Марина Цветаева

ЮПИТЕР ПОШУТИЛ

Кто из нас, женщин, не мечтает о любви? - О любви, которая затмит разум, заберет душу и умчит куда-то в облака. Уж как хочется!

Сила желания определяет все, стоит только послать свой заказ в космос. И ждать! И верить! И чудо свершается!

Так случилось и со мной, когда было уже за шестьдесят. И дело не в том, что мне за шестьдесят, а в том, что ему за двадцать! Но, видно, любовь не разбирает, кому сколько лет, а приходит и зажигает пламень в сердцах. Я всегда представляю ее в образе красивой птицы с большими светящимися крыльями. Как махнет одним крылом, двое и запылают, не понимая, что с ними случилось. И лучатся глаза, и светятся их лица. И тихо завидуешь белой завистью. Теперь, когда сама влюбилась, только и слышу эти слова: "Завидуем белой завистью!" А чего завидовать-то, возьмите да и влюбитесь сами! Что? Не получается? В том-то и дело. По заказу не влюбишься, по плану не полюбишь.

Много лет отдыхала моя душа после очередного любовного потрясения, целых три года я никого не любила, ни о ком не страдала и не чувствовала дискомфорта - работала, творила, пела, ела... И вдруг нежданно-негаданно я поплыла по волнам, качаясь и радуясь тому, что снова чувствую себя влюбленной женщиной.

Сейчас, анализируя прожитый период влюбленности, пытаюсь понять, почему это случается и от чего зависит? Почему до него проходящие мимо молодые мужчины не волновали меня? Только потому, что красивый и умный? Но и красивых, и умных было достаточно. Потому, что молодой? Но я все время работаю с молодыми мужчинами, мои ровесники мне кажутся дедушками.

Встреча произошла на моем концерте, где он впервые увидел меня. А после концерта его увидела я. Он был высок, очень красив, с выразительными карими глазами, в которых отражалось все сразу: восхищение, удивление, восторг и любовь. Да, да, именно так он смотрел на меня. И я, как по ниточке, сама шагнула в расставленные сети опытного Скорпиона.

- Вы как рыба, заплывающая в теплые воды моего душевного Гольфстрима. От меня рыбы не уплывают, а женщины не уходят. И вам теперь не уйти от меня

А я и не собиралась уходить, истосковалась по мужской ласке, по нежным словам, рукам и губам: за несколько месяцев я услышала столько красивых слов о любви, сколько не слышала от всех мужчин, которых любила до него, вместе взятых.

- Любимая! Моя красавица! Самая красивая! Умница-разумница моя! За что мне такое счастье? Люблю тебя и буду любить всегда мою Лидочку...

Мне всегда хотелось отвечать ему какой-нибудь песней или арией из оперы.

- Люблю тебя, мой коханый. О мой долгожданный... - пела я своим мощным голосом арию Марины Мнишек из оперы Мусоргского "Борис Годунов".

Конечно, мы перебрали все пары в истории, какие знали. Больше всего нам подходили Шопен и Жорж Санд: мой любимый был профессиональным пианистом. И когда, сидя у рояля, он извлекал божественные звуки этюдов и сонат Фредерика Шопена, я обожала его и гордилась тем, что привлекла его внимание, что наши взгляды на любовь и жизнь и музыку совпадают. Я могла часами стоять у рояля и слушать его. Но нас все время выгоняли из залов, и я так и не смогла в полной мере насладиться его игрой, - нам не хватало времени.

...Мы встречались каждый день и, как в первый раз, объяснялись в любви, обнимались и без конца целовались, нежность переполняла его и меня. Вместе было так хорошо, что мы забывали о времени и о делах. Мы спешили, мы очень спешили насладиться этой возникшей вдруг между нами потрясающей душевной близостью. Он сказал, что он один как перст на этом свете, свободен, вполне самостоятелен, независим от родителей, от двух жен, с которыми давно развелся. Что я могла ответить ему? Я размышляла, думала. И вдруг вспомнила анекдот про скорпиона.

Говорит скорпион черепахе: "Перевези меня на ту сторону реки", а черепаха боится его и отвечает: "Скорпиончик, ты ведь укусишь меня, бедную". - "Нет, нет, черепашка, даю слово, не укушу, только, ради Бога, перевези". Поверила дура-черепаха, и они поплыли. Вот уже половину реки переплыли, вдруг скорпион смертельно кусает черепаху... Тонет она, умирая, и говорит: "Что же ты, скорпиончик, обещал ведь не кусать, а сам укусил?.." На что скорпион весело ответил: "А вот такое я говно!" Так и умерла доверчивая черепаха.

Я сразу ему этот анекдот рассказала и получила вместо ответа поцелуй и уверение в любви.

Любовь наша подкреплялась совместным творчеством - мы задумали сделать моноспектакль "Грезы любви". Каждый решил поделиться тем, что имел самого ценного: он - классической музыкой Шопена, Рахманинова, Бетховена, Листа, Чайковского, а я - стихами Марины Цветаевой. И это была такая находка, что мы, работая над спектаклем, прожили целую жизнь.

Марина Цветаева соединила нас крепкими узами. С каким волнением я читала:

Здравствуй! Не стрела, не камень:

Я! - живейшая из жен:

Жизнь. Обеими руками

В твой невыспавшийся сон.

