Когда рядом со мной останавливается темно-серая машина и открывается дверь, я узнаю Оуэна. Он подходит ко мне, огибая капот автомобиля, и улыбается, прежде чем поцеловать меня в щеку. Костюм отлично сидит на нем, он выглядит шикарно, но не вычурно. Очевидно, он немного подстригся, и в этих сапогах я с ним почти одного роста, но мне это нравится.

– Роскошно выглядишь, – бормочет он, и моя улыбка расширяется сама собой.

– Спасибо, ты тоже.

– Прошу. – Он указывает на пассажирскую дверь и открывает ее для меня. После того как я устраиваюсь на сиденье, он закрывает дверь, возвращается на свое место и садится за руль.

– Я рад, что ты захотела провести со мной вечер, – говорит он перед тем, как тронуться с места.

Мы покидаем университетский городок и наслаждаемся дорогой. Через несколько минут я вижу башню Спэйс-Нидл, которая ночью кажется еще волшебнее, чем днем. За окном проносятся огни города, и я чувствую легкое покалывание в теле от предвкушения сегодняшнего праздника.

– Надеюсь, тебе понравится ресторан.

– Даже если нет, я тебе не скажу.

Мы смеемся, и тут мой мобильный издает громкий звуковой сигнал.

– Извини. Это так невежливо… Я забыла поставить его на беззвучный режим.

– Нет проблем, – отвечает Оуэн, и я открываю сообщение Джун:

Ты забыла свой кошелек. Он на моей кровати.

О нет. Не сегодня, не сейчас. Я не одна из этих женщин. Я никогда не хотела быть такой. Что мне теперь делать? Я чувствую, как мой внутренний детектив Монк снова вытаскивает свой бумажный пакетик. Выскакивает второе сообщение:

Вечер пройдет прекрасно. Расслабься.

У Джун прекрасное чутье на моего детектива Монка.

Я быстро отключаю телефон и прячу его в кармане.

– Все в порядке?

Я немного прочищаю горло.

– Да, конечно, все хорошо.

Ложь! – кричит Монк-Энди, но Энди-чирлидер просто сует его голову в пакет, чтобы тот держал рот на замке.

Все будет хорошо. Вечер будет приятным. Я спокойна. Вполне. Вдох и выдох.

Если Оуэн отвезет меня потом обратно к Джун, на что я очень надеюсь, то я смогу вернуть ему деньги за еду. О боже, я должна сказать ему… Мои ладони уже вспотели.

– Мне так жаль. – Мой голос предательски звучит слишком высоко.

– В чем дело? – он морщит лоб.

– Я забыла кошелек у подруги. Клянусь, я не делала этого специально, это невероятно неудобно, и я совсем не предполагала, чтобы ты заплатил за меня сегодня, так что, возможно, мы могли бы вернуться и…

– Энди, – говорит он с улыбкой, прерывая меня, что хорошо, потому что еще немного, и я бы захлебнулась от потока своих слов, – это не проблема. Честное слово.

Я нервно перебираю пальцами.

– Точно?

– Да. Как насчет музыки?

Я улыбаюсь.

– Звучит просто фантастически.

Оуэн включает радио, и пока мы говорим о повседневных вещах, на заднем плане звучат современные поп- и рок-песни. Путь до ресторана занимает почти полчаса, отчасти из-за пробок на дороге, но для меня время пролетает незаметно. Благодаря Оуэну я позволила себе отпустить ситуацию и расслабиться. Он дружелюбный, внимательный и заинтересованный, но не настойчивый.

Наконец Оуэн паркует машину прямо перед рестораном в классическом стиле с волшебной атмосферной подсветкой у входа. Через ярко горящие окна видны посетители, которые весело разговаривают и наслаждаются своей едой. Открыв дверь машины, он протягивает руку, чтобы помочь мне выйти. Его ладонь теплая на ощупь, и я приятно удивлена, что он не отпускает меня сразу, а вместо этого сгибает руку в локте, чтобы я могла на нее опереться.

В ресторане пахнет шалфеем и чесноком, базиликом и сыром. Я глубоко вдыхаю запах, и, как назло, у меня урчит в животе от голода. К счастью, Оуэн этого не заметил.

Официант ведет нас к столику, где зажигает свечу, прежде чем вручить меню. Я смотрю на цены, и мне становится дурно. Я прямо чувствую, как кровь буквально отливает от моей головы, и я бледнею. Здесь слишком дорого для меня, кроме того, у нас с деньгами довольно непростые отношения.

– Ты изумительно выглядишь, когда морщишь нос. – Я слышу голос Оуэна и смотрю на него.

– Ты уверен, что это… нормально?

Надеюсь, он понимает, что я имею в виду, потому что я не в состоянии сказать этого в слух.

– Да.

Тогда я глубоко вздыхаю и изучаю меню. В конце концов я выбираю лазанью. Я не ела ее целую вечность. Я ненадолго задумываюсь о том, чтобы заказать подходящее красное вино, но слишком хорошо помню, что случилось в прошлый раз.

Купер… Нет! Мне требуется немало сил, чтобы удержаться и не покачать головой. Нет, я не собираюсь думать о нем сейчас. Я этого не хочу. Я сижу здесь с чертовски хорошим парнем, у меня свидание в мой день рождения, и я хочу быть счастлива.

– Ты учишься или только работаешь в MASON’s? – с любопытством спрашивает Оуэн.

– Учусь. Это всего лишь подработка в клубе, но там очень весело. Я никогда не думала, что это возможно.

