влюбленный подросток. И все же, я чувствую себя именно так… снова.

— Ей хорошо со мной, хочешь ты сказать? — поддразнивает он меня с мурлыкающим смехом.

— У тебя есть братья или сестры?

— Были. — Он не уточняет. Были? Я пытаюсь взглянуть в глубину его глаз, но опять появляется стена. Теперь я знаю о нем три вещи. За исключением того, что я понятия не имею какого рода у него бизнес. А также я не знаю, сколько у него было братьев и сестер, и каким образом он их потерял.

Конечно, еще я понятия не имею сколько ему лет. Благодаря его отстраненной, скрытной манере поведения, мне кажется, что он старше меня на несколько десятков лет, но такое просто невозможно. У нет морщин на лице. Он не может быть старше меня на много. Я была бы удивлена, если бы ему было на много больше тридцати.

Я внимательно разглядываю его, но он смотрит на Янну, и по его глазам я ничего не могу понять. Потом он переводит на меня взгляд, и его выражение тут же меняется. Его глаза становятся более страстными. Вдруг воздух между нами становится слишком напряженным. Меня бросает в пот.

Он снова касается моей руки, легко обхватив за запястье. Приглашая. Я наклоняюсь ближе, а потом отрицательно качаю головой.

— Здесь Янна…

— Она спит, — шепчет он, хриплым голосом.

И в эту же секунду, словно подтверждая его слова, Янна придвигается поближе ко мне на одеяле, в ту же секунду Константин еще ближе наклоняется ко мне. Его лицо всего в дюйме от моего. Его красивой формы губы, соединенные вместе, и его горячее дыхание воспламеняют мне кожу. Я не могу ему противостоять.

Я сокращаю этот дюйм и прижимаюсь к его губам, желая попробовать его вкус и жар, который живет в его удивительных глазах. Первобытная потребность растекается у меня между ног. Мы находимся посередине общественного парка, окруженные детьми, но я не могу остановиться. Я даже не сопротивляюсь, когда он притягивает меня к себе. Я широко расставляю ноги, усаживаясь к нему на колени, и чувствую, как сильно он меня хочет. Я двигаюсь своей промежностью по его впечатляющей твердости, постанывая, пока он просто грабит мой рот своим.