Ава Рид - Искренне

Никакой драмы, никаких сюрпризов. Я не хочу их, и мне они не нужны, с тех пор как с моей мамой случилось то, что случилось, я дала себе слово, что не допущу этого в будущем.

И теперь, чувствуя, как холод каменных ступеней проникает под одежду, и то, как вода наконец промочила насквозь все платье, я тихо смеюсь и всхлипываю. Потому что я ошибалась… Я получила все то, чего так не хотела, а хочу того, чего никак не может быть.

Моя жизнь никогда не представлялась мне никчемной, как и я сама. До сегодняшнего дня. Пока я не приехала в этот город, в этот университет. До тех пор, пока Джун не затащила меня в этот дурацкий клуб. Надо было взять ноги в руки и бежать оттуда, тогда все это безумие могло бы пройти мимо меня. Вместо этого я, вероятно, была бы дома со своей семьей. Не училась бы, не сделала бы того, о чем мечтала, но при этом была бы счастлива… По крайней мере, намного счастливее, чем сейчас.

Или нет?

Я роняю голову на руки, и все новые дождевые струи бесцеремонно обрушиваются на меня. По щекам текут все новые слезы, пока гости ресторана, веселые и нарядно одетые, поднимаются и спускаются по лестнице мимо меня. Они напоминают мне тени, которые словно и здесь, и не здесь одновременно.

Над дорогой поднимается легкий туман, в воздухе сыро. Мои длинные темно-каштановые волосы намокли от дождя и тяжело спадают с плеч, пальто наброшено лишь на одно плечо, но у меня нет ни сил, ни желания его поправить. Несмотря на то что уже давно все тело дрожит от холода, я не могу заставить себя подняться и начать двигаться. Кто-то из ресторана уже попытался узнать, в порядке ли я и могут ли они чем-то помочь. Нет, я не в порядке, и нет, они не могут помочь. Поэтому я лишь покачала головой. Я даже не уверена, действительно ли они хотели что-то для меня сделать или же спросили чисто из вежливости, но благодарна им за старания.

Дождь все не утихает, он стучит по моей коже, будто отбивая замысловатый ритм на своих невидимых барабанах. Когда я наконец заставляю себя поднять голову, убеждая не сдаваться в этой идиотской ситуации, я с трудом вздыхаю и издаю тихий стон. Потому что все во мне кричит, что уже слишком поздно. Пока я сижу здесь, молча проклиная себя, изо рта вырываются маленькие облачка пара, я совсем замерзла, нос течет, а его кончик я больше не чувствую. Мне ничего не видно, потому что очки испачканы, они мокрые и запотели, и я их снимаю.

Левой рукой я почти механически беру маленькую насквозь промокшую тканевую сумочку, лежащую рядом со мной, кладу внутрь очки и вытаскиваю свой сотовый. Батарея в любой момент может приказать долго жить, надо мной смеется красный, теперь слегка размытый, символ в правом верхнем углу дисплея, демонстрирующий оставшиеся четыре процента заряда. Дрожащими пальцами я убираю отдельные липкие пряди со лба и губ, вытираю капли воды с глаз – и мне наплевать, что будет с моим макияжем, если от него вообще еще что-то осталось, – затем смотрю на экран смартфона. Пролистываю имена в списке контактов и раз за разом задерживаюсь взглядом на одном из них.

Я не буду набирать этот номер.

Есть очень немного людей, к которым я могу обратиться и попросить забрать меня, и при этом я действительно не хочу видеть никого из них. Было бы здорово, если бы Джун была здесь, и я снова едва не начинаю рыдать, вспомнив о ней. Тем не менее я не буду звонить ей. Может, потому что мне стыдно. Может быть, потому что мне придется слишком многое ей объяснять, особенно то, что я сама с трудом понимаю. Еще никогда мне не было так сложно рассказать что-то лучшей подруге. Кроме того, я сильная девушка, и для меня это важно.

В конце концов, у каждого из нас есть свои пределы. Время от времени каждый может попасть в ловушку безумных и запутанных ситуаций. И всех рано или поздно могут бросить, так? Мне должно быть сейчас все равно. Я знаю себе цену. Но эти мысли и знания абсолютно бесполезны, если сердце чувствует иначе. Я не могу поверить, что он только что взял и ушел. Что он положил деньги передо мной на стол… Я была не в силах предотвратить это, но по крайней мере, он заплатил мне за этот вечер. Тихо выругавшись, я сжимаю свободную руку в кулак. Пальцы уже почти онемели.

Дело даже не в том, что я забыла кошелек. Надо было взять его проклятые деньги, хотя бы на такси домой…

Из груди вырывается едва слышное всхлипывание, и желание оказаться подальше отсюда и принять горячий душ, чтобы потом свернуться калачиком в постели в обнимку с одеялом и проплакать всю ночь, становится настолько непреодолимым, что я делаю это: я нажимаю на зеленую кнопку.

Идет вызов.

С днем рождения меня…

Бывает, что мы делаем ужасные вещи, сами того не осознавая.

Я действительно беспокоюсь за нее.

– Она, скорее всего, с Джун, я уверен, что все в порядке. – Мэйс в сотый раз пытается меня успокоить. Мы сидим в гостиной, Дилан тоже был с нами некоторое время, но только что лег спать.

Сжав губы, я киваю и тупо смотрю на стол. У меня какое-то странное предчувствие. Чего-то плохого.

– Да брось, Джун первая бы объявилась, если бы Энди не отвечала ей. Я писал ей вчера и сегодня, и она не ответила. Так что с Энди все хорошо.

