Глава 12

– В городе есть прекрасное место, откуда можно понаблюдать закат, – говорит Оуэн.

Наконец наступил вечер, и мы встречаемся у часов – известной в «Инстаграме» достопримечательности у входа в кампус. Рядом с железными воротами, соединяющими кирпичные стены, находятся нефункционирующие часы, которые студенты просто называют «Часы». Остаются лишь мрачные впечатления от их оригинального циферблата.

Многие обнадеженные абитуриенты делают селфи напротив Часов или позируют рядом. В любом случае вид удручающий. Нет в этих часах ничего выдающегося – размер обычный, без намека на философию, но тем не менее там часто собирается небольшая толпа, которая поэтично рассказывает о том, как Часы привнесли вдохновение в их жизнь.

Я более чем готова ко встрече заката с Оуэном. Он протягивает мне две бутылки воды из автомата, которые понадобятся для похода в гору, описанную им как «ужасно крутая». Оуэн уводит меня на несколько кварталов от кампуса и продолжает путь по извилистым улочкам тихого жилого района.

Поход оказался и правда трудным, поэтому мы оба чуть не падаем в обморок, когда наконец добираемся до короткой кирпичной стены с видом на кампус и город за ним. Кирпичная стена граничит с пешеходной дорожкой и травянистым спуском.

Я допиваю последний глоток воды и смотрю на мирный пейзаж.

– Как ты узнал об этом месте? – спрашиваю я.

– Что только не найдешь, когда жаждешь, чтобы тебя хоть на секунду оставили в покое, – говорит Оуэн. – Однажды вечером, сразу после той телефонной катастрофы, я отправился на станцию в надежде найти тебя, – добавляет он с легкой улыбкой и румянцем на щеках.

Закатываю глаза и подталкиваю его.

– С той платформы разглядел смотровую площадку. Я не переставал бродить, пока не нашел ее.

– В тот вечер за тобой не следили сотрудники службы?

Голос Оуэна понижается.

– Они дали мне передышку.

Мы сидим в тишине рядом друг с другом. Наши плечи соприкасаются. На несколько минут мы просто окунаемся в окружающий пейзаж. Предзакатные оттенки смягчают готические верхушки библиотеки и придают надземному каменному мосту мечтательное сияние. Мы видим просторный двор; деревья, разбросанные то здесь, то там; теплицу, которую посетили вчера, и, кроме того, освещенные окна в уютных домах. Дальше – бело-красные полосы автомобильных фар, которые не могут не завораживать.

– Один вопрос, – я нарушаю тишину, – феи или гномы?

Оуэн протягивает руку и опирается на кирпичную стену.

– Гномы, конечно. Разве ты не слышала, как Ар Джей упоминал о моем зеленом пальце?

– Справедливо. – Я начала использовать фразы Оуэна? Когда это случилось?

– Не думай, что я не заметил твой выбор слов, – говорит он самодовольно.

Смеюсь.

– Эй, если ты умеешь имитировать акцент Джерси, я тоже могу позаимствовать несколько фраз.

– Справедливо, – поддразнивает он.

Оуэн смотрит на меня, и он оказывается настолько близко, что я чувствую его дыхание. В щеках появляются покалывания.

– Прекрасный вид, – восхищаюсь я. Момент просто прекрасен.

– Да, здесь очень красиво.

Поворачиваю голову и встречаюсь с ним взглядом. Наши губы находятся на расстоянии нескольких дюймов, но он все еще приближается ко мне. Я закрываю глаза и готовлюсь почувствовать его поцелуй, как вдруг за нашими спинами лает собака.

Оба мы дергаемся от неожиданности и, когда оборачиваемся, видим двух девушек студенческого возраста, выгуливающих крошечную тявкающую собачонку.

– Здесь очень красиво, правда? – говорит девушка, не держащая поводок.

Мы вежливо киваем и дарим улыбки.

– Никто из Холстеда не знает об этом месте, потому что до прошлого года оно было частной собственностью. Старый дом, который здесь находился, разрушили, – продолжает она.

– Я бы хотела похвастаться находкой, но тогда сюда начнут приходить толпы студентов из Холстеда. Без обид, – говорит собачница. – Я поступаю в Ратгерский университет.

– Все в порядке, – уверяем мы с Оуэном одновременно.

Ратгерский университет – одно из учебных заведений, куда планирую поступать осенью. Как и Скай.

– Эй, а у тебя приятный акцент, – говорит не-собачница Оуэну. – Откуда ты?

– Э-эм… – Оуэн, кажется, теряет хладнокровие, опасаясь, что укрытие обнаружено.

– Из Эплтона, округ Эссекс, – говорю я.

– Я разговариваю с ним, – замечает она.

Оуэн берет меня за руку.

– Нам пора, – говорит он мне.

– Подождите, это ведь лендерелский акцент? – спрашивает собачница. Умная собачница. – О бо-о-оже. Ты и есть тот принц, о котором в новостях говорили?

– Это он, – соглашается подруга. – Можно селфи, принц Лендерела?

