Ава Рид - Искренне

Я осторожно отталкиваю ее немного назад, укладываю на мягкий матрац и целую шею и грудь, посасываю ее соски, играю с ними, обхватываю их ртом, и каждый сильный вздох, каждый стон Энди лишь все больше заводит и распаляет меня.

Жар внутри меня усиливается, желание растет все больше и больше, и я ускоряюсь, потому что едва ли смогу терпеть это долго. Ее кожа похожа на шелк. Особенно на внутренней стороне бедер.

Я неохотно отпускаю ее, снимаю штаны, носки и боксеры, вынимаю презерватив из ящика, прежде чем снова лечь к ней, на нее, прижав ногу к ее промежности. Даже сквозь ткань я чувствую, насколько она горячая и влажная.

Я кладу презерватив рядом с нами, провожу пальцами по ее животу до края трусиков, Энди смотрит на меня и тяжело дышит, приоткрыв губы. Я зацепляю трусики пальцем и стягиваю их полностью вниз, снимаю их до тех пор, пока мы не прижимаемся кожей к коже. Она так же нетерпелива, как и я, и с трудом выносит это. Тем более я наслажусь тем, что планирую делать дальше.

Я провожу рукой между ее ног и приглушаю своим ртом ее мягкий крик, когда я начинаю ласкать ее клитор большим пальцем, проскользнув в нее другим пальцем, затем еще одним, набирая скорость. Я целую ее, возбужденный настолько, что скоро взорвусь. Мои мышцы дрожат, я инстинктивно прижимаюсь к ней тазом. Снова и снова.

Я продолжаю ласкать ее пальцами, и, когда, слегка вздрогнув, она стонет еще громче, я стону вместе с ней. Боже. Это невероятные ощущения. Все, что происходит сейчас, – невероятно.

– Лэйн.

Снова услышав, как она иступленно шепчет мое имя, я едва не кончаю. О черт! Поэтому я отпускаю ее и тянусь за презервативом, но больше ничего не успеваю сделать. Рука Энди обхватывает мой член, она мягко двигает пальцами вверх и вниз с четким ритмом. Я стискиваю зубы. Я не смогу долго так выдержать. И когда ее рука опускается к яичкам, я закрываю глаза и громко скулю.

– Боже, Энди, пожалуйста. Я не могу… – шумно выдыхаю я, дернувшись тазом, не в состоянии предотвратить это. Собрав остатки самообладания, после того как Энди проявила милосердие и отстранилась, я открываю пачку и надеваю презерватив.

Мы дышим дико, дышим тяжело. Глаза Энди горят желанием, и я с трудом верю в то, что являюсь тому причиной.

Я осторожно раздвигаю ее ноги и опускаюсь, пока не коснусь краем своей плоти ее влажного тепла.

– Пожалуйста! – шепотом умоляет она, кусая нижнюю губу.

Я крепко держу ее, мои руки упираются в ее бедра, когда она стремится мне навстречу. Я действительно хотел быть сдержанным, медленным, смаковать этот момент как можно дольше, но Энди приподнимается, охваченная возбуждением, это чувство переполняет меня, и я рычу.

Она снова и снова стонет мое имя, отнимая последние искры моего терпения. Мощным толчком я погружаюсь в нее, целую и дразню ее, ласкаю ее грудь, пока ее пальцы впиваются в мою спину, а ее ноги обхватывают меня на уровне талии.

– Энди, – шепчу я ее имя, и она продолжает покрывать поцелуями мою кожу, что просто сводит меня с ума. Я медленно выхожу из нее, она тихо всхлипывает, и я снова совершаю толчок. Я двигаюсь в ней, размеренно, но все быстрее и быстрее, и ее тело двигается мне навстречу. Мы находим ритм, танцуем вместе, и напряжение, которое копится во мне, наполняет меня, становится сильнее и сильнее. Она просит меня не останавливаться. Боже, как будто я собирался делать это! Как будто я мог…

Я слегка приподнимаюсь, чтобы еще раз дотянуться пальцами до ее клитора.

– Кончи со мной, Энди. Пожалуйста.

Ее взгляд затуманен, губы припухли и покраснели от наших поцелуев. Я чувствую, как сжимаются ее мышцы, как она напрягается. Я снова и снова вхожу в нее, пока она не начинает стонать громче и иступленнее и в какой-то момент резко выгибается подо мной, беззвучно крича мое имя.

Наше дыхание, наши стоны заполняют воздух. Я издаю приглушенный звук, погружаясь в нее еще глубже, чем раньше, и меня накрывает сильнейший оргазм. Я дрожу, меня всего трясет.

Я кончаю и целую ее в тот же момент – и это самый сладкий поцелуй в моей жизни.

На одно короткое мгновение я утыкаюсь лицом в ее шею и глубоко вдыхаю ее запах. Она слабо смеется, вздрагивает. Видимо, в этом месте ей щекотно. Нужно столько всего еще изучить…

Я аккуратно перекатываюсь на кровать, на несколько секунд закрываю глаза, тянусь к Энди, чтобы с любовью поцеловать ее, потом приподнимаюсь, чтобы достать бумажные полотенца и снять презерватив.

Затем я ложусь обратно, притягиваю ее к себе и наслаждаюсь ощущением прикосновения ее мягкой кожи и тепла ее тела.

Это мой рай. Энди моя богиня. И я сделаю все, чтобы так было и дальше. Чтобы ей было хорошо.

Y colorín, colorado, este cuento se ha acabado[7].

