Конечно, в течение последних нескольких недель я изо всех сил старалась найти что-то еще из дома, но безрезультатно. Все приличные квартиры и комнаты исчезали довольно быстро, либо были слишком дорогими, или же оттуда до Харбор-Хилл можно было добраться только на автобусе или поезде и не меньше чем за три часа. Тем не менее, хочу я этого или нет, доступная цена – это критерий номер один в моем списке. Следующим по важности будет местоположение жилья, так чтобы дорога до университета на автобусе занимала не больше двух часов.

Я делаю несколько шагов, преодолевая короткое расстояние между нами, и обнимаю Джун со спины.

– Ты должна жить здесь, Энди. Таков был наш план. Нам надо держаться вместе, – почти шепотом бормочет она, и по голосу я слышу, как сильно она этого хочет. Точнее, я и без того знаю это наверняка, потому что сама хотела бы, чтобы все сложилось таким образом. Но некоторым вещам не суждено сбыться. А другим вещам просто требуется больше времени.

Но мы сделаем все возможное.

* * *

Джун никогда не скрывала, что ей не нравится Сара, но я не знала, насколько сильно они не выносят друг друга. Моя лучшая подруга, вероятно, намеренно не хотела этого, потому что понимала, что в противном случае я бы никогда не согласилась остаться с ними на неопределенный срок. Я думала, что это были обычные разногласия, незначительные претензии, но почему-то сейчас я не могла избавиться от ощущения, что между ними развилось нечто гораздо большее, чем обычная неприязнь. В конце концов, такой глубинный гнев и раздражение должны были иметь какое-то основание.

Не сейчас. Позже я расспрошу ее об этом. Но теперь мне надо полностью посвятить себя тому, ради чего мы пришли сюда.

Ноутбук Джун стоит на столе между нами, развернутый по диагонали, так что мы обе хорошо видим рекламные объявления, которые отображаются на экране.

Две комнаты, в подвале, без окон – звучит жутко.

Одна спальня, ванная комната и кухня – все в одном. Я нахмурилась.

– Как они это себе представляют? Я имею в виду, разве кто-то может пользоваться туалетом и готовить одновременно? – спрашиваю я у Джун в перерыве между глотками горячего шоколада, и ей приходится быть осторожной, чтобы не поперхнуться и не выплеснуть кофе на стол.

– Как насчет этого предложения? – Я указываю на объявление ниже.

– Подожди, сейчас посмотрим.

Джун высовывает язык. Виден лишь его кончик, и кажется, будто она его при этом немного подкручивает. Она всегда так делает, когда концентрируется на чем-то.

– На другой стороне залива, и… ого!

– Более двух тысяч долларов, – шепчу я. – Две просторные и светлые комнаты, недалеко от университета.

– Мы знали, что тут недешево, но… – Джун не заканчивает фразу, но это необязательно.

Эта квартира одна из самых простых, без излишеств… – пугающая мысль пронзает мою голову, и волна отчаяния охватывает меня. Пока Джун прокручивает список предложений и объявлений о поиске соседей по комнате, у меня появляется неприятное чувство в животе. Может, надо было подождать? Стоило не торопиться, остаться дома еще на год и найти там работу, чтобы отложить больше денег?

Неужели я не справлюсь?

– Спальня, кухня, небольшая ванная комната. Всего полчаса на автобусе и довольно дешево, – оценивает Джун.

Она открывает фотографии, и они смотрятся неплохо – не слишком тесно, зато опрятно и чисто, для меня было бы абсолютно достаточно. Я уже готова обрадоваться, пока не читаю описание.

– Договор аренды должен быть подписан минимум на два года. – Я разочарованно потираю рукой шею и глубоко вздыхаю. – Сохрани это объявление. Если мы не найдем ничего другого в ближайшие дни, я вернусь к нему. Это лучше, чем ничего.

– Ты уже подала заявку на место в общежитии на следующий семестр?

Я киваю.

– Да, подала. Будем надеяться, что ее одобрят.

Если нет… Тогда я не смогу полностью закончить учебу без дорогостоящего кредита. А мама всегда говорила, что тратить деньги, которые тебе не принадлежат, – это крайняя мера. Уж никак не первый и, конечно, не самый лучший вариант. Квартира с последнего объявления достаточно дешевая, но если бы мне пришлось остаться там на два года, несмотря на то что вместо этого можно было бы получить комнату в общежитии, которая стоит намного дешевле…

– Все будет хорошо, – смело говорит мне Джун и ласково толкает меня в бок. – Лучше подумай о том, как не потерять работу в баре, на которую ты только что устроилась.

– Спасибо, я и так уже вся в предвкушении, – бормочу я, от чего она только смеется. – Да, ты можешь смеяться! Тебе не придется стоять там и смотреть в лицо своему боссу, которого твоя лучшая подруга облила алкоголем. Еще раз спасибо.

– Он наверняка давно забыл об этом. А сейчас с меня хватит! – Джун энергично захлопывает крышку ноутбука. – Мы найдем тебе что-нибудь. Если не сегодня, то завтра или на следующей неделе.

– Джун, – тихо протестую я. Будет лучше, если мы не станем откладывать этот вопрос.