– Простите, но не стоит, – отпирается Оуэн.

Мы поднимаемся и начинаем отступать. Он по-прежнему держит меня за руку.

Одна из девушек уже потянулась за телефоном, чтобы сделать фотографию.

– Пожалуйста! Это займет всего секунду, – умоляет она. – Если нет, никто не поверит, что мы тебя встретили.

Я обращаюсь к собачнице:

– Как только это опубликуется, твоя смотровая площадка останется в прошлом. Сюда начнут приходить люди, разбивать палатки, ждать заката… А я, между прочим, согласна, что это место должно оставаться скрытой жемчужиной.

Вместо того чтобы ответить, она поворачивается к подруге, которая бросает на меня суровый взгляд.

Она долго размышляет, и когда говорит, у нее как будто мозг оттаивает от глубокой заморозки.

– Я поняла – просто сделаю увеличенный снимок, и никто не узнает.

– Все в порядке, не нужно суеты, – говорит Оуэн, уводя нас от площадки. Девушки продолжают следовать за нами. – Было приятно познакомиться.

К этому времени у собачницы появились друзья в видеочате. Она переводит на нас камеру, чтобы показать поближе.

– Видите? – кричит она. – Это он!

– Кто эта девушка с ним? – спрашивает голос из динамика.

– Говорит, что из Эплтона.

Мы с Оуэном попались, и нужно скорее уйти отсюда, пока не появилось еще больше друзей. Я определенно чувствую импульсы, призывающие сражаться или бежать. Когда события меняются от холода до острых ощущений с такой скоростью, ты не можешь не чувствовать прилив адреналина.

Мы с Оуэном отворачиваемся от обоих телефонов и направляемся к концу квартала.

– Идеальное время для того, чтобы служба безопасности предоставила тебе больше свободы, – пытаюсь сострить я, чтобы поднять настроение.

Но Оуэн, кажется, сосредоточен на плане побега. Он разговаривает по телефону со своей службой безопасности, сообщая наше точное местоположение.

– Прости, – говорит он, повесив трубку.

– Никто не виноват, – отвечаю я ему.

Вроде как шумиха должна утихнуть, учитывая, что мы оказались в одном квартале от смотровой площадки… но нет.

– Что? Фотографий не будет? – К двум девушкам, которые заметили Оуэна, присоединился громкий парень. Он явно удивлен отказом. – Как ты можешь отвергать фанатов, приятель?

– Этот парень думает, что ты выпускаешь альбомы или что? – шепчу я ему.

– Не оглядывайся, – просит Оуэн, находясь в режиме повышенного внимания. – Я забрал тебя из кампуса без должного присутствия охраны. Я не должен был подвергать тебя риску. – Он отвечает на звонок. – Да, вижу тебя.

Уф. Похоже, наше спасение наконец-то прибыло.

Именно тогда я мельком вижу, что происходит за полквартала позади нас.

Это похоже на мини-вечеринку перед домом. Две девочки и собака, болтун и около пяти их друзей собрались вместе. Один из них начинает снимать, когда видит, что оглядываюсь, но я тотчас показываю ему затылок.

Я слышу, как девушка-собачница говорит:

– Может быть, это даже не он.

– Да, не пойми неправильно, но зачем ему тусоваться с кем-то вроде нее, – отвечает кто-то. – Ты сказала, что она из Эплтона?

– Иу, – произносит третий человек достаточно громко, чтобы я услышала.

Оуэн пытается привлечь мое внимание. Он сжимает мою руку, которую до сих пор держит.

– Зора, – повторяет он, – иди первой, когда они подтянутся.

– Хорошо, конечно, – соглашаюсь я.

Не могу скрыть, что немного разозлилась. Неважно, как вы пытаетесь контролировать обстановку, слова все равно оскорбляют. Но кое-что за этими словами – принижение, попытка заставить меня чувствовать себя недостойной – это та часть, которую труднее пошатнуть.

Как только подъезжает глянцевый черный автомобиль, Человек в черном выпрыгивает и открывает дверь. Я залезаю первой и перемещаюсь дальше, чтобы освободить место для Оуэна.

Если они сомневались в личности Оуэна, теперь все подтвердилось на сто процентов. Не каждый способен сделать звонок, а через несколько минут уже садиться в автомобиль службы безопасности.

– Спасибо, что так скоро приехали, – благодарит Оуэн водителя, который, скорее всего, и есть тот Колин, о котором принц рассказывал.

В машине чувствуется напряжение, но Колин хранит свое «я же тебе говорил» при себе или, возможно, придерживает до более подходящего времени.

– С тобой все в порядке? – спрашивает меня Оуэн.

– Да, – уверяю я.

Судя по выражению лица Оуэна, мне не удалось его убедить. Он не выпускает мою руку, и я сжимаю ее, пытаясь успокоить. Но правда в том, что я до сих пор не избавилась от страха преследования фан-клуба Оуэна.

– Давай мы отвезем тебя домой? – предлагает он.