Искра снова вернулась на диван и включила продолжение мультфильма. Но тот перестал ее интересовать. Она то и дело поглядывала на часы и пыталась успокоить себя тем, что все равно ничего не может сделать: Клара спит, оставить ее в выходной вечер не с кем. Так что ей просто надо запастись терпением и ждать звонка.

Лишь бы ничего страшного с ними не случилось. Лишь бы они позвонили ей и сказали что-нибудь, не важно что.

Стрелка на часах ползла с черепашьей скоростью, мультяшки на экране казались такими нелепо-глупыми со своими типично мультяшными проблемами, что хотелось зашвырнуть в них чем-нибудь. Почему-то в жизни всё совсем не так ярко, и не всегда всё заканчивается хорошо. Искра накрыла озябшие ноги краем одеяла Клары, съежилась и приготовилась провести очередную тревожную ночь.


***


Кир сидел напротив Лизы, подавшись вперед, со стаканом в левой руке. Правой он провел рукой по ее плечу, словно хотел убрать какую-то соринку со свитера.

- Я должен открыть тебе один секрет, - сказал он задушевно. - Ты так давно работаешь с нами. Думаю, ты должна знать это.

Он перевел взгляд за ее спину. Она не сразу даже поняла, что он смотрит не на нее, и тоже обернулась: по коридору проплыл силуэт в черном костюме, в полумраке коридора блеснула платиновая макушка и браслет часов на руке. Август. Легок на помине, черт его дери. Он-то что тут делал?

Он не прошел мимо, как бы ей хотелось. А вошел к ним. Без тени любезности на лице, как всегда, когда он общался с подчиненными, даже с собственным братом. Он просто выполнял какую-то тягостную обязанность, войдя сюда. Ну, так почему бы ему не поздороваться и не убраться?

- Добрый вечер, - произнес он с порога, почти не разжимая губ.

А потом он подошел к ним и встал возле стула Кира. Кир поднялся, Лиза хотела было встать тоже, но он остановил ее жестом.

- Лучше сядь.

Она подчинилась. И правильно сделала. Иначе ноги бы ее не удержали.

Кир встал лицом к Августу, положил руку ему на щеку, посмотрел ему в глаза. Губы их обоих тронула легкая улыбка. Лиза буквально вжалась в кресло и напряглась всем телом, уже понимая, что она сейчас увидит. Что сейчас поймет ответ на вопрос, который так долго ее мучал. Да, они поцеловались. Сперва коснулись друг друга носами, потом скользнули вперед: губы в губы. Глаза полуприкрыты. А на целующихся губах в передышках возникали новые улыбки. Они оба словно вспомнили молодость: то время, когда они частенько развлекались тем, что начинали целоваться наедине с ничего не подозревающей девушкой. Это заводило: знать, что на тебя смотрят и восхищаются. Пусть онемев, пусть сами не признавая того, но те девушки возбуждались, видя их поцелуй. Невольные свидетельницы краснели, начинали тяжело дышать, они сжимали руки в кулаки, они сдвигали ноги, словно боялись выпустить что-то из себя наружу. Чаще всего девушки делали это все одинаково: клали ногу на ногу, либо просто прижимали колени друг к другу так, что те начинали дрожать от напряжения. А Лиза поступала иначе: она невольно искала обеими ногами вертикальную опору под креслом, в которую она могла бы упереться каблуками и провести ими резко вниз. Возможно, такова была ее анатомическая особенность, и именно при этом движении, о сидушку кресла у нее происходило максимальное трение. А возможно, так она старалась вернуть себя к реальности, словно проваливаясь вниз.

Редко какая девушка была готова досматривать это шоу до конца. Мало кто оставался с ними после этого. И тут дело не только в смелости или развратности. Не каждой под силу выносить на себе двойной вес. Не каждая бы отважилась взять на себя смелость играть в эту сложную игру полов сразу против двоих. Это только на первый взгляд кажется красиво. Но нужно уметь отдавать себе отчет и предвидеть все минусы и... нагрузки.

Предвидела ли их Лиза, будучи хорошим юристом? Или она просто трусливо сбежала – кто знает… но когда Кир оторвался от губ Августа, то в коридоре уже даже не было слышно ее шагов.

Они еще несколько секунд стояли друг против друга, обмениваясь взглядами, и вдруг расхохотались. Смех этот был какой-то истерический, со стонами. Август даже оперся о спинку опустевшего стула, а Кир схватился за живот.

- Она… не взяла подарок, - еле проговорил Кир, - испугалась и сбежала.

- А что там было? – спросил Август, отводя упавшие на глаза волосы.

- Приказ о ее увольнении.

Август перестал смеяться.

- Но у нас так до сих пор и нет ее признания.

- Ну и что? Я буду не я, если она в понедельник выйдет на работу как ни в чем ни бывало.

- Да, пожалуй. Она так не поступит.

Август нашел выключатель на стене и зажег верхний свет: подмаргивания ёлочных лампочек и гирлянд начали его раздражать.

