Джо Беверли - Искра соблазна

– Тогда мы точно никуда не пойдем, – заявила Дельфи. – В любом случае бал будет интересным, так что мы и здесь не соскучимся. – Настроение у девочки улучшалось с каждой минутой.

Дэр оставил детей в классной комнате и постучал в дверь детской. Получив разрешение, он вошел и закрыл за собой дверь. Голоса скоро стали громче, послышался плач мадам Клермон.

Дэр вышел, по выражению его лица было невозможно понять, что произошло.

– Я объяснил ей решение Хокинвилла и заявил, что я приму все меры, чтобы помешать ее общению с Дельфи, если она откажется его принять. И разумеется, сказал, что она больше не должна бить девочку. – Дэр прикоснулся к руке Мары. – Мне нужно ненадолго уйти.

– Он хотел жениться на ней, – сказала Мара Николасу, когда Дэр ушел.

– Жениться на мадам Клермон? – переспросил Николас. – Это ни к чему.

– Я знаю.

– Давайте найдем место, где можно спокойно поговорить.

Мара отвела Николаса в маленькую гостиную. Она нервничала, она чувствовала, что разговор предстоит важный.

– У меня появилось странное сомнение, – сказал он, когда дверь за ними закрылась. – Оно дает надежду, хотя и довольно призрачную. Все это может не понравиться Дэру или, наоборот, помочь…

– Переходите к делу, – перебила его Мара. Он улыбнулся:

– Вы очень похожи на Саймона. Дело вот в чем: увидев Дельфи такой решительной, я заметил ее явное сходство с Терезой Беллер.

Мара уставилась на него:

– Она может быть настоящей дочерью этой женщины?

– Это всего лишь мое предположение, но с каждым мгновением я утверждаюсь в нем все больше и больше. Я видел это сходство и раньше, но думал, что она просто переняла кое-какие манеры Терезы. Если Тереза и родила дочь, а поверить в это довольно трудно, она бы никогда не стала заботиться о ней сама. У нее совершенно точно не было на руках никакого ребенка в 1814 году. Но она могла оставить его на попечение какой-нибудь семьи, а потом, когда он ей понадобился, забрать обратно.

– На попечение семьи мадам Клермон? Но это не поможет. Все равно все будут считать, что она дочь мадам.

– Это означало бы, что девочка не больше принадлежит к семье Клермон, чем к Дебнемам. Только есть одно «но». Тереза не имела ничего общего с такими провинциальными городами, как Хале. Ее сферой было окружение Наполеона. Когда его сослали на Эльбу, она отчаялась настолько, что приехала в Англию и планировала сбежать в Америку, но как только он вернулся к власти, она возвратилась в его круг. И знаешь…

– Что? – У Мары от всего этого кружилась голова.

Николас вздохнул:

– Это опять же мое предположение, но единственная причина, по которой Тереза могла бы родить ребенка и уделять ему внимание, – это если бы ребенок был ей полезен. Что, – добавил он со сверкающими глазами, – что, если отцом Дельфи был сам Наполеон?

Мара опустилась в кресло.

– Это просто невероятно! Но даже если это правда, какой нам от этого прок?

Николас удивленно поднял бровь:

– Разве непонятно? Когда мы получим известия из Хале, то, вполне возможно, нам скажут, что мадам Клермон не имеет на девочку никаких прав!

– Я должна рассказать Дэру. – Мара вскочила с места, но тут же села обратно. – Каково ему будет узнать, что Дельфи – дочь этой жестокой женщины? И Наполеона!

– Крайне необычное сочетание. Но ему не нужно об этом знать.

– Боюсь, что не смогу скрывать это от него, – возразила Мара. – Но все сейчас так запутано, это ведь еще может оказаться неправдой… Мне кажется, вы янтарь, – добавила она и посмотрела, как он медленно понимает, о чем идет речь.

– Вечная темница для насекомых? – поинтересовался он, улыбнувшись.

Ей-то эту мысль подсказали его янтарные глаза.

– Лучше сделай меня кораллом, – предложил он, – состоящим из крошечных кусочков, но иногда причиняющим боль.

– Вы знаете Фенга Руюана? – спросила она.

– Да, и очень хорошо.

– Мне надо поговорить с ним.

Николас не останавливал ее, а китаец оказался свободным. Мара просидела у него два часа, за которые он рассказал ей немного больше об опиуме и о том, что произойдет, когда Дэр начнет свою финальную битву.

Она вернулась в Марлоу-Хаус, голова ее, кружилась от избытка информации, но девушка радовалась, что им удалось избежать самого худшего – расставания.

Ночью, когда Мара уже готовилась ко сну, кто-то постучал в дверь. Рут открыла и впустила Дженси. Бледную Дженси со сверкающими глазами.

– Что случилось? – спросила Мара, холодея от ужаса. Дженси взяла ее за руку.

– Дэра вызвали на дуэль.

– Кто? – спросила Мара.

– Баркстед.

– Я так и знала! Глупый вопрос! О нет! – воскликнула Мара. – Вот мерзавец! Но ведь Дэр не примет его вызов, правда?

– Саймон отправился в Йоувил-Хаус, чтобы поговорить с ним. Не поверишь, но это из-за мадам Клермон.

– Что?!