– Тебе не нравятся клубы? – Он осторожно наклоняется вперед.

– Нет, нравятся, даже очень. Но я не могу отличить хорошее пиво от плохого, и когда начинала работать, то понятия не имела, чего ожидать. Сейчас все уже получается хорошо.

– Я не собирался жаловаться, – отвечает он с улыбкой. – Ты отлично приготовила коктейли.

– Ты говоришь это сейчас, чтобы не испортить вечер. – Я сужаю глаза, но он смеется и поднимает руки.

– Нет, нет, клянусь! Но ты права, я мог бы и соврать, чтобы ты осталась со мной.

В этот момент приносят наши напитки, коктейли, которым, к сожалению, далеко до шедевров Джека, и мы поднимаем тост за этот вечер.

Мы беседуем о его учебе, Сиэтле, хороших ресторанах и наших любимых фильмах, а после еды Оуэн протягивает мне руку через стол.

Я напрягаюсь на секунду, испытав желание убрать свою ладонь, но я этого не делаю, оставляю руку на месте, отвечаю на его жест, но внезапно радость и легкость вечера исчезают, и я нервно сглатываю. Насколько сильно я хотела держать себя под контролем последние несколько часов, настолько же верно я убедилась в одном: Оуэн не тот, кто мне нужен. Оуэн не Купер.

– Энди? Тебе нехорошо?

Черт. Я не умею делать покер-фейс.

– Я хочу быть честной с тобой. Вечер был невероятно прекрасным, и спасибо тебе за это. Как и за твое внимание. Но… Я только что поняла, что не могу. Я… – Слова застревают в моем горле, я не знаю, что еще сказать.

Мне нужно больше времени. Времени, чтобы забыть о Купере.

Выражение лица Оуэна меняется, будто падает занавес в театре. Он отдергивает руку, презрительно хмыкнув, пока мое сердце изо всех сил колотится о ребра.

– Пустая трата времени, – бормочет он, и я не могу поверить в то, что он это сказал. Мой живот сжимается, жар пульсирует у меня в щеках. – Я потратил на тебя целый вечер и даже не кончил, – шипит он так тихо, чтобы никто больше не услышал этого. – Пойду заплачу за ужин. И вот еще. – Он достает из кармана несколько купюр и небрежно бросает их на стол. – Тебе хватит, чтобы добраться домой. Я не монстр.

С этими словами он встает, идет, чтобы заплатить за нас, и оставляет меня за столиком, где мы провели последние несколько часов.

Мне.

Нечем.

Дышать.

Что только что произошло? Я не была честной, я знаю, но я правда пыталась. У меня дрожат губы, начинают трястись пальцы. Нет, не здесь.

Его слова разъедают меня изнутри, словно язва. Пустая трата времени. Даже не кончил.

Я не могу думать ясно. Я резко встаю, беру свою сумку и забираю пальто в гардеробе, затем выхожу наружу. Начался дождь, и я знаю, что надо надеть пальто и укрыться где-нибудь, но я не могу. Мои ноги просто не двигаются. Вместо этого вода пропитывает ткань моего платья и волосы, течет по стеклам моих очков, а я просто стою там и пытаюсь держать себя в руках. Небольшие облачка пара образуются с каждым моим выдохом и на мгновение кажутся мне туманом, который в этот момент начинает клубиться в конце улицы.

Оуэн кинул меня и повез сюда только потому, что хотел уложить меня в постель. Больше ничего. Он хотел переспать со мной, а потом бросить.

Оуэн ушел прочь. Прочь, прочь, прочь.

А я? Уверена, что нахожусь не меньше чем в десяти километрах от квартиры и на таком же расстоянии от общежития Джун, перед рестораном, в котором я никогда раньше не бывала. Надо было остаться дома и не поддаваться этой бунтарской реакции, этому безумию. Я должна была понять, что все еще слишком погружена в этот хаос.

И я должна была признать, что мне нужно время. За последние несколько недель произошло слишком много всего. Надо было сказать себе, что нет ничего предосудительного в том, чтобы скорбеть по потере кого-то, кого у тебя никогда на самом деле не было.

Я не хочу опускать руки и сдаваться, мне хотелось бы расправить плечи и найти силы поднять голову. Но не все так просто. Да, иногда это совсем не просто…

У меня в голове внезапно становится пусто, я заставляю ноги сделать еще шаг или два, а затем просто сажусь на ступени. Там мокро. И уже поздно.

Но мне нет до этого никакого дела.

Я позволяю себе заплакать, начинаю рыдать. Даю волю слезам.

Еще ни один момент в моей жизни не был таким позорным, как этот. По крайней мере, сейчас я такого не могу вспомнить. И неважно, действительно ли этот вечер займет почетное первое место на пьедестале моей личной шкалы катастроф: в данную минуту я чувствую так, и это все, что имеет значение.

Я думаю, это из-за того, что каждый ужасный момент, когда он наступает, настолько захватывает нас, что вытесняет все остальное, и кажется, что ничего не может быть хуже.

Попытка сохранить самообладание провалилась. И вот, в пять градусов тепла и под проливным дождем, который смешивается с моими слезами и смывает их с лица, я сижу на ступеньках лестницы у входа в ресторан и пытаюсь разложить по полочкам собственные мысли. Вопрос в том, как это произошло и когда моя жизнь вышла из-под контроля, мечется в моей голове, как спортсмен на беговой дорожке. Снова и снова, опять и опять. Когда это случилось? И почему? Но только не «из-за кого». Это единственное, в чем я абсолютно уверена.