- Ты думаешь, она теперь останется? – спросил его Кир и принялся убирать со стола остатки пиршества. Ему не терпелось скорее свернуться и поехать домой – отпраздновать.

- Кто?

- Ты знаешь кто.

- Посмотрим.

Август встал в дверях, ожидая, когда он закончит. В кармане его пиджака звякнул ключ от машины.

- Ты пьян, так что поведу я, - сказал он не без удовольствия.

Кир закатил глаза к потолку: Август обожал доминировать даже в этом. Хотя водитель из него был не самый лучший. И даже после четырех рюмок коньяка Кир его бы обставил.

- Если ты поведешь здесь, то я поведу дома, - многозначительно сказал он.

- Это мы еще посмотрим.


***


Они прислали ей смс только под утро.

Где-то там, на другом конце города, они были вдвоем, они были веселы и спокойны. Они знали, что с каждым из них все в порядке. И ни о чем не беспокоились.

У них все получилось. И теперь, должно быть, увлеченные победой и друг другом, они даже не вспомнили о ней.

Где-то там в доме из цветного кирпича сегодня горел свет лишь в одном окне. Из трубы вился дым. Зеркальные окна запотели.

А Искра не сомкнула глаз всю ночь. Она сидела, съежившись, на подоконнике, и смотрела, как перья снега кружатся в небе. Ночь была такой светлой, что даже не походила на ночь. Не темнота царила сегодня, а серость: слившись с отсветом от снежных крыш, она окрашивала небо в темно-бурый, какой обычно бывает в тени на бетоне. Словно над всем городом нависло нечто огромное и раскидистое.

«Все хорошо», - вот, что они ей написали.

Все хорошо, Искра.

Теперь ты свободна.

Они больше не будут держать ее. Они все исправили, вернули на место.

Все хорошо. Она может уйти, не терзаясь. Она может быть хорошей матерью и заботливой дочерью. Она вспомнит про старую подругу и съездит в гости к матери.

Все хорошо. Кир теперь будет куда серьезнее относиться к работе и будет вспоминать Искру с благодарностью. Особенно когда поймает себя на том, что делает что-нибудь из того, к чему она его приучила.

А Август не даст ему снова испортиться. Уж у него-то не забалуешь.

Искра открыла окно и собрала под оконной рамой пригоршню снега. Он был чистый, рассыпчатый, наисвежайший, примяком с неба. Она приложила снег к своим пылающим щекам, к носу, к губам. Это не могло потушить ни пожар, горящий у нее под одеждой, ни те сомнения, что мигающей красной лампой горели у нее на душе. Но это хотя бы на четверть градуса снизило ее температуру тела.

Все хорошо, Искра. Так почему же ты не уснешь?


***


Первое, что сделала Искра, придя на работу в понедельник утром, это открыла свое резюме и добавила несколько абзацев в графу: «опыт работы». Пробежав глазами по остальным строчкам, она брезгливо поморщилась, закрыла документ и полностью его удалила. Нужно все переписать заново. И сфотографироваться снова. Без боевой раскраски, но все-таки с распущенными волосами. Можно немножко постричься. Или измениться стрижку. Теперь, когда она не носит очки и лицо ее ничем не закрыто, она могла бы позволить себе челку.

Надо же, всего за какие-то полгода она изменилась настолько, что то, какой она увидела себя на страничках собственного резюме, ее ужаснуло. И как ее вообще мог взять тогда Август?

Она отвернулась к окну и выглянула на улицу. Рекламное агентство, расположенное на последнем этаже, наняло какого-то азиата-гастарбайтера, чтобы он оклеил все окна с лицевой стороны их здания рекламной мозаикой. То ли этот азиат был в прошлом циркач, то ли просто псих, но работу свою он затеял без особого оборудования: просто привязал и спустил вниз на веревках две сколоченные между собой доски, и, стоя на них с валиком и ворохом мозаики, ловко наклеивал одну за другой фрагменты. Без страховки. За утро он успел оклеить весь первый и второй этажи, поднялся до третьего. Пока что было не понятно, как будет выглядеть его работа под конец, когда он оклеит все этажи, но уже было ясно, что он по кусочкам собирает гигантскую елку. Это обещало быть шикарным зрелищем. Ну, а пока что он и сам был бесплатным цирком для сотрудников в здании. Все махали ему из своих окон, и он, улыбаясь, салютовал своим валиком в ответ.

Август и Кир вызвали Искру только на следующий день. Август извинился, сослался на конец года и гору накопившейся работы.

- Так Лизу уволили? – нетерпеливо спросила она.

- Не успели, - сквозь зубы ответил Август.

Искра стояла перед его столом. Кир сидел в его кресле, а Август стоял за его спинкой и не без усилия его удерживал, не давая Киру раскрутить кресло вокруг своей оси.

- Как это? – недоуменно спросила Искра.

- Она позвонила Ольге и взяла отпуск без содержания. Телефон отключен, - пожал плечами Кир, - наверное, ей нужно время, чтобы все переварить.

Искра невольно поглядела на то, как Август закатил глаза к потолку при этих словах. Его явно, как и ее, раздражало то, что они так и не закончили это дело.