Джо Беверли - Искра соблазна

Дэр рассмеялся и поймал ее руку, чтобы поцеловать ее.

– Лорд Дариус Дебнем к вашим услугам, миледи.

Девочка рассмеялась от восторга.

Внезапно он вспомнил свою первую встречу с Марой, и у него перехватило дыхание. Ему тогда было четырнадцать, значит, Мара была даже младше Люси, но обладала точно таким же свободолюбием. У нее была такая же практичная короткая стрижка и короткая юбочка. И похожие удобные ботинки. Тогда она не была леди Марой, и у нее не было никаких надежд когда-либо ею стать, но она называла его «милорд», просто чтобы подразнить.

– С вами все в порядке?

Голос девочки вырвал его из задумчивости.

– Абсолютно. Я приехал сюда с твоей сестрой Марой, поскольку мы собираемся пожениться.

– Чудесно! Я опять буду подружкой невесты. Но мне уже нужно идти. Я опаздываю. – Она побежала к дому, такая быстрая и стремительная в своей удобной одежде, что Дэр невольно залюбовался ею. И все собаки бросились за ней, позабыв про Дэра.

Время близилось к ужину, в Брайдсуэлле, конечно же, придерживались деревенского уклада жизни, в этом Дэр был уверен. Теперь, через столько часов после дневной дозы, одна мысль о том, что ему придется предстать перед целым шумным семейством Сент-Брайдов, вызывала у него ужас. Но у него есть возможность принять еще одну дозу до ужина.

Он понял, что теребит флакончик с опиумом в кармане, и вынул оттуда руку. Проклятый Руюан. Наркотик можно было бы отдать Солтеру, и ему было бы намного проще удержаться от соблазна.

Чтобы отсрочить встречу с людьми, Дэр возвращался длинной дорогой, по тропинке, обрамленной дикими цветами, затем через сад, где уже начали созревать фрукты.

Огород был заполнен зеленью и рамами, поддерживающими бобы и горох. Все было на своем месте, но чрезмерного порядка не чувствовалось. Как и дети в Брайдсуэлле, растения росли свободно, но с сорняками и паразитами разговор был короткий. Он взмолился о том, чтобы не оказаться сорняком, достойным уничтожения.

– Дэр!

Он поднял глаза и увидел Мару, спускающуюся по тропинке. Ее плечи укрывала простая шаль. Он улыбнулся тому, как естественно она тут выглядела, как не похожа на ту лондонскую элегантную Мару.

– С тобой все в порядке? – спросила она, с беспокойством глядя на него.

– Разумеется, – солгал он, поскольку в ее присутствии чувствовал себя намного лучше. – Я встретил Люси.

– Ох уж этот постреленок! Ей досталось за то, что она опоздала. Хочешь, можно попозже сходить посмотреть на Деребор-Мэнор?

После ужина и очередной дозы опиума он сможет решиться и на это.

– Почему бы и нет? – спросил он и притянул девушку к себе.

Он хотел просто поцеловать ее, но вместо этого прижал к себе изо всех сил, и она ответила на его объятия тем же. И им было этого достаточно, чтобы забыть обо всем, кроме своей любви.

После шумного ужина за столом, накрытым на четырнадцать персон, Дэр и Мара поехали осмотреть дом, в котором, возможно, им придется жить. Деребор-Мэнор был построен во время правления королевы Анны. Домоправительница провела их по дому, и они убедились, что все комнаты вполне прилично выглядят и ни одна не нуждается в ремонте. С домом все было в порядке, но в нем не было жизни, той особенной энергетики, что присутствовала в отчем доме Мары.

– Он оживет, когда здесь поселится семья, – сказала Мара. Но в ее голосе звучало сомнение.

– Мы можем найти что-нибудь получше, – сказал он и увидел облегчение в ее глазах.

– Здесь продается не слишком много домов, – озабоченно заметила Мара, когда они сели в фаэтон.

– Если это необходимо, мы можем построить себе новый дом.

– Но на это уйдет много времени.

– А терпение не является одной из твоих добродетелей, – сказал Дэр с улыбкой.

– Увы! – вздохнула Мара. – Мне уже сейчас, немедленно хочется жить с тобой и не расставаться ни на миг! – Ее глаза светились любовью.

Они ехали по извилистой дороге. Сгущались сумерки, раздавалось бренчание колокольчиков на коровах, которых вели на вечернюю дойку, и первая песня соловья.

Дэра объяло невероятное спокойствие, которого он не испытывал за всю свою жизнь.

– Мы едем в деревню?

Вопрос Мары вернул его к реальности.

– Черт! Я опять повернул не туда.

– Ты всегда это делаешь, – сказала она со смехом. – Саймон когда-то дразнил тебя, что тебя как магнитом притягивает эль в трактире «Пьяный монах».

– Великолепный эль, насколько я помню. Жаль, что сейчас уже слишком поздно и мы не можем туда зайти.

Вдоль дороги потянулась стена церковного двора, и они услышали пение – в церкви шла служба.

– Скоро мы здесь поженимся, – тихо сказала Мара и добавила: – Как бы мне хотелось, чтобы это можно было сделать сейчас.

Дэр остановил фаэтон.

– Мне тоже.

– К сожалению, даже дядя Сципио не согласится обвенчать нас без разрешения.

Дэр поцеловал кончики ее пальцев.

– Мы могли бы сходить хотя бы на конец службы. Воздать благодарность за прожитый день.

