Ава Рид - Искренне

– Я не знаю, во сколько освобожусь и…

– Я буду ждать тебя здесь.

Я нерешительно прижимаю шлем обратно к груди, мои брови удивленно приподнимаются.

– Окей? – Это звучит скорее как вопрос, но что я могу поделать? Он совершенно шокировал меня своим предложением.

Джек отпускает меня, чтобы постучать Джун по спине. Она одновременно кашляет и ругается, а между делом объясняет своему кофе, как она будет мучить и убивать его за это.

– Увидимся позже. – Купер поворачивается и исчезает. Просто так.

– До скорого, – бормочу я, прежде чем повернуться к лучшей подруге, которая медленно, но верно снова нормально дышит и приходит в себя.

– Джун? Ты в порядке?

Она крепко цепляется за Джека.

– Да. К черту этот дерьмовый карамельный кофе. – Она в последний раз откашливается, затем поправляет волосы и убирает пару слезинок, которые выступили в уголках ее глаз после приступа кашля. – Проклятье, Энди. Что это было, скажи, пожалуйста?

Джун выжидательно смотрит на меня, и Джек выглядит более чем заинтересованным.

– Хм…

Если честно, то это довольно-таки хороший вопрос.

– О, я все понял. Оно того стоит! Сейчас у нас с моей девушкой все хорошо, но познакомься мы с ним раньше, я бы не выпускал его из кровати, – признается Джек, выглядя при этом очень мечтательно. – Он напоминает мне парня, с которым я был когда-то. Но ни слова Кире!

Я не буду сейчас краснеть! Было бы неплохо, если бы мое тело начало слушать мои мысленные команды…

– Значит, это не было чем-то из ряда вон выходящим? Купер просто взял тебя с собой на своем мотоцикле? Как это мы-просто-живем-и-работаем-вместе превратилось в я-езжу-вместе-с-ним?

– Хорошо сказано! Подожди-ка, ты что, живешь с ним? – глаза Джека округляются.

– Упс.

– Спасибо, Джун.

Не всем обязательно надо знать, что Купер сводит меня с ума. Или что я думаю о нем время от времени. И даже часто… Боже, мы работаем вместе. Я не могу распускать сплетни о том, что живу в одной квартире со своим боссом и коллегой. И не хочу вопросов о том, почему это так. В любом случае это никого не касается. Я тихо вздыхаю и шмыгаю носом, потому что у меня начался небольшой насморк после поездки на ветру.

– Да. И в этом нет ничего интересного. Пойдемте скорее, вы, два сплетника.

Иногда требуется какое-то время, чтобы перестать врать самому себе и наконец начать понимать себя. И иногда требуется время, чтобы осознать, чего ты на самом деле хочешь.

Я сижу на улице, прислонившись к мотоциклу, и жду Энди уже два часа. Если бы Мэйсон увидел это, он бы рассмеялся до слез. Вообще-то Энди может сесть и на автобус, я уезжаю. Я не могу это больше терпеть.

Я хочу уже отправиться в путь, но потом на мгновение медлю. Нет, она не может, идиот, ты сам сказал ей, что будешь ждать. Это была не ее идея.

Да ну все это к чертовой матери…

Чтобы отвлечься, я достаю телефон и наушники из кармана, открываю плей-лист в Spotify и начинаю слушать музыку. Мелодия старого рока эхом звучит в моих ушах, и мысли медленно, но неуклонно успокаиваются.

По крайней мере, я верю в это, пока не осознаю, что они движутся по одной и той же траектории – только вокруг Энди.

Можно ли считать хорошей идеей позволить ей приблизиться ко мне? Можно ли считать хорошей идеей хотеть этого? Нет, наверное, нет. Вообще-то план был другим. Я качаю головой. Да не было никакого плана!

Я просто хотел держаться от нее на расстоянии, не думать о ней и как можно меньше видеть ее или встречаться с ней, не говоря уже о том, чтобы как можно меньше с ней разговаривать. И это очень даже хорошо получалось – пока она не переехала к нам.

Проклятый Мэйс! Я надеюсь, что когда-нибудь ему это вернется – и тогда, клянусь, я буду первым, кто посмеется над ним.

Как я должен теперь провернуть это держаться-от-нее-подальше, не ведя себя с ней как абсолютный мудак? На самом деле я хотел поступать немного менее отталкивающе в будущем, чтобы избежать этого и не выглядеть так глупо, но что я делаю теперь? Теперь я уже начинаю вступать с ней в настоящие разговоры. А это абсолютно не мое. Еще меньше я собирался так сближаться с ней и тем более подвозить ее в университет.

У меня есть ощущение, что я теряю контроль над ситуацией, и я не могу позволить себе сделать это. По крайней мере, не в данном вопросе и не когда дело доходит до других.

Особенно после того, как это случилось с Зоуи.

Все вечно утверждают, что я ничего не мог изменить. Что это не моя вина. Но какая польза от всех этих слов и заявлений, если это не так? Я был там. Я был в том же доме. Как, черт возьми, я могу быть невиновным?

Взволнованный и разозленный сам на себя, я тру ладонями лицо в надежде избавиться от переживаний, чувства вины и всех этих дурацких мыслей. С тех пор как появилась Энди, в моей голове возникла настоящая путаница из разных противоречивых чувств, тесно переплетающихся друг с другом, в которых я больше не могу разобраться.

