– Осторожно, двери закрываются, – ругается проводник, когда я бегу к лестнице, ведущей на платформу скоростного трамвая.

Первый вагон забит до отказа. К счастью, за ним следует второй. Свободных мест нет. Повсюду толпятся пассажиры, избегающие зрительного контакта друг с другом. Наконец, в идеальном уголке хватаюсь за переполненный руками поручень. До Эплтона всего семь минут езды.

Неожиданно начинает вибрировать телефон. Сую руку в задний карман и едва не ударяю локтем рядом стоящего мужчину.

Номер кажется иностранным, но я в любом случае не успеваю ответить. Вибрация прекращается и начинается снова. На экране появляется другой номер – на этот раз с кодом Нью-Йорка. Может, из библиотеки звонят? Я принимаю решение ответить. Кто бы это ни был, он может помочь вернуть мой телефон. В тот момент, когда я провожу пальцем по экрану, вагон дергается. Спотыкаюсь и наступаю на ногу пассажиру. Тому самому, который несколько минут назад чуть не получил от меня удар локтем.

– Эй! – хмурится он.

– Простите, – смущенно бормочу я.

– Алло! – звучит голос девушки из телефона.

Я чуть не забыла о звонке.

– Алло, – отвечаю, затаив дыхание. Говорю тихо, потому что чувак с пульсирующим пальцем смотрит на меня смертоносным взглядом.

– Кто это? – спрашивает девушка агрессивным тоном.

– Добрый день, я…

– Что там за суматоха?

– Я в поезде. Послушайте, я…

– В поезде, верно. Я полагаю, это то, что он подразумевает под словом «занят».

– А? Нет, все не так. Вы можете послушать?

– Нет, правда. Я умею понимать намеки. Простите, что беспокою. На вашем месте я бы села на ближайший поезд и мчалась прочь от этого игрока.

Девушка вешает трубку, а я в растерянности хмурюсь. Пассажир с больным пальцем выглядит довольным моей реакцией. От одного моего вида его пальцу становится легче.

Что бы ни значил этот звонок, я не хочу повторений. Выключаю телефон, убираю обратно в сумку и на своей остановке бросаюсь к выходу.

От вокзала до общественного центра целый длинный квартал. Переходя улицу, я замечаю, как директор центра, мисс Нельсон, выходит из машины. Вздыхаю. Встреча с ней – последнее, что мне нужно. Храни ее боже, но она умеет до полусмерти заговорить собеседника. За несколько машин от нее устремляюсь через широкий тротуар, делая вид, что не замечаю. Но уже в дверях центра слышу, как захлопывается багажник.

– Зора, это ты?

Меня раскрыли. Удивление, которое придется изобразить, не заслужит актерских наград, но я обязана попробовать.

– Здравствуйте, мисс Нельсон, – невинно приветствую я.

Замедляю темп, но не останавливаюсь.

– Не могу дождаться, чтобы увидеть детские рисунки.

– Подожди минутку! Вы, молодые, всегда куда-то спешите. – Челка ее «горшка» дрожит от глубокого разочарования. – Мы планируем транслировать торжественную церемонию на следующей неделе, и люди подписываются, чтобы прийти на просмотр.

Она знает, как втянуть людей в разговор. «Метрополитен Гала» – торжество, где добродетелям из Нью-Йоркской агломерации вручают награды за их заслуги. До сих пор не могу поверить, что числюсь в списке номинантов. Когда я начала работу в благотворительной организации, то просто хотела помочь нескольким детям из своего района. Этих детей – среди которых есть даже несколько пятилеток, – некому было забирать из школы. У них был либо пожилой дедушка, который ввиду возраста не мог встречать, либо взрослые, у кого не имелось возможности так рано уходить с работы. Когда я подала заявку, даже не думала, что все получится. Но организация «Мой компаньон» превзошла все самые смелые ожидания, и теперь влиятельные люди признали, что мы проделали большую работу. Предстоящее торжество – большое событие. Нарядная одежда, шикарный ужин, почетные, состоятельные гости. А если я выиграю, у меня будет достаточно денег, чтобы финансировать программу еще целый год.

– Если ты одержишь победу, уверена, что каждая копейка этой пятнадцатитысячной награды пойдет в нашу организацию. Слышала о парочке мошенников, которые собирали средства? Их арестовали. – Мисс Нельсон качает головой. – Ты молодец, Зора. Ты делаешь нечто важное. Твои дети помогают друг другу и постоянно о тебе говорят.

Мое сердце смягчается. Даже не могу вообразить свою жизнь без деток. Наша маленькая организация стала участвовать в большом количестве мероприятий, и, приехав сюда сегодня, я как будто навещаю семью. Эти дети помогают мне так же, как я помогаю им.

У меня все еще перехватывает дыхание при воспоминании о том моменте, когда семьи учеников подарили мне проездной до Нью-Джерси на весь июль. Хотя бы на месяц у меня появилась возможность не беспокоиться о посещении университета. Здорово, что знания, полученные на уроке филантропии, не только повысят интеллект, но и принесут пользу детям и программам, которые я помогаю внедрить в общественном центре.