Как нежно он смотрел на меня, когда играл мелодию "Каста дива" из оперы "Норма" Беллини.

А я, с замиранием сердца, с каким-то чувством девического стыда и смущения, застенчиво читала:

Вы столь забывчивы, сколь незабвенны.

- Ах, Вы похожи на улыбку Вашу!

Сказать еще?

При этом он умоляюще и нежно смотрел на меня и кивал в подтверждение: мол, еще!

- Златого утра краше!

Сказать еще?

И опять кивок.

- Один во всей вселенной!

Самой Любви младой военнопленный,

Рукой Челлини ваянная чаша.

И он продолжал играть божественную мелодию, а я - читать Цветаеву, вкладывая в ее стихи всю силу своих эмоций и страстей, вызванных юным пианистом.

Мы прибегали на репетиции, все время в разные концы Москвы, там, где давали время поработать у рояля, и наш спектакль держал нас и разрастался все больше, шире и глубже. Подбирать музыку он любил после того, как услышит стихи, и когда зазвучал Григ, то мы просто "слились в экстазе". И я вдруг ясно поняла, что душа откликается на эту прекрасную гармонию музыки и поэзии и это высшее наслаждение, самое яркое эстетическое удовольствие. И ближе ничего не может быть, секс становится лишним, ненужным, неважным элементом нашей жизни.

Господи, душа сбылась:

Умысел мой самый тайный,

снова вспомнила Цветаеву.

Что еще желать? Двое - это совсем не то, что один или одна. Вдвоем все интереснее вдвойне. И мы бродили по улицам такой любимой Москвы, и я как старая москвичка рассказывала ему, рожденному в Новороссийске, об улицах и площадях. Любовь была нашей третьей спутницей, и народ оглядывался на нас.

Потом были концерты, гастроли, работа вместе на сцене, перелеты, переезды. Бытовые трудности мы переносили легко и с юмором. В быту он был удобен и неприхотлив, в еде жаден и неутолим. Больше всего ему нравилась моя жареная картошка, которую я умела жарить на разный манер, каждый день разную, знаю я такие рецепты. И ничто не предвещало беды... Только было немного страшно оттого, что все слишком хорошо.

Сидя в вечернем кафе и глядя мне в глаза, он попросил:

- Давай не будем спешить с сексом. После этого все может измениться, а мне бы этого не хотелось. Нам ведь и так хорошо вместе, любимая!

- "Нам некуда больше спешить", - отшучивалась я.

Потом:

- Я не хочу знать о прошлом, я его принимаю, но не хочу быть твоим новым любовником. Дело в том, что я-то хочу быть твоим... законным супругом, понимаешь?

"...Хм, да. Понимаю..." - подумала я про себя и сказала:

- Понимаю слегка. Ну что ж, отвечу тебе, как Крупская Ленину: "Женой так женой".

На этом разговор и кончился.

А потом начался "отлив": "Я устал". "Денег нет". "Концертов нет". "Рекламы нет". "Настроения нет" и т.д.

Был и у меня спад настроения, эмоциональный всплеск недовольства, и мне захотелось сказать вдруг: "Какого черта ты свалился мне на голову, мне своих забот хватает, и финансовых, и творческих, и бытовых. Почему я должна с тобой носиться, как курица с яйцом? Жилось же тебе как-то до этой встречи! Так почему все заботы ты теперь переложил на меня?" И только я хотела всех этих "собак" навешать на него, как прочитала свой гороскоп и узнала о неблагосклонности сейчас ко мне Юпитера. Я замерла и стала размышлять: "Неужели мы так зависим от планет на небе? И что же тогда есть мы, если нами можно управлять, как марионетками? И как же живут те люди, которые не знают о расположении звезд на небе? Они все время ссорятся? А планеты смеются над ними?"

Но так или иначе, я не опозорилась, не показала свой гнев, а перетерпела, свалив все на Юпитера. Прошла всего неделя охлаждения, и снова на небосклоне нашей любви выглянуло солнце и улыбка осветила наши лица. Снова речь зашла о свадьбе, о том, как хорошо будет жить и репетировать дома, и с гастролей возвращаться вместе, и есть жареную картошку, и пить шампанское. А дети? Какие дети? Тебе нужны дети? Ну, если нужны, мы их вырастим в пробирке...

- Послушай, если мы поженимся, у меня сразу будет взрослая дочь? - спросил как-то он меня.

- И не только, - ответила я смеясь. - У тебя сразу будут и два внука: один футболист, другой велосипедист.

Он серьезно задумался над такой перспективой, а я решила, может быть, впервые в жизни не вмешиваться в процесс, который шел уже три месяца. Он сам будет режиссер и исполнитель спектакля с названием "Жизнь".

А потом было его выступление по радио, чтобы собрать народ на наш моноспектакль "Грезы любви".

Он говорил в эфир:

- Я пришел на концерт и сразу получил мощный психотерапевтический заряд. Энергетика, которая шла от исполнительницы, заводила весь зал. Завела меня тоже. Я теперь люблю эту женщину, эту артистку, эту певицу, этого удивительного человека. Мы всех приглашаем на наш спектакль "Грезы любви"!

...Я стояла на авансцене и читала Марину Цветаеву:

Кабы нас с тобой - да судьба свела