Закрыть глаза, как я сразу же понимаю, было ошибкой. Потому что теперь я вижу перед собой улыбку Энди, затем то, как меняется выражение ее лица, когда она сердится. Как она морщит лоб, когда пытается сконцентрироваться, или морщит нос, когда ей что-то не нравится или когда она чувствует себя некомфортно. Я вижу ее в этой пижаме, от которой сводит глаза и в которой никто, кроме нее, не мог бы выглядеть мило. И то чувство, которое она вызвала у меня своим взглядом в тот первый вечер в нашей квартире, обрушивается на меня как лавина, заставляя мои зубы сжаться, и я внезапно открываю глаза.

Я смотрю вниз на землю, на гладкие камни у себя под ногами и пытаюсь, нет, заставляю себя больше не думать о ней. Кричащая в моих наушниках песня “Shake it out” группы Florence & The Machine[4] вызывает у меня тихий смех.

Боже, что я делаю? Этот вопрос не дает мне покоя. Слишком многое сдерживает и ограничивает меня, слишком многое убеждает меня, что я не должен делать то, чего хотел бы. Уже сейчас мне хочется защитить ее от всего, я слишком часто хожу вдоль бара и проверяю, все ли в порядке, и едва могу сосредоточиться на своей работе. Я представляю ее, тайно переставляющей стаканы в баре, когда она думает, что никто этого не заметит.

Все это уже становится проблемой.

Энди основательно укоренилась в глубине меня. Я должен прекратить это – и как можно скорее.

Я поднимаю взгляд вверх и смотрю по сторонам в надежде выяснить, не появилась ли Энди в поле зрения, чтобы я мог скорее покончить с этим, и осознаю, что она действительно здесь. Это заставляет меня застыть на мгновение. Джек возвращается вместе с ней, явно рассказывая ей что-то с энтузиазмом и с дикими жестами, и Энди смеется так громко и от души, что я начинаю улыбаться. Я немедленно вытаскиваю наушники из ушей, выключаю музыку и кладу все обратно в карман куртки, не сводя с нее глаз.

Я рад ее видеть. Проклятье. Это именно то, чего я не хотел. Как будто я уже забыл о том, что только что объяснил сам себе и в чем был с собой согласен. Я слишком хорошо это понимаю.

И мне не нравится, как близко к ней находится Джек. Чего он за ней увязался?

Соберись! Джек нормальный парень. Вы работаете вместе уже больше года. И он сейчас в отношениях.

Энди отводит взгляд от него, все еще смеясь, и, когда видит меня, останавливается и задумывается, в то время как Джек продолжает говорить с ней. А я просто стою и с комом в горле наблюдаю за ней, опустив руки в карманы, и, когда улыбка снова появляется на ее губах, я полагаю, что на этот раз она предназначена уже мне, а не парню, идущему рядом с ней.

Да пошло оно, это я-должен-прекратить-это-немедленно.

Глупость, безрассудство. Какой-то сбой системы, короткое замыкание. Я еще не готов. Нет, еще нет. Но мне все равно.

– Привет! – Я здороваюсь с ними и поднимаюсь на ноги, слегка оттолкнувшись от мотоцикла. Я скрещиваю руки на груди и грозно стою перед ними как какой-нибудь пещерный человек, уставившись на Джека.

– Извини, мне пришлось пойти в секретариат, у меня была к ним пара вопросов, и, поскольку Джун разговаривала со своим научным руководителем, Джек предложил проводить меня.

– О, это был сущий ад, – жалуется он.

– Я бы никогда не нашла его самостоятельно. Этот ваш секретариат как будто в каком-то Бермудском треугольнике. Ну, ты и сам это наверняка знаешь.

– Конечно, я, например, на первом семестре постоянно ходил мимо него и нашел его только через три дня. – Джек негодующе качает головой.

– Что, серьезно? – Мой голос сочится сарказмом из-за крепко сжатых зубов. Мать твою. Я должен успокоиться. Это же просто Джек. А Энди – это…

– Я, пожалуй, пойду.

Джек улыбается мне, но в его глазах есть что-то еще, и мне хочется стереть эту улыбку с его лица. Я не знаю, удивлена ли Энди таким внезапным прощанием, в любом случае она никак не показывает этого и лишь кратко обнимает его, а я собираю все, что осталось от моих хороших манер, и делаю то же самое.

– Увидимся в клубе на выходных! – кричит ему вслед Энди, и Джек улыбается в ответ:

– И через неделю! Не забудь.

Когда Энди поворачивается ко мне и неуверенно мнется передо мной, я все еще не могу выкинуть из головы то, что только что сказал Джек. Я чуть не накинулся на него с вопросом: «Ты назначаешь ей свидание?» Но вовремя сдержался. В этом нет ничего плохого. Джек действительно хороший парень.

– Прости, что тебе пришлось ждать так долго. Я могла бы сесть на автобус. Это не проблема.

– Не так уж долго. – Это не совсем ложь. В конце концов, время – штука относительная. – Что имел в виду Джек?

Ого. Это так бесцеремонно. Я не могу поверить, что спросил это. Как мне держать себя в руках, когда речь заходит об Энди?

– О, там будет вечеринка, у кого-то, кого он знает. Мы пойдем туда.