– Я знаю. Это безумство. Но очевидно, Баркстед вбил себе в голову, что Дэр является отцом Дельфи и должен поступить благородно по отношению к его матери – мадам Клермон. Более того, он уже раззвонил о вызове по всему городу. Все уже обсуждают эту проблему и жалеют бедную женщину, которая лишается ребенка из-за знатности и богатства ее отца.

– Какой кошмар… Что нам делать?

– Я не знаю. Дэр мог бы отказаться от дуэли, но это только подтвердит слухи о его трусости.

Мара поднялась.

– Мне нужно пойти к нему.

– Уже половина одиннадцатого, – неуверенно сказала Дженси.

– Какая разница? Рут, подай мне накидку и шляпку.

– Миледи…

– Не спорь. Дженси, ты не могла бы велеть подать карету?

Дженси встала.

– Разумеется, я тоже поеду с тобой, Мара.

В Йоувил-Хаусе они поставили лакея, открывшего им дверь, в неудобное положение. Да, лорд Остри дома. Да, с лордом Дариусом. Но в спальне лорда Дариуса.

– Это не имеет значения, – заявила Мара и поспешила наверх.

Она постучалась, и Саймон открыл дверь. Он недовольно взглянул на них, но все же впустил.

Дэр мерил комнату шагами, и Мара видела, как ему трудно; сейчас разбираться с навалившимися в одну кучу проблемами. Она подошла и взяла его за руку.

– Этот человек – крыса. Нет, скорпион.

Это вызвало его слабую улыбку.

– Только почему-то в этих словах нет ни одной буквы «т». У меня путаются мысли. Он не вправе требовать встречи со мной завтра, но если я не…

– Он сделает все, чтобы это выглядело трусостью. Я думаю, нам нужно встретиться с ним и обговорить все лицом к лицу.

– Как?

– Я попробую убедить его, что не выйду за него даже под дулом пистолета. – Она обвела взглядом всех присутствующих. – Лучше бы я никогда не встречала Баркстеда. Все из-за меня…

– Это не твоя вина, – успокоил ее Саймон, обняв ее за плечи. – Ты же не сделала ничего предосудительного.

Мара расплакалась и во всем призналась. Саймон и Дженси в ужасе смотрели на нее.

– Как ты могла? – спросила Дженси.

– Не знаю. Сейчас это кажется совершенно безумным, но тогда я отнеслась к этому просто как к игре. Конечно, все было очень-очень глупо, но это не причина наказывать меня так сурово! Он подарил мне тот ужасный шелк, Дженси, сопроводив его запиской про нашу брачную ночь. Мне следовало сжечь его, но я сказала Рут, что она может его продать. – Мара содрогнулась. – Он преследовал меня. Следил за мной.

– Ты должна была рассказать мне, – вздохнул Саймон.

– Я и представить не могла… Если произойдет еще что-нибудь ужасное, это опять будет моя вина.

Дженси обняла ее.

– Ничего не произойдет, и ты ни в чем не виновата.

Мара услышала шаги и отпрянула от невестки, чтобы поприветствовать Дэра беззаботной улыбкой.

Но его обмануть было нельзя. Он подошел и обнял ее.

– Мы пройдем через эти шторма в спокойные воды. Поверь мне, вместе мы все преодолеем, Мара. Поехали, разберемся с Баркстедом.

«Золотой крест», где обычно проводил вечера Баркстед, был популярным местом. За монетку они узнали от швейцара номер его комнаты и как туда пройти. Саймон постучал в дверь и назвал свое имя.

Дверь распахнулась. На пороге стоял Баркстед с высокомерным выражением лица, которое, впрочем, тут же изменилось.

Они все вошли. В комнате был еще один человек – тот краснолицый офицер из «Олмака». Он зло посмотрел на них и назвал свое имя:

– Лоустофт. Секундант Баркстеда.

Баркстед не сводил восхищенного взгляда прищуренных глаз с Мары. Та сделала шаг к нему и сказала:

– Послушайте, Баркстед, вы совершили ужасную ошибку. Я знаю, что мои действия навели вас на неверные мысли, но я не люблю вас. Я никогда не любила вас и не хотела выйти за вас замуж. Вы должны мне верить. – Она повернулась к сопровождающим ее мужчинам: – Пожалуйста, оставьте нас.

– Нет, – ответил Дэр.

Баркстед оживился:

– Видите! Почему же вы не видите? Если вас привели сюда силой, значит, вас заставили это сказать! Я не позволю вам выйти замуж за такого бесчестного человека, как Дебнем.

Мара ударила его. Она не хотела так делать, но это произошло само собой, когда она услышала оскорбление в адрес Дэра. Ее кожаные перчатки должны были смягчить удар, но Баркстед отшатнулся так, словно его ударили шпагой, а затем рванулся к ней, задыхаясь от злости.

Дэр встал между ними. Баркстед замахнулся на него, но Лоустофт схватил его за руку.

– Вы распространили обо мне сплетню, – сказал Дэр.

– Какую сплетню? – спросил тот, и взгляд его дрогнул.

– Слух о том, что я сбежал во время сражения при Ватерлоо. К счастью для вас, у нас есть свидетель, которому известна правда.

Мара постаралась не выказать удивленного облегчения и увидела недоумение на лице Лоустофта.

– К счастью? – Баркстед задрал подбородок. – Почему это должно доставлять мне удовольствие?