– Давай сделаем перерыв, – просит она, и я соглашаюсь. Поищу еще потом сама. – А пока ты поживешь у нас, как договаривались. Если Сара снова начнет возникать, я поговорю с ней, в конце концов, ты теперь будешь спать в моей комнате, а не на «нашей общей площади», как она это называет. Ничего, переживет как-нибудь.

– Надеюсь. Если что, я могла бы провести первые несколько дней в мотеле или чем-то подобном, но… так я сразу потратила бы приличную часть оставшихся денег, которые нужны мне для учебы и арендной платы за первый месяц…

Мне и так стыдно, что у меня есть эти деньги. Такая глупость… Джун сразу понимает, что происходит в моей голове.

– Энди! Прекрати. Твой отец будет в порядке, а Лукас – тем более. Сейчас ты должна позаботиться о себе. А в остальном: ты ничего не могла изменить.

– Знаю.

Но от этого мне не легче. Я скучаю по маме.

Я не говорила Джун, что от моих сбережений на колледж почти ничего не осталось. В любом случае она, вероятно, догадывается сама, поскольку у нее есть особое чутье на подобные вещи и она знает, что в нашей семье происходило в последние годы, ведь она была с нами. Но если бы я сказала вслух, это стало бы более реальным, более страшным. И я не хочу этого.

Джун делает еще глоток кофе и слегка морщит лоб.

– А когда тебе нужно идти на это служебное собрание?

Мы обе смотрим на часы, и я едва могу сдержать крик. Я отчаянно вскакиваю и в панике хватаю свой рюкзак.

4

Жизнь – это вечный поиск баланса между «Все будет хорошо» и «Черт, черт, черт!»

Энди

Я опаздываю… Боже, я ведь никогда не опаздываю!

Джун хотела показать мне короткий путь от кафе до клуба, но ей надо было сперва убрать в сумку ноутбук и найти по карманам деньги, чтобы расплатиться за кофе, а это заняло бы еще целую вечность. Короче говоря: ждать ее было бы слишком долго, поэтому я пошла одна. К счастью, подруга оказалась права, и до MASON’s можно было легко и быстро добраться от нашего кафе. Точнее, это было бы легко, если бы я не побежала в неправильном направлении на повороте, что неудивительно с моим топографическим кретинизмом – у меня постоянные проблемы с запоминанием дороги, – а мобильный телефон и карты Google, как назло, подвели меня на этот раз.

Пришлось бежать – и я побежала. Так, будто моя жизнь зависела от этого. И, честно говоря, это не так далеко от истины. Даже при условии, что мое собеседование – если его можно так назвать – прошло очень странным образом и я ничего не смыслю в этой работе, она нужна мне!

Я не хочу сдаваться и не буду сидеть в подвальном помещении без окна и задаваться вопросом, смогу ли я когда-нибудь выбраться оттуда. Я хочу пойти в университет, где учились мама и папа, и осуществить свою мечту вместе с Джун. Поэтому я здесь.

Когда я наконец добираюсь до входа в клуб – внутренне ликуя, но задыхаясь и обливаясь потом – и останавливаюсь под большой вывеской, которая выглядит совсем неприметной днем, я чувствую, что вот-вот рухну. Мои легкие еще немного и лопнут.

Просто минутку отдышаться, – думаю я и опираюсь руками на бедра, которые пылают как огонь. При этом я довольно строго разговариваю со своим телом, призывая его собраться с силами.

Промчаться по улицам с рюкзаком, который прыгает взад-вперед у тебя за спиной, это, конечно, утомительно, но такой небольшой забег не может привести меня к состоянию, близкому к коме. В конце концов, я работала на ранчо, росла там и регулярно гонялась за курами и свиньями. Время от времени и за скунсами. Ну, в основном я, наоборот, убегала от них, но сейчас это не так важно.

Боже, я никогда не отдышусь.

Бросаю взгляд на часы: десять минут четвертого. Черт, черт, черт!

Главный вход, кажется, открыт, по крайней мере, жалюзи над ним подняты почти до верха, поэтому я решаю попробовать и, еле держась на ватных ногах, толкаю тяжелую железную дверь, которая с трудом поддается. Но все-таки поддается! К счастью. Если бы мне пришлось еще искать черный ход для сотрудников или что-то в этом роде… Не хочу даже думать об этом. Я протискиваюсь внутрь и вижу, что в глубине клуба горит свет.

Хорошо, надо еще немного поднажать. Я тороплюсь по коридору, мимо пустующего гардероба и кассовой стойки, вперед, к красивому залу, и когда дверь захлопывается позади меня с оглушительным ударом, я, не думая, выкрикиваю: «Извините!»

В первую очередь я имею в виду не грохот, а свое опоздание. Будь ты проклята, Джун! Ты, и твой ананасовый коктейль, и твой болтливый рот. «Конечно, она придет вовремя!» – мысленно передразниваю я подругу. Да! Обычно вообще-то так и есть.

У меня вырывается стон отчаяния, когда я вспоминаю, что было в тот вечер и что я действительно пришла сюда, чтобы стать барменом. Я была бы хорошим библиотекарем, отличным менеджером по маркетингу или по подбору персонала и в крайнем случае могла бы сносно ухаживать за животными, по крайней мере, если это не попугаи. По каким-то необъяснимым для меня причинам они кажутся мне очень страшными. Но это?! Правду говорят: тяжелые времена требуют жестких мер…