В полудреме ей привиделось прошлое лето. Клара, ее дочь, еще только училась ходить и неуклюже топала по дорожкам возле дома, вцепившись в пальцы Искры и высоко, словно солдатик, поднимая ножки. Весь мир для нее был одним сплошным сюрпризом, она вертела своей кудрявой головой то влево, то вправо и удивленно восклицала, увидев что-нибудь новое: воробьев, плещущихся в луже, тощего кота на заборе или дымящиеся заводские трубы над деревьями. И Искра терпеливо говорила дочери названия того, что она видит, и объясняла, что это такое, хотя малышка еще была слишком мала, чтобы понять ее. Искра рассказывала, что кот сейчас прикидывается спящим, но на самом деле он следит за воробьями и хочет их съесть. Она рассказывала, что трубы вдали принадлежат заводу и из-за этих труб квартира, в которой они живут, гораздо дешевле, чем в других районах. Помолчав немного, Искра начала объяснять то ли дочери, то ли себе самой, что их папа поэтому и не бывает дома сутками: сердится, что им пришлось сюда переехать. Он хочет заработать побольше денег и вернуться в уютный коттедж в пригороде, где они с Максом жили до рождения Клары. Именно тогда, прогуливаясь с дочерью и объясняя ей простые истины жизни, Искра поняла, что врет и себе и ей, и что у ее брака уже давно песенка спета.

Потом последовали более мрачные воспоминания - безразличное выражение лица Макса, а чаще его спина: вот он сидит по каким-то сайтам знакомств, и не отвечает на вопросы Искры, где он был этой ночью, а вот он спит, отвернувшись к стене, когда Искра сидит над кроваткой больной дочери и ждет вызванную «скорую». А вот он с банкой пива в руке отворачивается от Искры, когда та просит оставить ей деньги на продукты...

Искра с усилием открыла глаза и прогнала видения. С ней такое случалось частенько, и она знала, что если вовремя не отвлечься, то воспоминания дойдут до крайней точки, и ей станет бесконечно жаль себя, начнутся пессимистичные настроения, вспомнится, как Макс сказал, что она никому не нужна с ребенком, и ей подумается, что он был прав. И тогда она разревется прямо в электричке, на виду у незнакомых людей. А они будут с равнодушным любопытством смотреть на ее слезы и мысленно гадать, что же такого могло приключиться у этой молоденькой девицы с пакетом, из которого торчит лапа плюшевого медведя и какие-то еще игрушки.

Искра вышла на станции и направилась к автобусной остановке: крохотный поселок, в котором жила ее мама, находился в пяти километрах и не имел своей станции, хоть и стоял возле железной дороги. Поэтому туда приходилось добираться рейсовым автобусом.

Мама с Кларой встречали ее, присев на облезлую, некогда желтую скамейку, которая считалась остановкой. Возле скамьи когда-то еще торчал столб, а еще раньше, возможно, на столбе было расписание автобусов, теперь же кто-то из предприимчивых местных жителей выкопал его и утащил к себе домой. Искра вышла из автобуса и в три прыжка добралась до них, бросила на асфальт пакеты, подхватила дочь на руки и, зарывшись носом в золотистые кудряшки, с удовольствием вдохнула родной и любимый запах. Потом она долго целовала малышку в щеки, глаза, лоб и нос, ощупывала худенькие плечи и перебирала крохотные пальчики. А девочка только улыбалась, зажмурившись, и вдруг, немного подумав, сказала:

- Мама к нам приехала.

Искра уставилась на дочь, не веря своим глазам.

- Да, мы уже говорим целыми предложениями, - улыбаясь, сказала ее мать, которая все это время стояла в сторонке, чтобы не мешать долгожданной встрече.

- Я все пропустила, - горько пробормотала Искра и снова прижалась к Кларе.

На ночь Искра взяла малышку к себе в кровать, и долго не могла уснуть. Оперевшись на локте, она любовалась дочерью, слушала ее ровное дыхание и гладила по волосам. Девочка спала, обхватив руками куклу, которую среди прочих подарков привезла Искра. Девочка и кукла были примерно одного роста. Искре показалось, что за те шесть недель, что они не виделись, Клара выросла и сильно изменилась. «Хорошо хоть не забыла меня», - подумала она.

На окне слегка задребезжали стекла: мимо поселка, равномерно постукивая железками, проехал скорый поезд. Клара заворочалась от звуков и недовольно хныкнула, не посыпаясь. Искра подумала, что надо скорее забрать дочь в город. И, возможно, маму тоже, если согласится.

В сумке на столе пиликнул айфон Кира. Искра потихоньку встала с постели и достала его: это была смска от Августа. «Понедельник, 8-00 – встреча с японцами по поводу покупки 500 резюме из вашей базы, потом ваша презентация. Присутствовать обязательно». Искра поборола желание швырнуть телефон об стену и, тяжело вздохнув, спрятала его обратно в сумку. Эта смска автоматически отменяла разрешение прийти в понедельник к обеду, которое ей давал Кир. Теперь ей придется выехать завтра ночью, последним автобусом, и сидеть на станции три часа в ожидании первой электрички. А это значило, что ей осталось смотреть на свою Клару меньше суток.