И помолиться о милосердии на ночь.

Он привязал лошадь, и они подошли к церкви по тропинке, окруженной надгробиями и цветами. Когда они открыли тяжелые старые двери, песнопения стали громче.

Этот старинный храм, где служил священником дядя Мары, когда-то был частью монастыря Сент-Брайд, основанного задолго до завоевания.

Когда служба закончилась и паства высыпала на улицу, влюбленные поднялись, чтобы поприветствовать священника.

– Я так понимаю, скоро у нас будет еще одна свадьба. Великолепно, великолепно! – Дядя Сципио, полный и жизнелюбивый человек, с нежностью смотрел на Мару. – Все должны жениться и выходить замуж в своей родной церкви. Я не понимаю все эти лондонские свадьбы.

– Но некоторые люди все же живут в Лондоне, – заметил Дэр.

– Правда? – Смеющиеся глаза отца Сципио округлились. – О Боже, полагаю, кому-то приходится! Бедные люди! Ну а вы ко мне по делу? Вы хотели побеседовать со мной по поводу службы?

– Не сейчас, дядя, – сказала Мара. – Мы просто зашли в церковь.

– Великолепно, великолепно. Общайтесь с Богом! Тогда вы должны меня извинить. Меня ждет ужин. – Он пошел в ризницу, а Дэр прошел по проходу по каменным плитам, ведущим к алтарю.

– Эта церковь освятит наш брак, – тихо сказала Мара.

Он поцеловал ее руку, но вдруг на него напала какая-то тревога. Он так долго и пристально смотрел на Мару, что ей стало не по себе.

– В чем дело? – обеспокоенно спросила она.

– Ты знаешь, что женятся мужчина и женщина? Священник лишь освящает их союз. Так ответь мне сейчас… ответь мне. Ты готова выйти за меня замуж, Мара, здесь и сейчас? Готова?

– Да, – сказала она, зардевшись от волнения. – Только, Дэр, я не помню, какие именно слова нужно говорить…

– Разве это имеет значение? – Он поднял ее руки и поцеловал их. – Я обещаю, что если ты соединишь свою судьбу с моей, Мара Сент-Брайд, я оправдаю твое доверие. Всю жизнь я буду твоим любящим спутником. Я буду ухаживать за тобой, защищать и уважать тебя, всегда ставить на первое место твое счастье и благосостояние. – Он вновь поцеловал ее руки. – Пока смерть не разлучит нас.

– Боюсь, я так не смогу, – сказала она.

В уголках ее глаз блестели слезы.

– Разумеется, сможешь. Что ты обещаешь?

Она посмотрела на тенистые своды потолка, затем вновь на Дэра.

– Я обещаю любить тебя. – Ее голос слегка дрожал от волнения. – Я всегда буду тебя любить, Дариус Дебнем, и я буду хранить тебе верность. Я буду делать все, чтобы всем было радостно: нам, всем вокруг нас, нашей будущей семье. Я буду тебе преданной спутницей, пока смерть не разлучит нас. Это я обещаю.

Они прижались друг к другу и стояли обнявшись в розовом свете заходящего солнца. Умиротворение души и тела было таким сильным, что у Дэра не хватало сил прервать его. Даже чудовище усмирилось в церкви. В этот момент он напрочь забыл о своей проблеме с опиумом.

– Тут нас и обнаружат окаменевшими, – прошептал он.

Мара рассмеялась, а затем отошла, нежно взяла его за руку и вывела из церкви в прекрасный вечер, увенчанный перламутровым небом и пением птиц.

Во время вечера, проведенного в кругу семьи, который оказался на счастье коротким из-за путешествия, которое предстояло им на следующий день, Мара с нежностью вспоминала об их тайной свадьбе. Она любила свою семью, но в настоящий момент домочадцы мешали ей мечтать.

Мара улеглась в свою старую кровать в десять часов и свернулась под любимым лоскутным одеялом, удивляясь тому, сколько всего изменилось в ее мире с тех пор, как она спала здесь в последний раз, перед отъездом в Лондон.

Когда часы внизу пробили десять, Мара вздохнула и села в постели. Она не могла совладать со своим желанием увидеть Дэра и убедиться, что с ним все в порядке.

Девушка выбралась из кровати и потянулась за розовым платьем, тем, которое ей подарила Мери. Но затем передумала и принялась рыться в ящиках в поисках своего старого. За четыре года ярко-голубая шерсть вылиняла и стала серой, но это было ее «счастливое» платье.

Она подошла к двери и вспомнила, что по Брайдсуэллу очень сложно пробраться незамеченной.

Мара открыла дверь и прислушалась к знакомым звукам: четверо часов, тикающих каждые по-своему, и богатырский храп отца. По крайней мере, отец спал. Дженни и Люси были в детской этажом выше. Руперт с Мери находились в своих комнатах в пристройке.

В этой части дома оставались только двоюродные дедушка с бабушкой Бэддерсли и ее бабушка Сент-Брайд. Интересно, страдал ли кто-нибудь из них от бессонницы? Она понятия не имела. А еще были собаки и кошки. Если они ее услышат, то прибегут в ожидании ночных развлечений.

Мара прислушалась. Вроде тихо. Коридоры освещались только лунным светом, но она нашла бы здесь дорогу и с закрытыми глазами. Ей уже не раз приходилось это делать во время игр и разных проделок.