– Я тоже по ним скучаю. Не могу дождаться, когда увижу их, – говорю я. (Намекаю, что мне пора.)

Мисс Нельсон довольно лицезреет прежнюю Зору, у которой на всех хватало времени (до начала занятий в университете).

– Только вчера я хвасталась парикмахеру, что нашей Зорой будет гордиться весь Эплтон, – говорит она, сияя.

Не знаю, что сказать. К сожалению, мисс Нельсон знает.

– Кто бы мог подумать, что мы отправим одну из наших звезд в такой прекрасный у-ни-вер-си-тет?

Она растягивает слово, словно один разговор об университете Лиги плюща включает ее в официальный состав ассоциации.

– Пусть знают, из чего сделаны наши самые лучшие и яркие дети.

Отлично, теперь я посол всего города?

По-прежнему ерзая, переминаюсь с одной ноги на другую.

– Ступай и повидайся с малышами, пока они не ушли домой.

Я помахала рукой и побежала в здание, изумленная тем, что мисс Нельсон сама от меня избавилась.

– ЗОРА-А-А-А-А! – Анайа подбегает ко мне, как только ступаю на порог.

Теперь мне не нужно настолько низко наклоняться, чтобы обнять ее.

– Ничего себе ты выросла! Всего-то несколько недель прошло!

– Женская сила, – хихикает она, повторяя боевой клич, которому я ее научила. Разноцветные бусы, утяжеляющие ее косички, звенят при каждом движении.

– Дружба – сила! Дружба – смех! Дружба всем сулит успех! – Я держу кулак, и она бьет его со всей силой семилетней девочки.

– Оу! – притворяюсь, что костяшки болят от удара, и трясу рукой.

– Пойдем! Все на месте! – кричит Анайа.

Она берет меня за руку и уводит из вестибюля. Мне удается махнуть рукой мистеру Лансу, пожилому мужчине за стойкой регистрации.

– Мисс Зора, вы хотели научить их быть лидерами. В следующий раз осторожнее с желаниями, – смеется он.

– Стоило послушать, когда вы предупреждали! – кричу в ответ через плечо.

Косички Анайи звенят всю дорогу к открытой игровой площадке, где остальные дети в возрасте от пяти до восьми кричат и радуются, наслаждаясь праздником воды. Они слишком отвлечены разбрызгивателями и пускающими пузыри машинами, чтобы заметить наше появление. Но в следующий миг меня окружает группа детей, обнимая мокрыми руками.

– ЗОРА-А-А-А-А-А-А!

– Привет, ребята! Я так скучала!

Я называю каждое имя, сопровождая теплыми объятиями. Когда воссоединение заканчивается, мальчики и девочки возвращаются к игре. Все, кроме Анайи.

– Не переживай за меня. Давай, переодевайся в купальник, – велю я ей.

– Бабушка обещала купить купальник, но только после того, как оплатит счет за свет, – объясняет Анайа в перерывах между ободряющими кивками.

Я роюсь в сумке. Между ноутбуком и учебником нахожу яркий купальник восьмого размера, который купила для Анайи на распродаже. Девочка визжит от восторга, а я еще раз радуюсь, что пришла сегодня.

К тому времени, когда она выходит из ванной, готовая плескаться и сиять, в галерее начинается настоящее веселье. И пока все прыгают и играют, я вновь вспоминаю об отсутствии своего телефона.

Как только оказываюсь на пороге дома, врываюсь, как выпущенный на свободу покупатель «Черной пятницы». Пролетаю мимо кухни, где, сидя за столом, старший брат Зак ест хлопья. Его афрокудряшки почти распрямляются от вихря, который я создала.

Бегу к пристенному столику в прихожей, где, точно музейный экспонат, стоит стационарный телефон. Мама и отчим, Джон, всегда проявляют стойкость, когда мы с Заком высмеиваем их за наличие городского телефона. Но этот раз я благодарна им как никогда.

Хватаю телефон, снова и снова набираю собственный номер. Никто не берет трубку. «Рыбак рыбака видит издалека», – сказал бы мой папа. Предполагаю, любой рыбак захочет избежать драмы и не станет отвечать на звонок на чужом телефоне.

Зак высовывает голову в коридор. С тех пор как начались летние занятия, он стал слишком усердно заботиться о нас. Даже больше, чем четыре года назад, когда он думал, что, выйдя замуж за Джона, мама завяжет с нашей грозной троицей, которую мы называли семьей.

Только закончив первый курс университета, Зак переживает, что его младшая сестренка каждый день вынуждена находиться в кампусе. Он выглядит слегка обеспокоенным, но я не рассказываю о происшествии. Если бы он узнал, то, вероятно, начал бы шутить или (ради забавы) запретил бы воспользоваться его телефоном.

– У тебя заряд закончился? – спрашивает он.

– А у тебя мозг? – весело отвечаю я.

Морщины на лбу разглаживаются. Он улыбается и грозит пальцем, выходя из прихожей.

– Один-ноль, – говорит брат. В голосе слышится облегчение. По крайней мере, ему пока не нужно выслеживать негодяя из колледжа.