От злости сон совсем пропал, и Искра, предусмотрительно подставив к кровати пару стульев, чтобы дочь не скатилась на пол, пошла на кухню. Мимо комнаты мамы пришлось красться на цыпочках: ей почему-то не хотелось, чтобы та проснулась и вышла поболтать, ей хотелось побыть одной. На кухне ничего не менялось уже много лет: вязанные крючком салфетки и прихватки, вышитые полотенца, расписные коробочки для круп на полках – все эти вещи хранили тепло маминых рук. Кое-что, например уродливые часы в жутких декупажных розах синего цвета, были сделаны Искрой – мама какое-то время пыталась привить ей любовь к ручному труду, ведь, казалось бы, у двух людей с золотыми руками и ребенок должен быть таким же. Но нет, на Искре природа явно отдыхала, как шутил отец. Искра протянула руку и ласково, словно что-то живое, погладила дверцы кухонных шкафчиков, прошла вдоль стола, проводя ладонью по его деревянной поверхности, потом села на табуретку с резными ножками. Все это сделал отец.

Когда он был жив, Искра не знала, что такое нужда. В доме всегда водились деньги. Ему вечно звонили заказчики, приезжали машины со столичными номерами, и отец грузил в них шкафы, полки, стулья, тумбы... А потом брал Искру за руку и вел в магазин – покупать все, что ей захочется. А еще в доме всегда приятно пахло деревом, стружками и лаком... Как же все это было давно, будто в позапрошлой жизни.

Отец был для Искры эталоном – таким, каким должен быть любой мужчина, любой отец: трудолюбивый, щедрый и добрый. Но оказалось, что подобные качества у мужчин – огромная редкость. Вот и Макс, за которого Искра вышла замуж, как оказалось, не мог похвастаться ни одним из них.

Искра встряхнула головой, прогоняя неприятные мысли о «будущем бывшем». Она снова подошла к шкафчикам, открыла пару дверец в надежде отыскать банку с кофе, поняла, что либо мама не тратится на него, либо с момента отъезда дочери порядки на кухне поменялись, и кофе хранилось где-то в другом месте.

Возможно, это было к лучшему: ей стоило поспать, хотя у нее было сильное желание как можно дольше бодрствовать и как можно меньше пропустить за выходные. Однако впереди ее ждала долгая и утомительная рабочая неделя. Искра еще немного помедлила, привычно перебирая в голове какие-то дела и планы, затем сдалась, отложила все радости и сложности на завтра и прокралась к дочери. Клара, почувствовав простор вокруг, во сне разметала руки по сторонам. Искра потихоньку прилегла у нее в ногах и вскоре заснула.


***


Полтора суток спустя она ехала на электричке обратно, прихлебывала кофе из термоса и набирала номер Кира. Она решила самолично убедиться, что он не проспит, ничего не забудет и оденется поприличнее. Все-таки сегодня был не тот день, чтобы рисковать и полагаться на его ответственность.

Кир не отвечал на звонок в течение десяти минут. А когда наконец Искра услышала в трубке сигнал приема, то сперва на том конце телефона кто-то возился, шуршал, тихо перешептывался.

«Опять подцепил какую-то девку», - раздраженно подумала Искра, дожидаясь, пока шеф, наконец, удосужится заговорить с ней.

- Еще только семь утра! – воскликнул тот вместе приветствия. - Что стряслось?

- Сегодня с утра встреча с японцами, поторопись, - как можно бодрее сообщила Искра.

- А…так я же ее вчера перенес. На вечер, - зевнул в трубку Кир.

- Как? – растерялась Искра.

- А так. Вчера оказалось, что рейс, на котором они прилетают, задерживается. И я предложил провести презентацию вечером в ресторане. Мы все равно собирались пригласить их на наш юбилейный банкет. Так что расслабься, всё успеваем. Я приеду через пару часов.

- Почему мне не сказали? – спросила она, но трубка уже пикнула «отбоем».

От обиды она чуть не расплакалась. Она потратила всю ночь на дорогу зазря! Чертовы расстояния! Чертовы японцы! Чертовы боссы, думающие только о себе! Особенно ее разозлил Кир, она так и видела его, нежащего сейчас на измятой постели в компании какой-нибудь девицы, вымазанной вчерашним клубным макияжем.

- Да чтоб ты… - она не договорила. Изощренного проклятия придумать не вышло, а ограничиваться пустым «провалился» не хотелось.

Когда Кир пришел в офис, то как будто почувствовал негатив, исходящий от Искры, и, ограничившись коротким приветствием, засел за свои дела. Только ближе к обеду он вдруг обратился к ней с необычным вопросом:

- Слушай, а какой у тебя размер?

- Тебе зачем? – насторожилась Искра.

- Нужно.

- Смотря чего: обуви, джинсов…

- Платьев.

- Платьев… - Искра задумалась, – не знаю. Я просто всегда прошу продавцов в магазине дать мне мой размер. А что?

Кир выехал из-за своего стола и прищурился, глядя на Искру.

- Мне нужно выбрать подарок для одной знакомой. Вечернее платье. И у нее, по-моему, такой же размер, как и у тебя.

Искра поморщилась, уже догадываясь, что он скажет дальше.