– Ее не было и вчера.

– Что, весь день? – Мэйсон озадаченно смотрит на меня. – А Носок?

Я качаю головой:

– Тоже нет.

– Что-то случилось? Между вами?

Вот дерьмо.

– Куп? – переспрашивает Мэйс.

– Ничего особенного. Просто… Милли была здесь.

Ну вот, теперь он знает.

– Ты что, привел ее сюда? Господи, Лэйн. Ты совсем из ума выжил?

Мэйс потирает подбородок.

– Ты сказал, что я должен поговорить с ней! Я позвонил, и она предложила прийти, если я хочу. Если мне хочется обсудить это лично. – Я измученно закрываю глаза и вспоминаю тот день. – Полагаю, я не подумал о последствиях.

– Она видела ее? Что именно произошло?

– Да, блин, я не знаю. Я попрощался с Милли, а затем… когда я вернулся и хотел зайти в свою комнату, Энди была в коридоре. Она странно посмотрела на меня и спросила, все ли у меня в порядке, и я сказал «да». Потому что так и было. И после этого она совершенно отдалилась. Я хотел поговорить с ней, но она не появлялась с тех пор в квартире.

– Неудивительно! – Друг набрасывается на меня. – Это было на редкость глупо с твоей стороны. Ты все время словно держишь ее на поводке, то отталкиваешь, то притягиваешь обратно, и в конце концов она видит тебя с Милли? Будь ты проклят, я бы тоже ушел. Только я бы сначала еще хорошенько пнул тебе по яйцам. – Удар принят. Мэйсон глубоко вздыхает. – Как я уже сказал, она с Джун.

– Помимо того, что ты, вероятно, прав: почему все-таки ты так уверен?

Его взгляд меняется, черты лица становятся более серьезными.

– У нее сегодня день рождения.

– Вау! – я удивленно поднимаю брови. – И когда ты хотел мне об этом сказать?

– Я не знаю, ясно? Я думал, ты в курсе. Но после всего, что я услышал сейчас…

– Черт возьми, я понял тебя, – раздраженно огрызаюсь я.

– Тогда скажи ей наконец. Или объясни ей все. Сделай хоть что-нибудь и не будь ослом. Она этого не заслужила.

Я в отчаянии хватаюсь за волосы.

Когда звонит телефон Мэйсона, я собираюсь встать и пойти спать, но выражение его глаз заставляет меня передумать.

– Энди, – шепчет он. Почему Энди звонит Мэйсону?

– Привет, – отвечает он, и я не могу разобрать ничего из того, что доносится из трубки. Я слышу только тихий шелест.

– Успокойся, я едва понимаю, что ты говоришь.

Мой пульс учащается. Что-то случилось.

– Где ты? – Мэйс выглядит сосредоточенным. – Я скоро приеду и заберу тебя, хорошо, детка? Просто оставайся там. Все будет хорошо.

Когда Мэйсон вешает трубку и вскакивает с дивана, я подрываюсь с места вслед за ним.

– Что случилось?

– Не знаю, но она на взводе. Сидит перед рестораном и не может уехать, сказала мне адрес. – Мэйс спешит к гардеробу, хватает свою куртку и ключ от машины. – Большего я не понял. Она плачет.

– Я с тобой!

– Куп…

– Я иду с тобой.

Я не буду ждать здесь.

Мгновения, которые проходят, прежде чем он сдается, кажутся мне вечностью.

– Я возьму тебя с собой, но если Энди от этого станет хуже, я выкину тебя из машины прямо на ходу. Ясно? Ты знаешь, я люблю тебя, чувак, но я это сделаю. Ты будешь просто сидеть и молчать, понял меня?

– Обещаю.

– Тогда бери одеяло и пойдем.

Мы бежим к машине, и затем по дороге до ресторана Мэйс выжимает из машины все. Идет довольно сильный дождь, и я надеюсь, что Энди в помещении или хотя бы под каким-то укрытием.

Но когда Мэйс тормозит и я нервно оглядываюсь по сторонам, то быстро понимаю, что это не так. Энди сидит под дождем на каменных ступеньках и дрожит как осиновый лист. Не успевает автомобиль остановиться, как я отстегиваю ремень безопасности и уже хочу выйти к ней, но тут пальцы моего друга впиваются в рукав моего свитера и удерживают меня.

– Нет, Куп. Останься здесь! – шипит он. – Я сделаю это. Она звонила мне, а не тебе. Останься здесь и жди нас. И ты не скажешь ей ни слова, как и обещал.

Я неохотно делаю то, что он говорит, хотя все во мне бушует и стремится к ней. Мэйсон хватает одеяло и зонтик, который он взял с собой, когда мы выходили из дома, и бежит скорее к Энди, чтобы спрятать ее от дождя. Она почти не реагирует. В какой-то момент Мэйс просто накрывает ее одеялом и хватает за руку, чтобы помочь ей встать. Просто оставаться здесь и ничего не делать стоит мне гораздо больше сил, чем я могу выразить словами. Я разберу приборную панель в машине, если они не сядут в нее прямо сейчас!

Энди держится за одеяло, опирается на Мэйсона, который продолжает поддерживать ее, и, наконец, подходит к машине. Ее взгляд устремлен вниз.

Мэйс открывает дверь, Энди в одеяле проскальзывает на заднее сиденье, затем спереди в салоне появляется зонт и только после него мой друг. Он немедленно включает обогрев.