Мой первый семестр уже позади, у нас все получилось! Иногда я не могу поверить в это, когда вспоминаю, как все начиналось, как все было сложно и сумбурно. Как я стояла в страхе и волнении перед дверью Джун в ее общежитии для девушек и не могла решиться постучать.

А что сейчас? Сейчас все сложилось как нельзя лучше. Все страхи и потери того стоили.

Я счастлива.

Я наконец-то здесь.

Джун сдала абсолютно все зачеты и экзамены, мне придется пересдать два предмета из-за тех занятий, которые я пропустила, но с остальными я смогла справиться. И очень горжусь этим. Теперь можно начинать вместе наслаждаться каникулами.

Я все еще работаю в клубе вместе с Купером, Джеком, Сьюзи и остальными, стараюсь экономить и откладывать как можно больше денег и радуюсь каждой минуте, проведенной с Джун и ребятами.

Мэйсон в последние две недели стал каким-то более задумчивым, чем обычно. И чаще у него плохое настроение, чем хорошее. Не знаю, что случилось, но перед Рождеством все стало еще хуже. Купер решил остаться с ним, и еще он встречался с Зоуи. А мы с Джун тем временем ездили домой в Монтану, отметили праздники с моим папой и Лукасом. Я ходила к маме на могилу, посидела там, рассказала ей, что у меня происходит, как шаг за шагом я продвигаюсь дальше и могу похвастаться первыми небольшими успехами. Что я скучаю по ней так сильно, что иногда мне бывает физически больно от этого.

И еще что папа наконец научился готовить чили. Мы с Джун натренировали его за время каникул.

Теперь уже вот-вот наступит весна.

Я высыпаю в миску чипсы, время от времени засовывая пару-тройку себе в рот, и, когда поднимаю миску, чтобы отнести ее в гостиную, мой взгляд падает на смятое кухонное полотенце, лежащее на столешнице у раковины, на валяющийся рядом с ним контейнер для хранения продуктов и на кастрюлю с засохшими макаронами с сыром, которые оставил там Дилан. Кажется, это единственное блюдо, которое он умеет готовить. Хотя еще он здорово делает бутерброды с сыром. Он вообще любит сыр. Я смотрю на все это, поджимаю губы и на мгновение чувствую, как просыпается мой внутренний детектив Монк, который хочет немедленно прибраться и навести чистоту. Но я этого не делаю. Я только делаю глубокий вдох и выдох, отворачиваюсь и ухожу.

Потому что теперь я учусь тому, что хаос – это часть жизни. И что это нормально, не все и не всегда надо держать под контролем. Шаг за шагом я привыкаю к этому. Но пока еще в процессе.

Еще на пути в гостиную я уже громко и отчетливо слышу голос лучшей подруги.

– Мэйсон, клянусь тебе, если ты сделаешь это еще раз, я тебя покалечу!

Была бы это не Джун, а кто-нибудь другой, то я не отнеслась бы к подобным словам серьезно, но с ней действительно нужно быть осторожным… Она угрожающе тычет в него пальцем, затем, выплевывая ругательства, начинает вертеться и дергаться верхней частью тела. Носок сидит у ее ног и периодически лает в знак солидарности. Неудивительно, ведь он ее обожает.

Что здесь происходит? Я вопросительно смотрю на Дилана, сидящего на диване рядом с Мэйсом и Джун, и он откидывается назад, пожимая плечами.

– Мэйсон бросает попкорн в ее декольте, чтобы потом помочь ей достать его. Однажды у него получилось. Но, думаю, пора делать ставку на Джун. Во второй раз он определенно не добьется успеха.

Когда я вижу, как Мэйсон торжествующе улыбается Джун, пока она вспыхивает от ярости, у меня начинает щемить в груди. У меня есть работа, дом, незнакомцы стали хорошими друзьями, и я влюблена. По-настоящему.

В тот момент, когда я ставлю миску на стол, Дилан хватает пульт от телевизора, который лежал перед Мэйсоном, и торжественно произносит:

– Я сделаю это прямо сейчас, иначе я никогда не узнаю, почему собаку зовут Носком и как это связано с Кевином Костнером.

Джун тем временем случайно ударила Мэйсона локтем по носу и теперь изливает смесь извинений и объяснений, почему он сам в этом виноват. Мэйсон, отчаянно ругаясь, прячет лицо в ладони.

Я со смехом стою у стола, качаю головой и смотрю, как Дилан включает кино и регулирует громкость. А где Купер?

На экране появляются начальные титры.

Это была идея Мэйсона – вся эта затея с фильмом. И в какой-то момент Дилан тоже захотел узнать, о чем идет речь. Для меня и Джун это кино связано с детскими воспоминаниями и грустью.

Тот факт, что сегодня мы наконец-то все вместе посмотрим его, делает меня очень счастливой. Так же как и человек, который обхватывает меня руками и обнимает со спины. Я прислоняюсь к нему, вдыхаю его запах.

– Привет.

Он дарит мне поцелуй в висок.

– Привет и тебе.

– Я уже начала задаваться вопросом, где ты пропадаешь. Как прошел последний сеанс терапии?

Я кладу руки сверху на его ладони, и наши пальцы сразу же переплетаются.

– Спокойно.

– Ой, прошу тебя, не так много информации сразу.

Я ясно чувствую, как он смеется у меня над затылком.

– Все прошло хорошо. Мы говорили о тебе сегодня.

Теперь я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

– Обо мне?

Все в порядке? Случилось что-то, чего я не заметила?